Сергей Вольф - Где ты, маленький "Птиль"
- Название:Где ты, маленький "Птиль"
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:"Детская литература", Ленинградское отделение
- Год:1990
- ISBN:5-08-000256-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Сергей Вольф - Где ты, маленький "Птиль" краткое содержание
Антивоенный фантастический роман, действие которого происходит на Земле и в космосе. Автора волнуют проблемы справедливости, добрососедства и взаимопонимания.
Аннотация издательства.
Где ты, маленький "Птиль" - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этой школе для маленьких гениев (это я-то гений — смех!) мы работали по вузовской программе, и еще у нас были регулярные практические занятия, где мы должны были демонстрировать свою научную интуицию, ну, фантазировать и всякое такое. И вот однажды я и «выдал». Какой-то лысый дядька (помню, это было в спецаудитории на межпланетке Аякс-Ц) нацарапал мелом нашему классу на доске общий вид космолета нового типа. «Он, — говорит, — уже весь сосчитан, а вот с деталью «Эль-три» неясно; что она будет из пластмассы — это-то ясно, а из какой именно и какая именно по форме, весу — совсем неясно. Думайте».
В тот день я как-то был не настроен «выдавать» идеи: голова шла кругом оттого, что меня как следует отчитали за провоз в космос в банке моего хомяка, но неожиданно для самого себя я что-то такое почувствовал, что-то зашевелилось во мне… Я вышел к доске.
Во-первых, задача, оказалось, была не вымышленная, а практическая и очень важная. Во-вторых, я был единственный, чья идея выглядела предварительно верной, и вся научная группа, работавшая над кораблем, переполошилась. В-третьих, это только разговорчики были, что, мол, космолет новой модели, на самом же деле — это был межпланетный корабль супернового типа для полета, высадки и освоения людьми годной для этого планеты. Впервые в истории человечества! Чего там говорить, это было дело не только научной, но и, так сказать, государственной важности. И вот в эту ситуацию попадаю я, шестиклассник, шкет, какой-то там Митя Рыжкин!
И два супермомента (важных для меня, конечно). Первый: еще до моего ангельского всеспасительного появления, генеральный конструктор корабля Зинченко решил, что любой человек из рабочей группы, хоть он инженер, хоть там техник какой-нибудь, хоть кто, — найди он верное решение детали «Эль-три» или предварительно верный путь, — он, этот человек, до конца работ становится главным руководителем научной группы. Главным — над всеми ! Я, Митя Рыжкин, — главный над всеми! Взрослые люди, солидные ученые — мои подчиненные ! Другой бы обрадовался, мол, знай наших, а я весь сжался. Но самым важным было другое: дело касалось работы с пластмассой, ломки семнадцатой молекулы системы Дейча-Лядова, и, конечно, под моим началом оказались пластмассовики и… и… мой папа! Мой папа ! А я, стало быть, — его начальник, начальничек! Кто в этом по-человечески разбирается, тот и сам поймет, каково мне было. Какая там радость или гордость! Бред какой-то! Мой папаня — толковый, солидный ученый с золотыми степенями со студенческих лет — и я! Он — трудяга и настоящий ум, и я — сопля зеленая, от горшка два вершка. Школа, конечно, кончилась, какое там! Началась просто работа, как у взрослых, с утра и до вечера, а то и до ночи.
И что же в результате? Время шло, я стал чуть ли не мировой знаменитостью, а у группы (ну, и у меня) ничего не получалось. И — главное — как я мечтал, чтобы именно папа добился нужного результата. Он, он, классный инженер, а не я. Он все время ходил как бы в тени моей детсадовской гениальности. И многие позволяли себе это подчеркивать. Вымотало это меня до предела, честно.
Я был на грани срыва, дело стояло, да я и буквально сорвался — ушел с этой работы, вернулся в школу.
А папа-то мой! Папа-то решил, решил наконец эту проблему! Именно он ! Его научный ранг, и без того высокий, резко «подскочил». И само собой ему выделили личную машину, личный космолет, чтобы он, не тратя время на рейсовые космолеты, мог летать в лаборатории на ближние и дальние межпланетные станции. Конечно, космолет был невелик, не пассажирский суперлайнер, но это была настоящая космическая машина!
