Андрей Жвалевский - Гимназия №13

Докладчик строго оглядел присутствующих, но в строгости особой нужды не было – все и так слушали внимательно.

– Потом мы освободили Кощея, – продолжил Севка, – и все испортили… Или поправили… Короче, это как посмотреть. Суть в том, что теперь у них равновесие.

– Это плохо? – спросила Лёля.

– Наверное, плохо, – сказал Севка. – Черных стало больше, нечисть всякая повылазила. Домовые по углам трясутся. А нам теперь нужно как-то опять восстановить перевес Белых.

Лёля затравленно посмотрела на Любу.

– Спите! – сказала Люба. – Завтра все будет хорошо.

Всю ночь Антон спал вполглаза. Ему больше не снился столб с идолом, вместо него в голову лезла всякая ерунда. Например, мерещилось, что он – волк, который охраняет отару овец. Овцы все время пытаются разбежаться, а он их снова сгоняет в кучу. Не успеет вернуть одних, как с противоположного края отары кто-то снова совершает попытку побега. Волк-пастух бросается к ним, грозно рычит, загоняя глупых животных назад – и замечает новых беглецов. Овцы двигаются не быстро, но очень бестолково, из-за этого приходится метаться туда-сюда и сбивать лапы в кровь. А упускать нельзя – вдалеке горит костер пастухов, которые только и ждут, чтобы отловить овечку и зажарить…

Антоха открыл глаза и долго не мог понять, как костер кровожадных пастухов смог перекочевать в реальность. Потом понял и рассердился. Это в дальнем углу Севка и Маша светили вечным фонариком на страницы какой-то книги.

– Что там за посиделки? – зашипел Антон. – А ну спать!

Фонарик испуганно дернулся и погас.

– А можно мы еще почитаем? – в наступившей тишине голос Маши звучал особенно жалобно. – Севка пытается сложить руны, но тут…

– Завтра разберетесь! – отрезал Антоха и повернулся на другой бок.

И тут же провалился в новый сон, немного приятнее предыдущего. Теперь он увидел высокого веселого парня в холщовой рубахе до пят, с поясом и ножнами, в черных сапогах и островерхом шлеме. Лицо парня показалось Антохе знакомым. Присмотревшись, он сообразил, что это его далекий предок – что-то родное виделось в упрямо сжатых губах, взгляде исподлобья, в осанке и жестах.

– Здорово, брат, – парень протянул Антохе ладонь. – Ты ведь из наших?

Во сне сразу понимаешь, о чем речь. Антоха пожал руку и кивнул.

– Ага. Я волхв.

Ладонь оказалась грубой, жесткой от мозолей.

– Я в волка обращаться могу, – зачем-то похвастался Антоха.

Парень весело рассмеялся и хлопнул своего далекого потомка по плечу.

– В волка – это любой пацан может. Хочешь, научу соколом перекидываться?

Антоха не обиделся, напротив, покорно склонил голову.

– Научи, Волх Всеславьевич!

– Раз плюнуть! – и Волх действительно плюнул себе на правую ладонь, а потом прихлопнул ее левой.

И сразу же взлетел высоко в небо, как будто его подбросил огромный батут. Антоха торопливо повторил манипуляции…

…Лететь оказалось легко – нужно было только поймать крыльями восходящий поток и парить на нем, как на невидимом надувном матрасе. Земля была далеко внизу, но он различал каждую травинку в поле, каждую песчинку на дне ручья. И еще – множество всяких живых существ: зайцев, кузнечиков, водомерок, куропаток…

– Эге-гей! – крикнул Антохе Волх. – Не упусти Берегиню!

Антон-сокол сразу понял, что предок имеет в виду легкокрылую птичку, которая сорвалась с ветки березы и ринулась к реке, туда, где крутился темный омут. Антоха точно знал, что нельзя ее допускать к воде, потому что упадет и сгинет. Он сложил крылья и рухнул вниз, земля притягивала его изо всех своих сил, но он в отчаянии понимал – упустит, не успеет…

Антоха подскочил в поту, с бешено колотящимся сердцем и уставился на дверь. В проеме застыла большая неловкая фигура.

– Ты кто? – хрипло спросил он.

– Люба, – ответила фигура.

– Куда?

Люба помедлила с ответом.

– В туалет.

– Я с тобой! – Антон поднялся, чувствуя, что руки до сих пор дрожат, как будто от нечеловеческого напряжения.

– Зачем?

На этот вопрос он не знал ответа, поэтому просто встал и пошел за Любой. Чувствуя себя глупо, дождался ее под дверью туалета и отконвоировал назад. Люба угрюмо молчала и долго возилась, укладываясь спать. Антоха подумал немного и лег поперек входной двери. Так ему стало немного спокойнее, хотя еще несколько раз посреди ночи он просыпался – казалось, что птичка-берегиня снова хочет броситься в омут. Он подскакивал, смотрел несколько минут в темноту и снова ложился поперек двери.

Закончилось все так, как и должно было, – неповоротливый Мишка, который утром пошел умываться, не протерев как следует глаза, наступил Антохе на руку.

Лёля проснулась бледная и напряженная. На вопрос Маши, здорова ли она, промычала что-то невразумительное и затравленно посмотрела на Любу.

Люба, спокойная, как слон, или даже как мамонт, стояла у зеркала и расчесывала свои роскошные длинные волосы. На мальчиков это простое мероприятие произвело совершенно магическое действие. Антоха уставился на блестящие пряди, не в силах отвести взгляда, Севка судорожно забился в поисках очков, а Мишка просто осел на пол с открытым ртом.

– Голову бы помыть, – задумчиво пропела Люба вроде бы своим, но чуть более низким и немного хрипловатым голосом.

И слегка мотнула головой. Волосы взметнулись легким облаком и медленно рассыпались по плечам. Мальчики синхронно вздохнули.

– Пойду, что ли, в душ схожу… – пропела Люба.

– Какой душ… – начала Лёля, но осеклась под быстрым и грозным взглядом Любы.

– Одна? – возмутился Антон, пытаясь согнать морок этой новой, неизвестной ему Любы и пробиться к собственному разуму.

– А что? – спросила Люба.

Но спросила так, что Антоху бросило в краску, Севка снял запотевшие очки, а Мишка двинул кулаком в дверь, и выскочил в коридор.

Антон торопливо отвернулся от Любы и наткнулся на странный взгляд Лёли. От этого покраснел еще больше и принялся искать срочное дело. Оно обнаружилось сразу же в виде Севки, который был еще без очков, но все равно таращился на Любины волосы.

– Чем вы там всю ночь занимались? – прорычал Антоха голосом строгого отца, до утра прождавшего непутевую дочь. – Что вы там с Машкой складывали, когда надо было спать?

Севка встрепенулся и вернул очки на нос. Маша, которая как раз аппетитно зевала, начала говорить, не закончив зевок:

– Уауаау… не складываются!

– У нас руны не складываются, – перевел Севка.

– А ну покажи!

Вряд ли Антон надеялся разобраться в логической загадке лучше Севки и Маши, но он был готов на что угодно, лишь бы не смотреть на Любу или Лёлю. Впрочем, Люба уже ушла, а Лёля затаилась в уголке.