Улисс Мур - Каменные стражи

Отправив в редакцию перевод пятой тетради Улисса Мура, наш сотрудник Сергей Тишков пропал. А его последнее письмо, которое мы получили по электронной почте, оказалось очень странным.

Вот оно:

Посылаю вам перевод последнего дневника. Мне осталось перевести ещё только одну тетрадь. И у меня отличные новости. Мне встретился человек, который помогает добраться до Килморской бухты. Не могу назвать его имени, потому что обещал не делать этого. Но я показал ему баул, и мы обнаружили, что один из рулонов в нём — это карта дорог в окрестностях Корнуолла. И одна из них может оказаться единственной, что ведёт сегодня в Килморскую бухту.

Попробую завтра отправиться туда.

Просто фантастика! Думаю, я очень близок к тому, чтобы раскрыть секрет Улисса Мура! А вы не беспокойтесь. Скоро сообщу новости.

Прошло уже больше месяца с тех пор, как мы получили это электронное письмо, и теперь очень обеспокоены…

Сергей Тишков не отвечает ни по телефону, ни на электронные письма. Мы позвонили в «постель & завтрак», где он останавливался, но там тоже ничего не знают о нём. Он не вернул машину, которую взял напрокат. Он словно испарился. Мы просим всех, кто что-нибудь слышал о нём, как можно скорее сообщить нам. Благодарим за помощь!

Редакция «РИПОЛ классик»

P. S. Для тех, кто никогда не видел Сергея Тишкова, вот его фотография:

Пятая тетрадь

Уже много лет никто из жителей Килморской бухты не видел в местной гавани китов. И всё же её название осталось в память о былых временах неизменным: Китовая.

Гавань тянулась от восточной части порта вдоль песчаного побережья до самого Солёного утёса с его острыми скалами.

На высоком мысе, который вёл к нему, раскинулся парк виллы «Арго», старинное здание которой с огромными тёмными окнами венчала башенка, а внизу, под утёсом, бились о камни волны, поднимая белые тучи брызг.

Этим вечером Гвендалин Мейноф, местная парикмахерша, совершала, как всегда по нечётным дням, пробежку, чтобы сохранять форму, и была целиком поглощена своими мыслями и звучащей в наушниках симфонической музыкой.

Уже более получаса как зашло солнце, но небо ещё светлело, словно для того, чтобы кто-то смог увидеть самые последние события уходящего дня. Воздух был чистый, прозрачный, на небе ни облачка.

Гвендалин слишком увлеклась музыкой и потому не обратила внимания на что-то странное, лежащее на песке. Пробежав по всему пляжу к высокому утёсу и прикоснувшись к скале, от которой обычно отправлялась обратно, в город, Гвендалин всё же остановилась и, нахмурившись, приподняла наушники.

— А это ещё что такое? — удивилась она. — Кит, что ли, выбросившийся на берег?

Девушка подошла ближе, выключила плеер и с удивлением обнаружила лежащего на песке человека — руки и ноги раскинуты в стороны, будто отдыхает после долгого плавания, хотя нет — скорее всё же походит на труп, вынесенный на берег приливом.

Гвендалин посмотрела в море, надеясь найти там лодку и людей, но увидела лишь ровную, быстро темневшую линию горизонта.

Килморская бухта спокойно ожидала наступления ночи. Люди, собиравшиеся вечером в траттории, уже разошлись по домам, там и тут в окнах зажигались огни. Вот-вот загорятся и немногие фонари на набережной. Гвендалин постояла немного и наконец решилась подойти ближе, но не спешила, будто желая потянуть время.

А потом произошли сразу два события: на другом конце гавани зажёгся маяк Леонардо Минаксо. Он включился с глухим звуком, какой издают иногда старинные фотоаппараты, и окутался ореолом яркого света. И почти тотчас закашлял человек, лежавший на песке.

— Значит, не мёртв… — прошептала парикмахерша, машинально опустив наушники на плечи.

Взглянув на маяк, она направилась к человеку. Он опять покашлял и как-то странно задвигался, словно пытался грести.

— Вы хорошо себя чувствуете? — спросила Гвендалин, подойдя совсем близко.

Мокрый, облепленный водорослями, с бледной кожей, он слегка шевелил ногами, будто плыл.

— Простите! — снова заговорила Гвендалин, присев возле него. — Господин, вы меня слышите?

Человек перестал двигаться и, снова покашляв, повернулся. Тут Гвендалин поняла, что уже видела его где-то. Глаза, правда, закрыты, но она помнит этот длинный шрам на шее, который начинался возле уха и уходил под рубашку.

— Вам нужна помощь? — снова спросила Гвендалин, тронув его за плечо.

Человек слабо кивнул и жалобно простонал:

— Думаю… да… нужна…

— Можете подняться? Давайте, помогу вам… — Гвендалин постаралась приподнять его, потянув за мокрую одежду.

Человек не возражал и послушно, по-прежнему не открывая глаз, с большим трудом встал на ноги.

— Идёмте туда… — сказала Гвендалин, указывая в сторону города.

— Хорошо… — пробормотал Манфред, шатаясь и всеми силами стараясь не упасть.

Он повернулся и, желая понять, кто помог ему, открыл наконец глаза, но тотчас закрыл.

«Сирена… — подумал он. — Меня спасла сирена!»

Как только автомобиль отца скрылся за поворотом, оставив детей возле школы, JL V. Джейсон обернулся к сестре:

— Я пошёл. Прикрой меня.

— И не подумаю! — заявила Джулия. — Это же глупо!

Мальчик нетерпеливо огляделся и пояснил:

— Я быстро. Самое большее пятнадцать минут!

— Джейсон… — Джулия вздохнула. — Не получится за пятнадцать минут. Маяк за городом. Далеко. Пешком идти долго.

— Но только туда. Вернусь на велосипеде, — объяснил он. — Мне необходимо забрать его. Сейчас.

— Ты прекрасно можешь сделать это и после школы!

Джейсон покачал головой, и две крохотные белые пушинки, необъяснимым образом выжившие после душа, слетели с его волос. Тёмные пятна от смолы и царапины на животе свидетельствовали о пережитых в последние дни приключениях.

Джулия опять попыталась разубедить брата. Она указала ему на открытые ворота школы и на ступени, которые, словно ряд зубов, поднимались ко входной двери, а потом и на медный колокольчик, который зазвенит через несколько минут, призывая на урок.