Эрин Хантер - Пророчество Синей Звезды. Выбор

Когда Грозовые коты поравнялись с ней на вершине холма, Синегривка посмотрела на опустевшую долину. Слова Гусохвоста эхом звучали у нее в ушах:

«Ты огонь, и ты просияешь на весь лес. Но берегись — даже самый сильный огонь может погибнуть от воды!»

В эту ночь Синегривка долго не могла уснуть, но потом она провалилась в тяжелый страшный сон, полный голосов, криков и мечущихся теней. Синегривке снилось, как звезды в безумном хороводе кружат над растрепанным ветрами лесом. Налетевший с пустошей вихрь вцепился в ее шерсть, подтолкнув к самому краю обрыва, и она, пошатываясь, замерла, в ужасе глядя на бушующий внизу поток. Вот в волнах мелькнуло что-то белое, уносимое вниз бурным течением.

— Белогривка! — закричала Синегривка, но порыв ветра отнес ее испуганный вопль прочь. Вот сестра снова скрылась в волнах, но потом на краткий миг появилась на поверхности, успев истошно крикнуть:

— Белыш!

Дикий ужас когтями впился в сердце Синегривки, когда она увидела маленького белого котенка, уносимого течением вниз по реке.

«Мой сынок!» — отчаянный вопль Белогривки эхом отлетел от высоких скал, между которых с бешеной яростью пробивался пенный поток.

«Нет!»

Синегривка бросилась к краю ущелья. Она перелезала через камни, перепрыгивала с выступа на выступ, торопясь поскорее добраться до конца ущелья, где бурный поток превращался в спокойную реку. Там она сможет перехватить Белыша и Белогривку, если только они раньше не разобьются о торчащие из реки острые камни.

Она видела их страх, видела, как они беспомощно колотят лапами по воде в тщетном усилии справиться с могучим течением, в то время как вода заливала им глаза и уши и безжалостно тащила вниз, на глубину.

Синегривка чувствовала, как их легкие мучительно сжимаются от недостатка воздуха, как ее сестра и племянник судорожно сражаются за каждый вдох. С диким ужасом она смотрела, как их хрупкие тела бьются о скалы, а безжалостное течение тащит их по острым камням и швыряет с одного валуна на другой.

Когда ущелье закончилось, и успокоившаяся река спокойно потекла вдоль невысоких берегов, Синегривка вошла в воду и посмотрела вверх по течению, выискивая глазами Белыша и Белогривку. Ее шерсть быстро пропиталась водой и тянула вниз, но Синегривка только крепче впилась когтями в камни и взмолилась Звездному племени:

— Пусть лучше я утону, а они выплывут! Это моя судьба, а не их. Возьмите мою жизнь, пожалуйста.

Первой показалась Белогривка. С трудом приподняв над водой голову, она отчаянно выкрикнула:

— Спаси моего сына!

В следующий миг волны вновь сомкнулись над ее головой, заглушив рвущийся крик.

«Белогривка!»

Обезумев от страха, Синегривка попыталась броситься к сестре, но течение отшвырнуло ее назад.

«Белыш!»

Она может спасти хотя бы его. Крошечный белый комочек несся ей навстречу, бешено молотя лапами и громко вереща от ужаса.

«Я не позволю тебе погибнуть!»

Бросившись в воду, Синегривка изо всех сил вытянула шею, схватила проплывавшего мимо котенка за загривок и подтащила к себе. Без устали работая лапами, она подплыла к берегу и вскоре почувствовала под собой твердый берег. Поднатужившись, она вытащила обмякшее тельце малыша на песок.

«Теперь ты в безопасности, — пропыхтела она и закашлялась, оплевывая воду. Все хорошо! — с горячностью выкрикнула она, ожидая, что он откроет глаза. — Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, слышишь?»

Но Белыш не шевелился. Вода струилась по его шерсти, пузырями лопалась на губах.

Синегривка подавила подступающую панику.

«Очнись! Ведь я спасла тебя!»

Она задрожала, почувствовав, как холодные струйки воды текут по шее.

— Мышиный помет! — раздался у нее над ухом сердитый возглас Космача. — Опять крыша протекла.

Синегривка резко села. Дождь лил в палатку, струйками капал с ветвей тиса, мочил кошачью шерсть. С отвращением спрыгнув с мокрой подстилки, Синегривка вышла из палатки.

— Белыш! — крикнула она, бросаясь в детскую. В темноте вспыхнули круглые от испуга кошачьи глаза.

— Синегривка? — раздался из тьмы взволнованный голос Зарянки. — Что случилось?

Синегривка обвела глазами детскую, выискивая белую шерстку Белыша.

— Где он? — выкрикнула она.

«Великое Звездное племя! Я не могу потерять и его тоже!»

— Синегривка! — раздался радостный писк из гнезда Зарянки, и в темноте засветилось белое пятнышко. — Что ты тут делаешь? Сейчас же ночь!

Синегривка бросилась к Белышу, свернулась клубочком вокруг его маленького тельца, прижала к себе и с благодарностью закрыла глаза.

«Слава Звездному племени! Спасибо вам, небесные предки. Это был всего лишь сон!»

— Ой, ну что ты делаешь! Ты меня раздавишь! — протестующе пискнул Белыш. Он вырвался из объятий Синегривки, выкатился на свободное пространство и, широко зевнув, растянулся рядом. Боясь дышать, Синегривка лежала рядом с ним, не сводя глаз со спящего котенка, пока рассвет не заструился сквозь ежевичные ветви.

Белыш мгновенно проснулся и раскрыл голубые глазки.

— А я думал, мне приснилось, что ты пришла, — пропищал он. — Я рад, что ты здесь! Я скучал без тебя.

Он вытянул шею и лизнул ее в щеку. Острый шип вины пронзил сердце Синегривки. Как она могла быть такой жестокой? Почему хотела отказаться от него? Ведь этот маленький котенок был единственным, что осталось у нее от Белогривки!

— Смотри, что я умею! — завопил Белыш, отбегая от нее.

Припав к полу палатки, он высоко задрал хвост и прижался животом к земле так, что получилась идеальная охотничья стойка.

— Вот это да! — замурлыкала Синегривка. — Кто же тебя научил этому?

— Львиногрив! — гордо ответил Белыш и умоляюще посмотрел на нее своими круглыми голубыми глазами, так похожими на глаза своей матери. — А ты научишь меня боевым приемам?

— Обязательно, когда ты немного подрастешь.

Пеструшка выкатилась из гнезда Ветреницы.

Белые пятна на ее пестрой шерстке светились в тусклом утреннем свете. Белыш тут же подскочил к ней и завопил:

— Хочешь, научу тебя охотничьей стойке?

Малышка кивнула и послушно прижалась к земле, а Белыш важно выпрямил ей хвостик.

— Хвост нужно держать неподвижно, — пропыхтел он, не разжимая зубов.

Щуплая бурая королева сонно подняла голову и посмотрела на играющих котят. Снежинка и Чернушка протестующее завозились под материнским животом.

— Он такой славный котенок, — промурлыкала Зарянка. — Вечно всем помогает, никогда ни с кем не ссорится.

Синегривка почувствовала камень в горле. С трудом откашлявшись, она выдавила: