Эмили Родда - Зыбучие пески

Хозяйка поднесла палец к губам, повернулась и засеменила прочь, приглашая следовать за ней.

Удивляясь, они прошли за ней по коридору в большую столовую, где с удовольствием ели и пили множество людей с красными, зелеными и синими повязками на руках. Многие из них подняли глаза и уставились на вновь прибывших. Их лица выражали любопытство, вызов, подозрение или угрозу. Большинство выделялись из общей массы своими великанскими размерами и силой.

Лиф гордо поднял подбородок и огляделся вокруг, желая показать, что не нервничает и никого не боится. За центральным столом он увидел Джоанну и Орвена — рослых путников, которых они встретили на дороге. И тут Лиф вздрогнул, увидев рядом с ними еще одного знакомого.

Это был смуглый и изборожденный шрамами путешественник, которого друзья видели в магазине Тома по пути в город Крыс. Его тяжелый взгляд устремился на пришедших, но не выдал того, что он их узнал.

— Угощайтесь, мои милые. — Матушка Брайтли указала на длинный стол в одном из углов, уставленный еще теплыми кушаньями. — Ешьте, потом отдыхайте. Набирайтесь сил перед завтрашним испытанием. Я верю в вас! Вы наверняка выйдете в финал! Поверьте, я многих повидала!

Она даже не думала говорить тише, и Лиф обеспокоенно заметил, что взгляды людей стали настороженнее. Они все слышали.

— А я тем временем вернусь за свой стол, — продолжала матушка Брайтли. — Уже поздно, но все равно могут приехать новые желающие. Колокол разбудит вас к завтраку. Второй раз вы услышите его час спустя, он возвестит о начале Игр.

Она повернулась, чтобы выйти. Внезапно, не желая оставаться в одиночестве в такой недружелюбной обстановке, Лиф заговорил, чтобы задержать ее.

— Прежде чем вы уйдете, матушка Брайтли, не посоветуете ли, в каких соревнованиях нам участвовать?

Брови женщины удивленно поднялись.

— Зачем? Ведь не вам выбирать, с кем сражаться!

— Сражаться? — глухо переспросил Лиф.

Матушка Брайтли кивнула.

— Вы будете биться с теми, кто подходит вам по росту, весу и особенностям. По крайней мере, вначале. Конечно, если пройдете первые несколько раундов, будете сражаться с соперниками из разных категорий.

Она всплеснула руками. Ее глаза заблестели.

— Финальные схватки интереснее всего! Ловкость против силы. Скорость против ловкости. Сообразительность против мощи. Иногда состязание длится несколько часов! Два года назад финальный бой длился день и ночь — это была кровавая схватка. Проигравший, бедняжка, лишился ноги, — ее просто расплющило! Естественно, в утешение он получил сотню золотых монет. Но, уверяю вас, это было чудное развлечение!

Она весело подмигнула им и вышла, с грохотом захлопнув дверь.

Друзья молча смотрели друг на друга.

— Ну что ж, — наконец произнес Барда, — теперь мы, по крайней мере, знаем, почему на Игры в Ритмер не съехалась вся Тилоара. Немногие хотят быть втоптанными в землю ради развлечения.

Лиф взглянул туда, где сидел человек со шрамами, чтобы показать его Жасмин и Барде, но увидел лишь пустой стул. Человек исчез.

— Думаю, нам следует убраться отсюда, — медленно проговорил Лиф. — Мы не можем позволить себе получить тяжелые увечья из-за денег. Придется зарабатывать по-другому.

Жасмин покачала головой.

— Я не уйду, пока не поем, — заявила она. — Я очень голодна, да и Филли тоже.

Барда и Лиф переглянулись. Идея поесть была слишком хороша.

— В конце концов, серебряная монета — достаточная плата за ужин, — сказал Лиф.

На том и порешили. Положив всяческой снеди на тарелки, друзья нашли свободное место и с наслаждением приступили к еде. Кушанья были превосходны. На столах стояли кувшины с сидром «Королева Пчел», и они пили его кружку за кружкой.

Сначала, поглощенные трапезой, друзья разговаривали мало, да и к ним никто не обращался. Но у Лифа покалывало в затылке, и он знал, что добрая дюжина взглядов была устремлена на него. Остальные участники Игр пытались понять, насколько серьезным противником он является, но Лиф-то знал, что у них нет повода беспокоиться. Скоро его здесь не будет.

Когда закончился ужин, столовая заметно опустела. Утолив голод, Лиф почувствовал, что хочет спать. Барда и Жасмин тоже начали зевать, хотя все прекрасно понимали, что не смогут остаться в гостинице на ночь. Нехотя друзья встали и направились к двери, через которую попали сюда, зная, что за каждым их шагом следят.

— Было бы здорово поскорее убраться отсюда, но так не хочется разочаровывать матушку Брайтли, — смущенно пробормотал Лиф.

Жасмин усмехнулась.

— Боишься, что она разозлится? Да кому какое дело?

Барда толкнул дверь, но она не открылась. Похоже, их заперли снаружи.

— Не туда, — с расстановкой произнес сзади них глубокий голос. — Спальни и тренировочные комнаты в той стороне.

Они повернулись и увидели огромную фигуру Орвена. Он указывал на дверь в противоположном конце столовой.

— Нам не нужны спальни, — ответила Жасмин. — Мы хотим уйти.

Орвен уставился на нее, но после некоторого размышления покачал головой.

— Вы участники и не можете покинуть гостиницу.

Лиф подумал, что великан медленно соображает.

— Мы передумали, Орвен, — терпеливо объяснил он. — Мы больше не хотим участвовать в Играх и решили продолжить путь.

Но тот снова покачал головой.

— Вы не можете передумать. Ваши имена в книге. На вас повязки. Вы ужинали в столовой. Теперь уйти нельзя.

— То есть мы пленники? — удивился Барда.

Орвен пожал огромными плечами.

— Остальные хотят быть здесь. Мы не считаем себя пленниками. Но, конечно, никто свободно никуда не уходит.

Кивнув на прощание, он повернулся и ушел.

Разозлившись, Жасмин стала что есть мочи колотить в дверь. Стоял оглушительный грохот, но никто не пришел.

— Что же нам теперь делать? — раздосадованно спросил Лиф.

— Просто пойдем в нашу комнату, — примирительно ответил Барда. — Мы устали и плохо соображаем. Утро вечера мудренее! Не волнуйтесь.

В столовой воцарилась тишина, и все смотрели, как трое друзей прошли к двери в спальни. Ориентируясь по указателям, они поднялись по лестнице и тут же попали в лабиринт коридоров.

Ковры на полу смягчали шаги, а коридор был прекрасно освещен, но как только они вошли в него, Лифу стало не по себе: ноги налились тяжестью, шея будто одеревенела. Он был уверен, что двери за их спинами бесшумно открывались и их сверлили злобными взглядами. Несколько раз он оборачивался, желая уличить будущих соседей, но ничего не выходило.

— Не обращай внимания, — громко сказал Барда. — Пусть дураки смотрят. Нам-то какое дело?

— За нами кто-то идет, — выдохнула Жасмин. — Я их чувствую. Матушке Брайтли не стоило так громко говорить с нами при всех. Боюсь, теперь кто-нибудь захочет устранить нас еще до Игр.