Кэрол Мэтас - Клонирование Миранды

— Она, конечно, удивилась. Она не помнит, чтобы была там.

Я замерла у двери.

— Я смотрела фотографии в других альбомах, — это вновь говорила мама. — Я была так расстроена. Наверно, снимок был у меня в руках, когда я смотрела альбом Миранды, и я нечаянно оставила его в нем.

— Альбомы следует держать под замком, — заметила Лорна.

— В этом нет никакой необходимости. Миранда никогда не роется в моих вещах.

— Но эта фотография удивила ее. Поэтому не рискуйте. Давайте я уберу альбомы в шкаф, в ящик, который запирается.

— Ладно, — вздохнула мама.

— Так надежнее, — продолжала Лорна. — Альбомы будут в вашей комнате, где вы всегда сможете их посмотреть. Пойду принесу.

Шаги Лорны направились к двери. Я не знала, что делать. Ясно, разговор не предназначался для моих ушей. Инстинктивно я немного отступила на несколько шагов. Когда Лорна выходила из комнаты, она, вероятно, подумала, что я только сейчас подхожу к двери.

Я быстро прошла мимо нее в мамину комнату.

— Мама!

— Что, дорогая?

Я хотела спросить ее о разговоре с Лорной, но не смогла.

— Мне нужна тушь для ресниц.

Она достала тушь и протянула мне.

— Ты уже все собрала?

— Нет.

Я помолчала, решая, стоит ли продолжать.

— Я видела фотографию вчера ночью, в альбоме. Я в комбинезоне перед каким-то старым замком. Где это? Я абсолютно ничего не помню.

— Ах это!

Ее лицо вспыхнуло. Что же происходит?

— Это!.. — повторила она. — Разве ты не помнишь? Это не настоящий замок. Тебя фотограф снимал, замок здесь — всего лишь декорация. А комбинезон мы на тебя надели так, шутки ради.

— Да? — удивилась я, напрягая память. — Не помню.

— Ну и что? Бог с ним. Если бы ты действительно посещала настоящий замок, ты бы не забыла, правда? А этот старый, глупый снимок... Чего тут помнить. Ну, ладно, иди собирайся.

Я вернулась с тушью в свою комнату и уселась на кровать, не зная, что и подумать. Мне нужна была Эмма. Я набрала ее номер.

— Эмма, хочешь сегодня после концерта остаться у меня ночевать? Мы завтра можем поспать, а потом пойдем гулять в каньон. Ну как?

— Отлично. Я согласна.

— Я сегодня услышала странный разговор. Я расскажу тебе, когда мы приедем ко мне.

— Ладно. Пойду спрошу маму.

Я размышляла. Оказывается, есть какие-то альбомы с фотографиями, которые мне нельзя смотреть. С тех пор как выяснилось, что я больна, родители ведут себя все более странно. Особенно мама.

— Миранда! Ты готова? Иди поешь? — позвала меня мама.

— Уже иду! — крикнула я, заканчивая укладывать вещи, и направилась на кухню.

Лорна приготовила мне суп, поскольку перед выступлением мне не следовало плотно наедаться. После концерта мы с Эммой, наверно, поедим пиццу.

Я молча ела, испытывая искушение расспросить маму, но не знала, с чего начать. Потом мама попросила Лорну отвезти меня, чтобы сама она могла не торопясь одеться и накраситься.

Для концерта наша студия арендовала на вечер небольшой зал в колледже. Там не было раздевалки, поэтому, когда я приехала, мисс Линард проводила меня в класс, где мы переодевались. Гримировались мы в дамской комнате. Все были возбуждены и нервничали. Мне было не по себе. Я решила сосредоточиться только на танце и ни о чем другом не думать.

Мисс Линард вывела нас на сцену, чтобы мы смогли к ней приспособиться. Каждый прошел свою партию. Стоя за кулисами в ожидании своей очереди, я слышала шум и смех в зале за закрытым занавесом. Я так волновалась, что едва помнила свои па.

Потом мы вернулись в класс и ждали, пока выступят младшие ученики, открывающие концерт. Наконец Питер постучал в дверь и, подражая мисс Линар, сказал: «По местам!»

Мы выбегаем и выстраиваемся за кулисами. Мисс Линард кивает. Звучит музыка. Выход Рейчел. Я считаю. Наконец моя очередь! Насколько я чувствую, все идет прекрасно. Мое тело движется в такт музыке. Теперь я знаю, что такое гнев злой королевы. Все остальные тоже танцуют слаженно. Никто ни разу не сбился. Зал замер. Полная тишина. Как будто время остановилось. Я танцую, я парю, я летаю... и вот все закончилось.

Гром аплодисментов. Делая реверанс, я вижу: весь зал на ногах.

Мисс Линард спешит на сцену и кланяется. Потом она выводит на сцену меня, Рейчел и Питера для отдельного поклона. Я краснею, но чувствую себя на седьмом небе. И тогда я думаю: если бы мне только знать, что когда-нибудь я смогу еще раз так же станцевать. Слезы катятся по лицу, и впервые с того дня, когда все это случилось, я испытываю жалость к себе.

Но я ненавижу это чувство! «Я буду сражаться! — говорю я себе. — Доктор Муллен говорит, что я могу выздороветь. То же самое говорят родители. Значит, я поправлюсь! Я не сдамся!»

Мы выбегаем со сцены, смеемся, болтаем, поздравляем друг друга. Быстро переодеваемся и бежим к родителям, они ждут нас в вестибюле. Там столпотворение. Все стараются перекричать один другого. Дети ищут родителей, которые их поздравляют. Ко мне подходят чьи-то папы и мамы, братья, сестры; все говорят, что я была великолепна. Я и раньше танцевала на разных концертах, и меня всегда хвалили, но сейчас — невероятный успех!

Папа приглашает всю группу поехать есть пиццу, и половина нашего класса, с родителями, соглашается. Мы отправляемся в ресторан «Калифорния Пицца». (Эмма с родителями тоже с нами.) Когда мы туда добираемся, для нас уже накрыты два больших стола в глубине зала.

Все шумят и веселятся. Я чувствую себя счастливой. Все должно быть хорошо, убеждаю я себя. Все будет хорошо.

Мои родители очень гордились мной. Впрочем, так было всегда. Невольно я задавалась вопросом, как бы они себя вели, если бы я провалилась. К счастью, отвечать на этот вопрос мне не пришлось. Когда мы приехали домой, я поблагодарила папу за то, что он устроил всем праздник, а потом мы с Эммой пошли в мою комнату.

Эмма не завидует моим балетным успехам, потому что у нее есть собственный талант — прекрасный голос. Она берет уроки вокала и мечтает стать оперной звездой. Сама она — хрупкая, с короткими каштановыми волосами и большими карими глазами — мало похожа на оперную певицу. Но голос у нее потрясающий.

— Ты была великолепна! — сказала мне Эмма, надевая пижаму.

— Тебе надо научиться танцевать, — ответила я (она уже не раз от меня это слышала). — Если ты будешь танцевать, да с твоим голосом — Бродвей окажется у твоих ног.

— Я начну учиться танцу, если ты согласишься брать уроки актерского мастерства. Я ведь знаю, ты мечтаешь об этом.

— И ты знаешь, как к этому относятся мои родители. В Калифорнии буквально все учатся актерскому мастерству. Папа с мамой говорят, что все учителя актеров годятся лишь для подготовки официанток, а они хотят для меня чего-то большего.