Дмитрий Емец - Пегас, лев и кентавр

В лесу загрохотало кошмарное китайское изобретение. Адский снаряд пронесся над крепостной стеной и вдребезги разбил карету вместе с лошадью и кучером Полем, курившим свою утреннюю трубку.

Бытовые сложности всегда помогали Луизе собраться с мыслями.

– Позовите мою служанку, ужасный человек! – потребовала она, опуская стилет.

Маркиз дю Грац выглянул за дверь.

– Боюсь, это невозможно. Ее разорвало в клочья вместе с вашим любимым платьем! – глухо сказал он.

Душа замерзла в груди у Луизы.

– Бедная Глория! Она была со мной с рождения!

Прекрасная белая нога высунулась из-под одеяла и скользнула в атласную белую туфлю, расшитую перламутром. Слишком поздно Луиза поняла, что все это происходило на глазах у ее похитителя. Его ноздри расширились.

– По-моему, вас больше тревожит потеря платья! – сказал маркиз дю Грац и издевательски расхохотался.

Его доспехи непрерывно вздрагивали: это билось страстное сердце ужасного человека.

Рина невольно посмотрела на куртку Ула, не вздрагивает ли она. Куртка не вздрагивала.

– Эй! Шныры! А чего вы не телепортируете? Нерпи разряжены или блокировочки боитесь? – задорно крикнула девушка в сетчатом свитере.

В голосе девицы слышалась бравурная лживость. Рина безошибочно ощутила, что ее шнеппер перезаряжен и направлен в проем окна. И, возможно, что-то еще. Но что?

Рина встала. Справа от нее стена была глухой, и она не опасалась, что ее подстрелят. Лопатками проехавшись по кирпичу, Рина почти скользнула в соседнюю комнату, но вдруг увидела, что навстречу ей из проема двери бесшумно поднимается тусклая выгнутая дуга. Остановилась она только на уровне лба Ула.

Не задумываясь, Рина завопила и двумя руками оттолкнула ее от себя. Послышался щелчок сорвавшейся тетивы, и пуля, срикошетив о проем окна, унеслась жаловаться на промах. Она еще жаловалась, а Рина уже вцепилась зубами в чье-то влажное запястье. О том, что у нее к ноге пристегнут нож, даже не вспомнилось. Кто-то завопил от боли и сгреб ее за волосы.

Рина узнала его: тот самый, лысоватый. В следующий миг Ул вскочил, прыгнул, грудью проехался по полу и, точно кегельный шар, сшиб с ног и Рину, и ее противника. Ул и ведьмарь укатились в соседнюю комнату. Рина же осталась на полу, сжимая в руке чужой шнеппер.

Запоздало сообразив, что Улу может потребоваться ее помощь, Рина кинулась к нему, но он уже шел ей навстречу.

– Твой старый знакомый! Настырный оказался: нашел где-то залаз. – Ул слизнул кровь с костяшки безымянного пальца. – Вообще-то нормальные люди этой костяшкой не бьют! Но я не виноват, что ненормальный, – объяснил он.

Рина с тревогой заглянула через его плечо. Если не считать пустой пачки кефира, успевшей выцвести от солнца, в соседней комнате ничего не было. Ничего и никого.

– А где?.. – начала она.

Ул оглянулся на окно.

– Кто, дядя? Осваивает полетные заклинания. Надеюсь, для мягкого приземления он успел начертить в воздухе все необходимые фигуры и протанцевать все танцы… Ого! С трофейчиком тебя! – Ул забрал у Рины шнеппер. – Дорогая штука! Я примерно догадываюсь, по какому каталогу он ее заказывал. Жалко, разряженный!

Ул попытался подбросить шнеппер на ладони, но уронил. Наклонился, и тут же влетевший в окно стальной шарик, взвизгнув, ударил туда, где он только что стоял. Девица в сетчатом свитере не поленилась отбежать от дома и, увидев маячившую голову, выстрелила.

Прежде чем она перезарядила шнеппер, Ул бросился к окну, свесился и саперкой стал перерубать мусорный рукав. Видя, что никто в него не стреляет, Рина тоже рискнула и выглянула. Где-то за забором, совсем рядом, звучали голоса. Рина поняла, что вторая четверка здесь, а возможно, и третья на подходе.

Заметив Рину, опухшая ведьмариха взвизгнула и скрюченными пальцами, как кошка, стала царапать воздух. Рина ощутила, как ее ногти раздирают ей лицо и добираются до глаз. Она закричала и поспешно присела, закрывая лицо.

– Пора нам отсюда сматываться. Девица с зеленой челочкой почти не мажет. Это ее огромный человеческий минус! – услышала она голос Ула.

Он уже расправился с мусорным рукавом и теперь стоял у стены, всунув палец в углубление в кирпиче, внутри которого, серебрясь, жил стальной шарик. Жилось ему там неплохо, но одиноко. В черепе Ула среди разнообразных мыслей ему было бы интереснее.

Рина стонала. Она боялась прикасаться к щекам, которые, как ей казалось, были одной сплошной раной. Болело правое веко, крыло носа, край рта. Всё, что успели разодрать когти «жилетки».

– Что у меня с лицом?

Ул мельком оглянулся.

– Веснушек многовато, но к этому можно привыкнуть… Эй, ты на кого кидаешься? Классический женский подход: найди того, кто к тебе хорошо относится, и сделай его жизнь невыносимой!

– Эта ведьма мне чуть голову не оторвала!

– Вот именно, – закивал Ул. – Слушай чаще, что говоришь: «не оторвала!» Это в шныровском понимании и есть информация. А «чуть» у нас не считается. И поменьше обращай внимание на то, что кажется. Ведьмари всегда врут.

Рина недоверчиво провела пальцами по лицу и убедилась, что это чистая правда. Раны существовали исключительно в ее воображении.

– Пошли! – сказал Ул.

Они оказались на площадке. Прямо – лифтовая шахта. Слева – ступеньки. Ул прислушался. Заблуждение, что в пустых домах тихо. Где-то что-то качается, лязгает, трется, капает, монотонно гудит. Звуки сливаются в нечто целостное, размеренное, не имеющее ни конца, ни начала. И из всего этого складывается то, что мы по недоразумению зовем тишиной.

– Вверх или вниз? – спросила Рина.

Ей больше хотелось наверх. Все-таки двадцать четыре этажа в запасе. И пусть ведьмари ищут их в блоках двух сотен пустых квартир.

Но палец Ула ткнул «вниз». Рина покорно двинулась к лестнице, но ее спутник уже нырнул в шахту и загрохотал скобами. Рина начала спускаться за ним, надеясь наступить ему на голову, когда он замешкается внизу. Вначале было светло, но потом шахта ушла в подвал. Послышался всплеск.

– Ага! Вода! Это отлично! – услышала Рина гулкий, разнесшийся по шахте голос Ула.

Рина, успевшая уже спрыгнуть в воду, находила в этом мало «отличного».

– Если тебе нужно, чтобы было мокро, тут рядом еще мокрее есть! – ответила она с раздражением, стараясь равномерно намочить ноги: так правой не обидно, что левая суше.

Лучше бы она об этом не упоминала.

– Где? Показывай! – заинтересовался Ул.

Рина кивнула в темноту. Ул вытянул из кармана фонарик и щелкнул кнопкой. Не горит. Он вытащил батарейки, постучал ими друг о друга и снова вставил. На сей раз фонарь зажегся, но как-то без осознанной необходимости – исключительно из жалости к хозяину.