Мэри Стентон - Дорога на Балинор

Аталанта успокоилась. Может, не так уж все плохо.

Вдруг ни с того ни с сего воды Вещей заводи потемнели. Небольшая воронка завихрилась и стала подниматься со дна. Бешено вращаясь, она достигла поверхности и смерчем устремилась ввысь. Это было видение черных мух! Миллионы их роились в этом смерче злобы и ненависти. Аталанте потребовалась вся сила воли, чтобы не покинуть свой пост. Черные мухи были бичом единорогов. Бывали времена — и не раз! — когда зло, насылаемое Злокозненным, обращалось тучами кусающих мух. Они забивались единорогам в уши и их чуткие ноздри, слепили глаза. Сейчас мушиный рой был всего лишь видением. Из Вещей заводи не могло изойти что-либо, вредное для стада единорогов. Только ужасные видения.

Мухи заполнили заводь от края до края и исчезли так же внезапно, как появились.

Аталанта глубоко вздохнула и заглянула в воды.

Глазам ее предстали железные врата с пиками, вздымающимися в черное грозное небо. За вратами зловеще толпились грязно-серые тучи. Они словно шли на приступ, громоздились друг на друга, и вдруг выстроились в столп огня и мрака. В центре этого столпа вращался слабый желтовато-зеленый луч света. Этот свет постепенно стал обретать форму глаза без век. За этим оком просматривались очертания лица и тела, но желтовато-зеленые клубы дыма скрывали их. Аталанта могла видеть только глазную впадину без век и отсвечивающий багровым цветом зрачок.

Око Энция Злокозненного!

Злокозненный — враг всего живого обоих миров, выше и ниже Небесной долины. Он — демон — если не хуже! — которого никто никогда не видел. Призрачное присутствие его могло принимать различные внешние формы, будь то друга или врага, и никому не усмотреть подвоха. Единственное спасение от него в том, что он не в силах оставаться в принятой форме, какой бы она ни была, дольше двадцати четырех часов.

Никому не ведома природа Злокозненного Ока. Одни считали, что оно — часть самого упыря, отщепившаяся от него еще до того, как животные научились разговаривать. Другие утверждали, что это жуткий прихвостень Злокозненного, сотворенный им, дабы быть его соглядатаем и следить за теми, кого он почитает своим ярым врагом.

Вокруг демонически-багрового зрачка разливался болезненно-молочный белок, пронизанный красными жилками с пульсирующей кровью. Огненное Око вращалось в глазнице, высматривая жертву.

И тут раздался голос Злокозненного, выкрикивающего имя принцессы Балинора.

— Арианна!

Голос был глухой и гулкий, как из бочки, и с металлическим отзвуком. Он наполнил Аталанту ужасом.

— Арианна!

Голос вещал, а Око дико вращалось, высматривая, пока хозяин голоса обрушивал на Аталанту поток ужаса.

В третий раз раздался глас Злокозненного, на сей раз с еще более устрашающем силой, так что волосы встали дыбом.

— Арианна!

Аталанту охватила дрожь. Она резко ударила рогом по воде, и вода вскипела и запенилась, затмевая жуткое видение. Грозное Око мигнуло и скрылось. Голос Злокозненного звучал все глуше и глуше, продолжая взывать к девушке с волосами цвета бронзы. Наконец последние отзвуки стихли. Воды Вещей заводи успокоились.

Эти события не предвещали ничего доброго Златогривому Нуминору, королю единорогов Небесной долины.

Аталанта покинула берега Державной реки и направилась лугами к Хрустальной арке. Хрустальная арка — это мост, соединяющий Небесную долину с вышним и нижним мирами. Здесь сонм единорогов ежеутренне образовывал радугу из собственных тел и возносил хвалу новому дню.

Шелестя копытами в пряной траве, единороги выстроились под Хрустальной аркой: уши торчком, гривы развеваются на утреннем ветерке, рога сверкают и атласные шкуры переливаются в нежных лучах зарождающегося дня. Здесь были сотни единорогов всех цветов и оттенков, сущих в Небесной долине и в верхнем и нижнем мирах. Каждый единорог являл собою элемент радуги — от фиолетового Аталанты до кармина Реднела Пылающие угли.

По обычаю они смотрели на Восток. Все ждали Златогривого Нуминора, вожака стада единорогов Небесной долины. И с первым лучом солнца, диск которого поднялся над вершиной Восточного хребта, владычный жеребец собственной персоной спустился с горы.

Нуминор был цвета солнца в полдень. Его сияющая грива ниспадала до самых колен и развевалась на ветру как золотой бунчук. В основании золотого рога сверкал ярче самого солнца ослепительный бриллиант. В этом драгоценном камне, пребывающем в основании рога, как и у каждого единорога Небесной долины, заключалась волшебная сила единорога.

Нуминор царственно проскакал по камням и мелкому кустарнику на склоне своей горы. Остановившись перед выстроившимися радугой единорогами, он выгнул шею.

— Приветствую радугу, — произнес ясным и звонким, как медный колокол, голосом Нуминор.

— Мы приветствуем солнце, — дружно произнесли в ответ единороги.

И все хором запели первую часть Церемонии Великого Солнца, как делали это испокон века.

А Нуминор обратился к единорогам с вопросом:

— Когда пересечем мы Хрустальную арку, дабы сойти вниз на землю?

— Когда мы понадобимся жителям Балинора! — ответствовали единороги.

Затем они повернулись к восходящему светилу, к Повелителю людей и животных и могучим хором пропели молитву:

— Мы храним жизнь! Мы храним свободу! Мы храним мир!

Церемония Приветствия Солнца закончилась. Большинство единорогов тут же склонили головы до земли и принялись жевать траву, что было их излюбленным занятием, если только долг не призывал совершать деяния в дальнем мире. Аталанта приблизилась к Нуминору, и тот кивнул ей. Сейчас можно было побеседовать.

— Какие новости? — Глаза у Нуминора были мудрые и добрые.

— Дурные, — ответила Аталанта. — С помощью Балинорского движения сопротивления мы отправили через Брешь принцессу в безопасное место на ранчо «Глетчеров ручей». Солнцебег, разумеется, отправился ее сопровождать. Однако дело приняло дурной оборот. Она ранена. Но и это не все.

Золотистые глаза Нуминора расширились. В голосе почувствовалась тревога.

— Что может быть страшнее полученных принцессой увечий? Насколько они серьезны?

— Не могу сказать. Не отсюда. Она жива. У нее сломаны обе ноги.

— А Солнцебег? Он… не погиб?

— Он лишился рога и магического камня. Утратил дар речи. Я обращалась к нему, Нуминор. Я знаю, что он слышал меня. Но он меня не понял! И что хуже всего, — они разлучены. Она в человеческом облике с Анале и Фрэнком. Они охраняют ее, как и было задумано.