Эмили Родда - Лес безмолвия. Озеро слёз.

Глядя на них, старички обнялись и рассмеялись от радости. Только сейчас Лиф заметил, что все еще держится мертвой хваткой за кусок доски, и тоже улыбнулся.

Старики отдышались и теперь что-то оживленно друг другу сообщали.

— Илищатыв хесв! — обрадованно сказала женщина.

— Луноту ен нидо ин, — ответил ей старик.

— Что они говорят? — тихо спросила Жасмин. — Я не понимаю ни слова.

Лиф посмотрел на нее. На ее лице читались недоверие и враждебность.

— Не смотри на них так, — сказал ей Лиф. — Они же спасли нам жизнь.

— Они чуть нас не утопили своим дурацким указателем «Проходи, друг»! — проворчала Жасмин. — Не собираюсь я их за это благодарить.

— Может быть, это не они поставили указатель, — примирительно сказал Барда. — Возможно, он был еще до них, — ты же помнишь, какой он старый и сломанный.

Вдруг Лифу в голову пришла одна догадка. Он посмотрел на обломок доски, который держал в руках, — тоже очень старый и с неровным краем, как будто его от чего-то отломили…

Лиф стер с доски мох и ряску и разглядел почти поблекшие от времени буквы:

Он мысленно приставил этот обломок доски к указателю, оставшемуся на той стороне болота.

Лиф молча поднял доску и показал слова Барде и Жасмин. Те сразу все поняли и переглянулись. Сломанный указатель чуть не стоил им

жизни. Когда старички увидели, что написано на обломке доски, то были поражены.

— Канз иледиву ино! — воскликнула старушка.

— Иляноп ен огечин онвар есв ытоиди итэ, — проворчал в ответ старик.

Он взял у Лифа доску, покачал головой, указал рукой на ту сторону болота и изобразил, как указатель сломался.

Лиф кивнул.

— Да, так и есть, — ответил он, хотя знал, что старик его не понимает. — Мы были круглыми дураками, что сразу не догадались и бросились очертя голову к вашему дому.

— Указатель сломан уже несколько лет! — не унималась Жасмин. — Упавший кусок успел обрасти мхом. Они должны были знать об этом. И зачем на дереве висит колокольчик?

— Если вокруг твоего дома жуткая трясина, пожалуй, станешь домоседом. Откуда им знать, что творится за пределами их островка? — сказал Барда.

Старушка ласково улыбнулась Лифу. Она была розовощекой, голубоглазой, носила длинное синее платье с белым передником и завязывала седые волосы в пучок на затылке.

Лиф улыбнулся в ответ. Казалось, старушка сошла с картинки из книги, которую мать читала ему в детстве. От одного ее присутствия становилось уютно и легко на душе. Старичок тоже выглядел очень приятным. У него было доброе, жизнерадостное лицо, пушистые усы и седые волосы.

— Нижд, — сказала старуха, приложив руку к груди и слегка поклонившись. — Дожд. — Она кивнула в сторону старика.

— Лиф, — представился Лиф и указал на своих друзей: — Жасмин, Барда.

Хозяева поклонились каждому и улыбнулись. Потом они махнули рукой в сторону своего дома, изобразили, будто умываются и едят, и вопросительно взглянули на друзей.

— Конечно! — просиял Барда. — Спасибо. Вы так добры.

— Силадологорп ежу ым, — сказал Дожд, похлопав его по плечу.

Старики так и прыснули со смеху, как будто он удачно пошутил. Все вместе они пошли к дому.

— Вы, кажется, забыли про ралада, — тихо произнесла Жасмин. — Он очнется, а нас нет. Может быть, пойдет нас искать. А что если его тоже засосет в трясину?

— Сомневаюсь, что ралад захочет нас найти, — попытался успокоить ее Барда. — Теперь он наконец может вернуться домой. Ралады всегда уходили строить в другие края, но больше всего на свете они любят родной Раладин.

Девочка колебалась и поминутно оглядывалась. Барда дернул ее за рукав:

— Ну хватит, Жасмин! Можно подумать, тебе понравилось быть мокрой и грязной.

Лиф слушал друзей вполуха. Ноги сами несли его к уютному белому коттеджу, окруженному цветущим садом. «Дом, — пело сердце. — Друзья, отдых, безопасность».

Жасмин хмуро брела позади, неся на голове Филли. Если бы только Лиф и Барда вняли ей, то, возможно, не так спешили бы в гостеприимный дом.

Но никто ее не слушал. Только много времени спустя, после того как за ними захлопнулась зеленая дверь, они поняли свою ошибку.

Нижд и Дожд привели троих друзей в просторную светлую кухню с каменным полом. В центре стоял большой стол. Блестящие кастрюли и сковородки висели над огромной горящей печью. Мокрые, озябшие путники сразу почувствовали себя уютно, как дома.

Но хозяева не хотели, чтобы гости сидели на кухне, и выпихнули их в гостиную. Там горел камин, рядом стояли мягкие кресла, а на полу лежал разноцветный ковер.

Улыбаясь и кланяясь, Нижд дала Жасмин, Лифу и Барде теплые пледы и усадила у огня. Потом они с Дождом вышли, показывая, что скоро вернутся.

Лиф слышал, как они хлопотали на кухне и переговаривались. Наверное, хозяева подогревали воду для мытья и готовили угощение.

— Ного ан удов ватсоп! — сказала Нижд.

— Асям огежевс меадевто орокс! — напевал Дожд. — Асям огежевс меадевто орокс!

Лифу было так хорошо в этом доме! Хозяева старались изо всех сил, чтобы помочь путникам, попавшим в беду.

— Какие они добрые! — лениво произнес он. Впервые за много дней Лиф чувствовал себя в безопасности. В камине убаюкивающе потрескивали дрова. На столике стояла ваза с желтыми маргаритками — точно такие же цветы росли дома, рядом с кузницей.

— Именно ради таких людей мы должны спасти Тилоару, — ответил Барда.

Жасмин недоверчиво хмыкнула. Лиф посмотрел на нее и удивился, почему ей так неспокойно. Потом он понял, что девочка никогда не бывала в доме и не видела обычных людей вроде Нижд и Дожда. Она ведь провела всю жизнь в лесу Безмолвия, среди деревьев и диких зверей, под открытым небом. Неудивительно, что здесь Жасмин чувствует себя неуютно.

Филли примостился на ее плече и закрыл глаза лапками. Ему тоже здесь не нравилось, хотя хозяева не сделали ему ничего плохого и даже пытались его погладить.

— Лиф, Пояс на тебе? Топаз не выпал? — шепотом спросила Жасмин, заметив, что он на нее смотрит.

Лифа неприятно поразило, что сам совершенно забыл о Поясе. Он сунул руку под одежду и с облегчением обнаружил, что и Пояс, и топаз на месте. Мальчик задрал свою грязную, мокрую рубаху. Между стальными звеньями Пояса набились земля и ряска. Золотистый топаз был покрыт вязкой грязью. Лиф потер его пальцами, чтобы хоть немного отчистить.

Вдруг в гостиную вошел Дожд, неся поднос с едой. Лиф мысленно отругал себя за неосторожность. Впрочем, он сидел завернувшись в плед, поэтому Пояса было не видно, даже если приподнять рубашку. Дожд ничего не заметил. Хозяева, конечно, милые люди, но о поисках волшебных камней должно знать как можно меньше людей. Нельзя забывать об этом.