Роберт Хайнлайн - Астронавт Джонс

– Свежий кофе, мистер Джонс. Выпьете чашечку?

Пока они пили кофе, Келли неторопливо вводил Макса в курс дела – график ускорения, величина и вектор, режим работы силовой установки, проведенные обсервации, отсутствие особых приказаний и прочее... Смайта сменил Ногуччи, а незадолго до восьми часов появился Хендрикс.

– Доброе утро, сэр.

– Доброе утро, доктор.

– Здравствуйте, джентльмены. – Налив кофе, Хендрикс обратился к Максу. – Вы уже сменили вахтенного?

– Нет, сэр.

– Так сделайте это, уже без одной минуты восемь.

Повернувшись к Келли, Макс отсалютовал ему.

– Сменяю вас, сэр.

Келли тотчас же ушел. Доктор сел и, достав книгу углубился в чтение. Макс понял, что ему предоставили карт-бланш, выплывет он или нет. Тяжело вздохнув, он подошел к Ногуччи.

– Ногги, давай подготовим пластинки для полувахтенной обсервации.

– Как прикажете, сэр, – Ногуччи бросил взгляд на хронометр.

– Хотя еще рано. Лучше поработаем на допплероскопе.

– Слушаюсь, сэр. – Ногуччи поднялся с операторского кресла.

– Послушай, Ногги, – прошептал Макс, – не нужно звать меня «сэр».

– Келли не пойдет на это, – тихо ответил Ногуччи. – Пусть все идет, как идет.

Макс нахмурился.

– Как к этому отнеслась «беспокойная» команда?

Ногуччи не стал делать вид, что не понял вопроса.

– Черт побери, можете не переживать, сэр, все мы рады за вас.

– Ты уверен?

– Конечно, если только не будете строить из себя чертовски важную шишку, как... некоторые. Правда, может быть, Ковак не шибко рад, ведь у него была своя вахта.

– Он переживает?

– Не совсем так, ведь это было временно, до первого прыжка. Он не доставит вам неприятностей, игра будет честной.

Спустя некоторое время Ногуччи окликнул Макса:

– Десять часов, сэр. Я займусь обсервацией.

– Действуй.

Макс решил не помогать Ногуччи менять пластинки в параллаксных камерах – это было прерогативой картографа, но он проверил качество работы, как всегда делал Хендрикс, изредка Саймс и очень редко Келли, в зависимости от того, кто занимался ею.

После получения новых данных Макс записал программу счета на бумаге(время позволяло это) и начал диктовать Ногуччи для ввода в компьютер. И хотя, как всегда, память подсказывала ему нужные цифры, он, как того требовал Хендрикс, брал их из переводных таблиц.

Результаты обеспокоили его, они ушли с «колеи». Не то чтобы «Асгард» сильно отошел от курса, но отклонение было ощутимым.

Он перепроверил расчеты несколькими способами, результат оказался прежним.

Вздохнув, Макс составил программу для коррекции курса и протянул ее Хендриксу. Доктор, казалось, по-прежнему был увлечен книгой. Макс решился.

– Простите, сэр, мне нужен пульт.

Хендрикс молча поднялся с кресла у пульта управления и, также не говоря ни слова, пересел в другое. Заняв кресло, Макс вызвал двигательный отсек.

– Говорит вахтенный офицер. В семь ноль-ноль я собираюсь увеличить нагрузку, приготовьтесь.

Астрогатор не мог не слышать его, но он как и раньше хранил молчание. Макс ввел программу в компьютер и согласовал его с хронометром.

Незадолго до полудня появился Саймс. Макс уже сделал необходимые записи в вахтенном журнале и подписался «М.Джонс, ответственный вахтенный офицер». Саймс подошел к Хендриксу и доложил:

– Готов сменить вас, сэр.

– Обращайтесь к нему, – это были первые слова Хендрикса, начиная с восьми часов.

Саймс растерялся, затем подошел к Максу:

– Готов сменить вас.

Пока он рассматривал вахтенный журнал, Макс зачитал ему последние данные.

– О'кей, я сменяю вас, – перебил его Саймс. – Можете уходить из отсека, мистер.

Макс последовал за уже ушедшим Хендриксом. Внизу трапа Макса ждал Ногуччи. Поймав его взгляд, он кивнул и показал большой палец. Макс улыбнулся и хотел было задать ему вопрос; ему хотелось знать было ли отклонение от курса ловушкой, расставленной для него Келли. Но передумал; лучше он сам спросит Келли, либо выудит это из записей.

– Спасибо, Ногги.

Эта вахта оказалась типичной только в одном: как во время нее, так и во все последующие вахты, доктор Хендрикс требовал от Макса самому исполнять все обязанности вахтенного офицера. Теперь он уже не сидел молча, а буквально подстегивал Макса, требуя проводить расчеты и программировать необходимые маневры, как если бы "Асгард "находился в непосредственной близости от прыжка. Он не разрешал Максу программировать на бумаге, а заставлял его работать в предпрыжковом режиме. Макс покрывался потом, когда, держа в каждой руке по прибору дистанционного контроля, получал данные от Хендрикса. Астрогатор требовал от него скорости, скорости и еще раз скорости, причем не в ущерб точности – ошибки быть не должно. А целью была еще более высокая скорость расчетов.

Как-то Макс заметил:

– Сэр, если вы позволите мне работать без таблиц, то время ввода существенно сократиться.

– Когда у тебя будет собственный отсек управления, можешь делать так, если считаешь разумным, – вспылил Хендрикс. – А пока будешь делать по-моему.

Иногда в качестве наставника Макса выступал Келли. Главный оператор подчеркнуто придерживался формальностей, используя фразы типа: «Могу предположить, сэр...», «Думаю, следует сделать так, сэр».

Но однажды он взорвался:

– Черт возьми, Макс! Прекрати свои дурацкие фокусы!

Макс улыбнулся.

– Благодарю, на мгновение я почувствовал себя как дома.

Келли виновато усмехнулся.

– Похоже, я устал. Неплохо было бы перекурить.

Пока они отдыхали, Макс тихо спросил:

– Шеф, вы знаете больше, чем когда-либо буду знать я. Почему вы так и не стали астрогатором, неужели не было такого желания?

– Однажды я попробовал, – холодно ответил Келли. – Теперь я знаю свои возможности.

Макс смущенно замолчал. Теперь, когда они оставались одни, Келли всегда звал Макса только по имени.

Макс не видел Сэма уже больше недели. Как-то, проходя мимо каюты казначея, он буквально столкнулся с ним.

– Сэм!

– Доброе утро, сэр, – широко улыбаясь, отрапортовал ему Сэм.

– Я тебе покажу «сэр»! Как дела? Ты что, не собираешься отвечать на мое приветствие? Моя должность позволяет подать на тебя рапорт. А капитан уж очень сильно печется насчет корабельного этикета. Сможешь салютовать, пока не замерзнешь, клоун.

– Малыш, несколько раз я собирался подняться на верхнюю палубу поздравить тебя, но ты каждый раз был на вахте. Должно быть ты живешь прямо в «беспокойной норе».

– Почти угадал. Слушай, сегодня до полуночи я свободен. Что если я забегу к тебе?

Сэм покачал головой.

– Я буду занят.

– Чем занят? Ожидается побег из тюрьмы или вооруженный налет?

– Малыш, пойми меня правильно, – спокойно ответил Сэм. – Теперь ты на одном конце корабля, я на другом. Нет, нет, успокойся. Я горд так, как если бы это я изобрел тебя. Но тебе нельзя находиться в помещениях для команды, даже со мной.