Константин Глебов - Кыш-Пыш и армия Вия

Под ногами захлюпало и Кыш-Пыш с ужасом осознал, что они очутились на Зыбких Топях. Зыбкими они назывались от того, что местность здесь была призрачная, постоянно меняющаяся так, что через болота не существовала ни надежной тропы, ни каких-либо других верных ориентиров. Отсутствие надежного пути было не единственной неприятностью. Поговаривали, что на Зыбких Топях можно запросто повстречать вризрака. А это уже куда серьезней. Кому охота встретиться с болотным вризраком? Так назывались те-кто-невернулся с болот. Эти несчастные давно погибли в трясине, но забыли про это и теперь, день и ночь скитались похожие на призраков. Они отличались ненавистью ко всему живому и старались заманить как можно больше живых существ подальше, в сердце трясины. Самое ужасное, что вризраки могут, кого угодно разжалобить и заставить следовать за ними. Несчастная жертва добровольно шла к своей погибели. Кыш-пыш очень опасался встречи с вризраком. Правда, на краю болот Те-кто-невернулся появлялись крайне редко.

— Дальше я не побегу! — сказал сердито гоблин, скорее для самого себя, чем для малыша, который вприпрыжку унесся за бабочкой вглубь болот. Некоторое время, Кыш-Пыш демонстративно оставался на месте, сложив на груди руки. Но так как ничего больше не происходило очень скоро, ему надоело стоять, просто так, на одном месте.

— Ну, и как тебе, это нравиться? — спросил он у головы Пуговичного человека.

— Что себе думает, этот человеческий детеныш? Что он может бегать здесь также какна обыкновенной лужайке? Это Зыбкие Топи и даже у меня от этого места мурашки бегают по коже.

Как бы в подтверждение своих слов гоблин зябко поежился. Несмотря на теплый солнечный день, над болотами роились тучи комариных полчищ. Кыш-Пышу из-за его густой шерсти они не причиняли особого вреда. От их постоянного жужжания в воздухе висел монотонный ровный гул. Сквозь покрытые густым зеленым мхом ветви деревьев пробивалось ласковое летнее солнце, щебетали птицы и лес вокруг казался уснувшим тихим, спокойным сном. В мутных оконцах болотной жижи, как снегом засыпанных зеленой ряской, нежились лягушки, взирающие сытым взглядом на комариные танцы.

Про болотных вризраков Кыш-Пыш старался не вспоминать. Подумаешь, болотные вризраки, фыркнул себе под нос гоблин. Не очень-то они и страшные по сравнению волкодлаками или скажем, злыми лесными пчелами. Малыша нигде не было видно и слышно.

— Эй, где ты? Отзовись!

Ответа не последовало. Кыш-Пыш занервничал. Не нравиться мне здесь. Слишком все спокойно и сонно. Ой, как не нравиться. Он внимательно огляделся вокруг в поисках следов.

— Малыш, вернись.

Ответа не последовало.

Тогда он положил Пуговичного человека на сухую кочку и сказал ему:

— Я только найду его и сразу же вернусь обратно. Не думай, это не займет много времени.

Помолчав, Кыш-Пыш добавил.

— И еще, если я вдруг не вернусь, то тебе лучше не ходить за мной, договорились?! Вот, и отлично. Я мигом.

Кыш-Пыш перепрыгнул на соседнюю кочку и пошел в том направлении, в котором исчез малыш. След малыша читавшийся по сломанным веткам и пятнам грязи на листьях, вскоре терялся и дальше Кыш-Пыш шел наугад. Время от времени он пробовал окликать малыша, но все было бесполезно. Сухие кочки неожиданно закончились и гоблин побрел по болоту напрямую, сначала по косточку, потом по колено и не успел заметить как по пояс в грязи. Зеленоватая жижа плескалась уже на уровне груди и Кыш-Пышем постепенно начинала овладевать паника. Ему захотелось поскорее выбраться на сухое место, чтобы отряхнуть свои лапы от налипшей грязи. Он знал, что ему нельзя поддаваться на это желание. Если он запаникует, броситься бежать, то обязательно увязнет в болоте еще глубже. Так и случилось. Он увидел впереди себя небольшой островок из стоявших рядом деревьев и кустарников. Там он мог бы отдохнуть и решить в каком направление ему следует двигаться дальше. Близость твердой земли заставила Кыш-Пыша потерять всякую осторожность. Он бросился вперед и моментально поплатился за свою поспешность, угодив в темное окно трясины. Почувствовав как ноги теряют под собой твердую опору, он с удвоенной силой принялся грести вперед. Трясина издала победный "чмок", похожий на отвратительный звук сытого великана проглатывающего еще одну безвинную жертву. Он попался. При каждом новом движении его лишь глубже засасывало в зловонные выделения болот.

— Помогите! — пискнул гоблин.

Его призыв о помощи затих, едва, выбравшись из груди. "Здесь тебя никто не услышит", пришла на ум неутешительная мысль. "Мне конец", подумал вслед Кыш-Пыш уже без всякой паники.

Он стал лихорадочно перебирать в голове все магические заклинания, которые только знал, но не одно из них не способно было вытащить его из болота. Неожиданно в нос ему ударил сильный запах плесени и гниения. Конечно, на болоте воздух и без того был затхлым и неприятным. От нового запаха у Кыш-Пыша закружилась голова. Он почувствовал рядом чье-то присутствие и шерсть встала дыбом у него на загривке. С трудом справляясь с рвотными позывами, Кыш-Пыш повертел шеей по сторонам, погрузившись при этом еще на пару сантиметров в трясину. В этот момент ближайшие к нему ветки кустарника раздвинулись и оттуда покачиваясь над болотом появился Она.

Кыш-Пыш сразу понял, что это вризрак. В некогда золотистых волосах зелеными прядями была вплетена болотная тина, там же мертвым украшением застыл увядший цветок розы — ненюфары. Широко раскрытые глаза, цвета потускневшего серебра, переполняла невыразимая грусть и печаль. Бледная кожа вризрака приобрела, все тот же, зеленоватый оттенок болота. Она посмотрела на гоблина с почти искренним сочувствием.

Кыш-Пыш задрожал и попятился. Если бы он только мог, то немедленно бросился бы бежать.

Вризрак неожиданно протянула ему горсть крупных фиолетовых ягод вкусники.

— На, возьми. Они очень вкусные, ты не пожалеешь.

Ягоды вкусники, действительно, были большим лакомством. Едва ли не самым редким, что только можно отыскать в лесу. Брать их из слизких рук вризрака почему-то вовсе не хотелось. Кыш-Пыш поспешил отказаться.

— Спасибо, я не голоден.

В этот момент он подумал, что лучше утонуть в болоте, чем принять угощения вризрака. Правда гоблина еще больше пугала перспектива стать одним из тех-кто-невернулся. Внезапно его охватило сильное желание начать бить рукам по трясине, карабкаться, бултыхаться, но только вырваться из липкого плена и убежать. Как будто болото было чем-то одушевленным, что можно победить в простом поединке. И вместе с тем он знал, что делать этого ни в коем случае нельзя. Если начать двигать, то трясина мигом проглотит тебя.

— Почему же ты не берешь мои ягоды? Я дарю их тебе. Ты, наверняка, устал бродить по этим бескрайним болотам и хочешь есть.