Папаня предложил, кроме имеющихся номерных опознавательных знаков космолета, приписать еще и его имя, название. Я с ходу ляпнул «Птеродактиль», тут же мы оба решили, что слово длинноватое и даже устрашающее, вроде как крокодил. И я сообразил это слово подсократить: просто «Птиль».
И вот именно на «Птиле» сегодня мы и должны были махануть в космос в отпуск (у меня-то были просто каникулы). Найти какую-нибудь дикую, и конечно, ближнюю и маленькую планетку с условиями, близкими к земным, и пожить там в палаточке на берегу реки или озера, рыбалка, костерок, котелочек с ухой и прочее.
Наша мама гнаться в такую даль отказалась, поцеловала нас с папаней раз по двести и вчера еще умчалась на рейсовом ТЭРСФ супервосьмом на меж-планетку Каспий-1 к своей любимой сестренке, оставив нас одних.
Ее мы уламывали отпустить нас в космос месяц с лишним, брали штурмом, со слезами, с копьями наперевес, с дорогим подарком — старинный гребень для волос (папа) и моим супервысоким коэффициентом успеваемости в школе. «Боже мой, — говорила она, — была бы еще с вами хоть какая-нибудь приличная собака». Я кивал ей на Сириуса, а она, глядя на меня, чуть скривив рот, приставляла палец к виску и крутила им. А папа вроде бы незаметно, ненавязчиво доставал свой револьвер «Лазер-ЭР4» и начинал, вертя его, разглядывать:
— Большая собака, чужая, может к нам и не привыкнуть. Защитимся сами как-нибудь.
— Собака лучше, чем кот, — говорила мама. — Неизвестно, — отвечал папа. — У кошек свой особый интеллект.
Я так бешено рвался в космос еще и потому, что уехала Натка Холодкова, уехала с родителями навсегда. Натка из нашего класса, девочка, которую я любил. Но что мы, дети, черт побери, можем решать в таких случаях?!
— Ты спишь? — услышал я голос папы.
— Да нет же! — крикнул я, вскакивая с кровати. — Нет!!!
4
Мы с отцом мечтали отыскать небольшую планетку с кислородом вокруг, но чтобы остальное было не как на Земле: странные растения (красные, лиловые), какие-нибудь животные, каких не бывает, ну, скажем, многоногие, что ли, дикие вкусные куры длиной в метр или подводные, но и летающие при этом рыбы: кинешь блесну метров на пятьдесят, а рыбина вылетает из воды как сумасшедшая, большая, пятнистая — и хвать блесну прямо в воздухе! Блеск! И если бросится спасаться, то не в водоросли, к примеру, не под корягу, а дунет прямо в кущу высокого дерева — ищи ее там, лазай. Что-то в этом роде.
Я кормил Сириуса в спальном отсеке, и было у меня такое ощущение, что, скорее всего, не видать нам такой планеты. Почему? Не знаю, холод внутри. Холодок.
А улетали мы весело, без всяких забот. Выехали на нашем маленьком роллере на тренировочный космодром завода «Факел». Сириус был с нами, на роллере, сидел у меня под курткой и глядел во все стороны, но не орал, не метался и не дергался — кот он был хотя и веселый, но вполне понимал, что все незнакомое вокруг него: и люди, и летающие амфибии, и гул самого нашего роллера — все это ерунда, не страшно, мы-то рядом.
По дороге папа притормозил у почты, слез с роллера, я тоже слез, как-то неуверенно он поглядел на меня, когда я тронул за ним на почту, но ничего не сказал мне, вошел в почтовое отделение, взял телеграфный бланк и быстро заполнил его. Я, балда, не удержался, «положил» глаз на последнюю строчку — слово «целую» было там написано не один раз, даже не два и не три, а чуть ли не с десяток. Это он нашу маму так целовал, и я подумал, что он, видно, так по ней скучает и так ему хотелось изобразить свое «целую», что написать десятикратно повторенное это «целую» было похлеще, чем целую миллион раз.
Шрифт:
Интервал:
Закладка: