Галина Гордиенко - Между двумя мирами

Матильда все еще старательно обследовала углы дома. Даша длинно зевнула. Спать хотелось страшно.

Девочка с удовольствием сбросила с усталых ног кроссовки. Устроилась на мягком топчане и, укутываясь легким, теплым, меховым одеялом, мечтательно протянула:

— Хорошо! Поесть бы еще перед сном. И что я бутербродов так мало захватила?

И тут же пронзительно вскрикнула. В комнате будто петарду взорвали. Следом же за этим жутким и, главное, неожиданным хлопком в комнате появился черт. Только уже не он, а она. Не в коротких полосатых дурацких шароварах, а во вполне приличном, цветастом, пышном платье.

— Значит, чертовка? — почему-то подумалось ошеломленной девочке, изо всех сил прижимающей к груди разъяренно шипящую, со вздыбленной шерстью кошку. Как та оказалась у нее на руках, Дашка не помнила. Матильда, впрочем, тоже.

Странная мадам, подойдя к постели чуть ли не вплотную, какое-то время с большим интересом их рассматривала, затем улыбнулась и спросила довольно мягким и приятным голосом:

— Кушать-то будете?

Дашка икнула, послушно кивнула и еле успела удержать рванувшуюся было к необычной хозяйке кошку. Матильда до сих пор была настроена воинственно.

А неизвестно откуда появившаяся гостья, доставая, как казалось издали пораженной Дашке, буквально из воздуха аппетитно пахнувшие многочисленные блюда, расставляла их на столе и преспокойненько говорила:

— А я тебя, малышка, чуть раньше ждала… Фома-то еще с утра предупредил. Уж начала было волноваться, не сошла ли ты с тракта, да не заблудилась ли… И зверья тут у нас полно. Всякого. Поосторожнее надо. Одни, может, и отпустят, если что поймут, а другие думать начинают лишь, когда желудок набьют. Что, как правило, поздновато. Хорошо, все обошлось…

— А вы здесь хозяйка? — робко поинтересовалась Дашка, приближаясь к столу.

Матильда, чей нос начал заинтересованно подрагивать, завозилась у нее на руках, решительно спрыгнула на лавку и вопросительно уставилась на чужачку.

— Хозяйка, малышка… Пришельцев вроде вас обслуживаю… Теперь, правда, редко очень, а вот лет триста назад их было много больше…

И, погладив Дашку по голове морщинистой, смуглой, практически человеческой рукой, она ласково улыбнулась:

— Давно я с твоим племенем не сталкивалась… Да и у вас давненько не бывала…

Она поставила для Матильды на лавку тарелку с мелкой, сырой рыбешкой:

— Подружку-то как звать?

— Матильдой… — отозвалась Дашка, жадно набрасываясь на нежное, сочное, поджаренное с луком мясо. И уже с набитым ртом прошамкала: — А вас?

— Фрэей зови! — пододвигая поближе к ней плоское, керамическое блюдо с пышными лепешками, улыбнулась та.

А Дашка вдруг подумала: как быстро человек ко всему привыкает! Ее вон не удивляют уже ни притаившиеся в темных кудряшках аккуратные рожки; ни выглядывающий из-под цветастой юбки длинный, тонкий хвост с забавной кисточкой на конце; ни смешное, сильно напоминающее обычный курносый нос подвижное рыльце; ни острые, как у молодой овчарки, уши, кокетливо украшенные яркими, цветными колечками, свисающими одно над другим…

Дашка просто видела перед собой добрую, немолодую уже женщину, озабоченную приходом нежданных гостей и старающуюся их повкуснее и посытнее накормить. Даже подозрительная и недоверчивая Матильда успокоилась и наворачивала свою рыбешку так старательно, что только хруст стоял.

Попозже, укладывая осоловевшую Дашку в постель и задувая свечу, Фрэя опять напомнила девочке об осторожности и необходимости следовать строго по тракту. Затем, оставив гостям на столе кое-что на завтрак и на дорогу и пожелав им спокойной ночи, Фрэя с тем же громким хлопком исчезла.

Проснулись путешественницы уже дома, в Дашкиной комнате, по пронзительному звонку будильника. И несколько очумело посмотрели друг на друга. Уж очень странен был этот переход из мира в мир! И неожиданнен. К тому же, ни на кроху не зависел от самой Дашки. Или от Матильды. Хорошего в этом было мало.

А тут еще Дашка вдруг обнаружила, что ее единственная пара кроссовок осталась в гостинице. У лежака. Там, где она их вчера так опрометчиво скинула. И в чем ей теперь идти в школу — совершенно непонятно.

Но, подойдя к окну, чтобы открыть для Матильды форточку, девочка увидела, что ночью, наконец, выпал снег. Причем, настоящий, а не на часок, как в октябре. Потому что из окна явственно тянуло морозцем. И не слабым.

Дашка облегченно вздохнула. Надо же, как ей повезло! С мамулей объясняться не придется! Зимние сапоги, слава богу, находились дома и спокойненько ждали в своей коробке первого снега.

И Дашка с чистым сердцем отправилась умываться, лениво размышляя по дороге, очень бы удивились мама с Толяном, узнав о том, другом мире. Наверное, просто бы не поверили…

Ну и не повезло же им! На редкость неудачный день! Сегодня весь их седьмой класс, в полном составе погнали после уроков в стоматологическую поликлинику! А чтобы не растерялись по дороге, то не одних, а под бдительнейшим присмотром классной руководительницы. Для полной гарантии. Чтобы точно дошли. И не куда-нибудь, а именно в стоматологию. Особо трусливые, такие, как Нелька Кудрявцева и первая красавица класса Ритка Сандуленко, вообще велись хмурой Инночкой за руки.

Весной эта парочка умудрилась исчезнуть буквально у дверей поликлиники, и теперь Инночка, наученная горьким опытом, решила не спускать с нее глаз. Остальных, впрочем, она не обделяла вниманием тоже. Слишком хорошо еще помнила молодая учительница свое собственное детство.

Любящая стоматологов ничуть не больше Нельки с Риткой, Дашка обреченно брела за ними, панически проверяя языком целостность зубов и торопливо, на ходу, как умела, приводила их в порядок. У девочки даже челюсти заныли от напряжения. А тут еще заращивая какую-то небольшую выемку в одном из коренных зубов, Дашка нечаянно вытолкнула из нее прошлогоднюю пломбу! Пришлось, воровато оглядываясь, от нее избавляться.

Инночка, поймав Дашкин шалый взгляд, ободряюще улыбнулась:

— Да что вы все так боитесь этого зубного, а? Съедят вас там, что ли? Подумаешь, запломбируют пару-другую дырочек!

— Ага… Подумаешь… — простучала зубами Нелька, — бормашина же…

— И она жужжит… И костью паленой воняет… — поддержала ее бледная, дрожащая Ритка и задергалась, безнадежно пытаясь высвободить руку. Инночка, к сожалению, держала мертво.

— Ну и что? Перетерпеть несколько минут, и все! Зато зубы болеть не будут! — возразила англичанка. — За зубами следить надо! Потеряете эти, новые уже не вырастут!

— Вырастут — не вырастут… — угрюмо проворчала Нелька. — Я, может, этот… как его… протез буду носить. Все лучше, чем сверлить…