Эмили Родда - Роуэн и бродники

«Бродники идут! Бродники идут!»

Новость быстро разнеслась по деревне Рин. Это кричали дети, их голоса звенели в долине и эхом отражались от Горы, что возвышалась над ней. Они неслись вниз с холмов — мимо луга, где паслись букшахи, мимо сада, прямиком на деревенскую площадь.

Над холмами уже видели предвестников — три их шелковых воздушных змея задорно блестели на синем небе. Значит, и лошади, и повозки, и веселый шумный народ были уже рядом.

Бродники идут, а значит, наступает время игр, плясок, веселых рассказов и чудесных товаров, которыми они торгуют. Скоро среди желтых лютиков на холмах люди бродячего племени раскинут свои яркие, точно диковинные бабочки, палатки. Ночью от пламени костров станет совсем светло и по всей долине зазвенит музыка. Они останутся здесь на неделю, на две, а может, и дольше, и для деревенских ребятишек каждый день будет праздником.

«Бродники идут!»

Пастушок Роуэн услышал этот крик, когда стоял на берегу озера, где пили воду его букшахи, и смотрел, как из кокона на ветке на свет появлялась бабочка. Но этому известию он не очень-то удивился.

Много раньше, чем ребятишки увидели в небе предвестников, он заметил, как его букшахи то и дело поднимают головы и смотрят в сторону холмов. Огромные звери прислушивались к чему-то, чего он пока не слышал.

— Что, бродники идут? — спросил он у Звездочки, самой любимой из всех букшахов. — Ты ведь уже слышишь, как играют их дудки, правда?

Она стояла, подняв голову, и смотрела вдаль, на холмы.

— В этом году мы их не ждали, — продолжал Роуэн, — но сейчас как раз время. В Реке у головастиков вырастают лапы, и они становятся лягушками. Гусеницы превращаются в бабочек. Лютики уже расцвели.

Он принюхался:

— Я-то точно знаю. От их пыльцы у меня из носа бежит вода.

Звездочка глухо заворчала и начала беспокойно топтаться на месте.

— Болит что-нибудь? — спросил ее Роуэн, тихонько поглаживая шелковистую шерсть на шее. — Или волнуешься? Вроде ведь все в порядке.

Он озадаченно посмотрел на Звездочку. В последнее время букшахи вели себя не так, как всегда, а из-за чего, Роуэн никак не мог понять. Он, как всегда, очень хорошо ухаживал за ними. И не похоже было, что они чем-то заболели. И все-таки вот уже много дней, как стадо ходило понурым и тревожно мычало.

— Вроде ведь все в порядке, Звездочка, — повторил он.

Но Звездочка рыла копытом землю, отталкивала его руку своей тяжелой головой и, казалось, вовсе не хотела, чтобы ее успокаивали.

«Бродники идут!»

Силач Джон как раз работал в саду. Он услышал этот крик и удивился новости. Бродники были в Рине всего год назад. Он не ожидал увидеть их так скоро. И он, конечно, обрадовался, ведь бродники приносили с собой пчел.

Значит, скоро они соберут пыльцу с цветущих садовых деревьев. Соты наполнятся густым золотым медом, который бродники едят сами и продают желающим.

А ведь пчелы трудятся не только на бродников — они работают и на Силача Джона. Перелетая от цветка к цветку, они разносят легкую пыльцу, а потом, когда опадут цветы, на деревьях начнут зреть сочные плоды. Когда наступит осень, Силач Джон скажет пчелам бродников «спасибо»: на его деревьях поспеет знатный урожай.

Поэтому Силач Джон и улыбнулся, заслышав крики детей. Но он знал, что не все жители деревни будут так же радоваться, как он. Для кого-то это дурная весть.

«Бродники идут!»

Бронден — та, что делала столы, полки, скамейки и всякую деревянную утварь для дома, — услышала этот крик, нахмурилась и недовольно забарабанила пальцами по гладкой поверхности столешницы, которую как раз обтесывала.

— Какие бродники?! Лютики! — буркнула она себе под нос, с досады пнув носом башмака гору опилок на полу. — Никчемные, ленивые, пустые лютики!

Она провела ладонью по лбу. И так никаких сил нет. Ну просто никаких. А эта новость ее совсем доконала.

Бродники ставили с ног на голову всю деревенскую жизнь. Им не было дела до правил, порядка, работы изо дня в день. У них самих не было ни настоящих домов, ни серьезных занятий, ни понятных устремлений. Поэтому Бронден и те, кто думал так же, как она, презрительно называли бродников лютиками. Она их терпеть не могла. Они ее просто бесили.

«Бродники идут!»

В маленьком домике грустно вздохнул, склонившись над книгой, учитель Тимон. Как только бродники разобьют у деревни свой лагерь, дети под Школьным Деревом тут же начнут беспокойно ерзать и перешептываться.

Из карманов у них будут торчать игрушки и разные соблазнительные штучки, которые вымениваются или покупаются у людей бродячего племени. Все рты будут жевать медовые тянучки. Во всех головах будут только сказки и легенды, что рассказывают бродники у ночного костра.

«И все-таки, — думал Тимон, откинувшись на спинку стула и заложив руки за голову, — это хорошо, что они идут. Уж очень длинная и трудная выдалась зима. Дети порядком устали, пусть немного развлекутся. Бродники поднимут им настроение».

Он улыбнулся и вспомнил, как сам мальчишкой завороженно слушал их рассказы. И про Золотую долину, и про великанов Инспрея, и про волшебный кристалл, и про провал Унрин, да мало ли про что еще. Так, если они нравились в свое время ему, что же плохого в том, что их любят и теперешние дети?

Тимон призадумался. Может, ему самому на этот раз сходить к бродникам? Послушать их сказки. Купить пригоршню медовых конфет — давненько он их не пробовал.

Тимон прикрыл глаза и улыбнулся сам себе. У него уже потекли слюнки.

«Бродники идут!»

Хлебопек Аллун замешивал тесто в своей уютной кухне.

— Слышала новость, мать? — крикнул он через плечо. — Отцовское племя идет. Так что брось-ка свои разговорчики о том, что стареешь, а лучше доставай самые нарядные платья.

Сара медленно вышла из лавки, вытирая руки о фартук.

— Какие уж тут платья, Аллун, все-то ты шутишь, — ответила она с усталой улыбкой. — А вот тебе и вправду надо подготовиться. Ведь у нас есть что рассказать бродникам. Не хуже их сказок. Наши друзья захотят послушать, как вы ходили на Гору. И ты, и Джон, и…

— И самый главный — Роуэн, — рассмеялся Аллун. — Но ведь он такой застенчивый, из него и слова не вытянуть. Значит, мне придется отдуваться за него. Да кому же еще удивлять бродников — я ведь сам наполовину бродник!

Сара потрогала скрученный в жгут шелковый платок, который она никогда не снимала с шеи. Такие платки надевали все бродники в день своей свадьбы.