Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Дары Cмерти

– Да, – внезапно ощутив раздражение, сказал Гарри, – и у неё уже есть поклонник. Ревнивый такой тип. Здоровенный. Его лучше не злить.

Крам хмыкнул.

– Какой смысл, – сказал он и, осушив свой бокал, встал из-за столика, – быть всемирно известным игроком в квиддич, если всех красивых девушек уже разобрали?

Он отошёл, а Гарри, получив у проходившего мимо официанта бутерброд, начал обходить танцевальный настил, на котором уже было не протолкнуться. Ему хотелось найти Рона, рассказать про Грегоровича, однако Рон танцевал с Гермионой в самой серёдке настила. Гарри прислонился к позолоченной колонне и начал, стараясь не злиться по поводу данного им Рону обещания, наблюдать за Джинни, которая танцевала теперь с другом Фреда и Джорджа, Ли Джорданом.

На свадьбах он ещё никогда не бывал и потому не мог сказать, чем эти торжества волшебников отличаются от тех, что устраивают маглы, однако был совершенно уверен, что ни свадебного торта, увенчанного двумя действующими моделями фениксов, которые взлетают, когда его начинают резать, ни плывущих в толпе по воздуху бутылок шампанского у маглов не увидишь. Вечер переходил в ночь, и под навес начали залетать мотыльки, кружившие вокруг плававших в воздухе золотистых фонариков, а веселье становилось всё более буйным. Фред и Джордж давно уже удалились в темноту с двумя кузинами Флёр, Чарли, Хагрид и какой-то коренастый чародей в лиловой круглой шляпе с загнутыми кверху полями распевали в углу песню «Одо-герой».

Углубившись в толпу, чтобы избавиться от пьяного дядюшки Рона, – этот господин, похоже, никак не мог сообразить, сын ему Гарри или не сын, – он заметил одиноко сидевшего за столом старого волшебника. Ореол белых волос вокруг головы, придававших ему сходство с состарившимся одуванчиком, прикрывала сверху траченная молью феска. В нём ощущалось что-то смутно знакомое и, пошарив в памяти, Гарри вдруг сообразил, что это Элфиас Дож, член Ордена Феникса и автор некролога Дамблдора.

Гарри подошёл к нему:

– Вы позволите мне присесть?

– Конечно, конечно, – ответил Дож, голос у него был высокий и слегка хрипловатый.

Гарри наклонился к волшебнику:

– Мистер Дож, я Гарри Поттер.

Дож ахнул:

– Мой дорогой мальчик! Артур сказал мне, что вы здесь, в ином обличье… Я так рад, так польщён!

И Дож, трепеща от волнения и удовольствия, налил Гарри бокал шампанского.

– Я собирался написать вам, – зашептал он, – после того как Дамблдор… Такое потрясение… уверен, для вас тоже…

Маленькие глазки Дожа наполнились слезами.

– Я читал некролог, который вы написали для «Ежедневного пророка», – сказал Гарри. – Не думал, что вы так хорошо знали профессора Дамблдора.

– Не лучше, чем другие, – ответил Дож, промокая салфеткой глаза. – Конечно, я знал его дольше всех – если не считать Аберфорта, но Аберфорта почему-то никто в счёт не берёт.

– Кстати, о «Ежедневном пророке»… не знаю, видели ли вы, мистер Дож…

– О, прошу вас, дорогой мальчик, называйте меня просто Элфиасом.

– Не знаю, Элфиас, видели ли вы посвящённое Дамблдору интервью с Ритой Скитер.

Лицо Дожа залила гневная краска.

– О да, Гарри, видел. Эта женщина, а вернее сказать, стервятница, буквально извела меня просьбами побеседовать с ней. К стыду моему, должен признаться, что я ей в конце концов нагрубил, обозвал пронырливой пятнистой форелью, что породило, как вы, возможно, знаете, клеветнические утверждения касательно поразившего меня умственного расстройства.

– Так вот, – продолжал Гарри, – в интервью Рита Скитер намекнула, что в молодости профессор Дамблдор увлекался Тёмными искусствами.

– Не верьте ни единому слову! – мгновенно ответил Дож. – Ни единому, Гарри. Не позволяйте замарать вашу память об Альбусе Дамблдоре!

Гарри всматривался в серьёзное, огорчённое лицо Дожа и ощущал скорее разочарование, чем уверенность. Неужели Дож полагает, что всё так легко, что можно просто предпочесть ничему не верить? Неужели он не понимает, что Гарри нужна уверенность, точное знание?

Возможно, Дож догадался, что чувствует Гарри, потому что заговорил быстро и озабоченно:

– Гарри, Рита Скитер ужасная…

Их прервало визгливое кудахтанье:

– Рита Скитер? Обожаю её, читаю всё, что она пишет!

Подняв глаза, Гарри и Дож обнаружили стоящую у их столика тётушку Мюриэль с покачивающимся на шляпе плюмажем и бокалом шампанского в руке.

– Вы знаете, она ведь книгу про Дамблдора написала!

– Здравствуйте, Мюриэль, – сказал Дож. – Да, мы как раз беседовали о…

– Эй, вы! Давайте сюда ваш стул, мне сто семь лет!

Ещё один рыжий кузен Уизли испуганно вскочил, и тётушка Мюриэль, с завидной силой развернув его стул к себе, уселась между Дожем и Гарри.

– Ещё раз здравствуйте, Барри или как вас там, – сказала она Гарри. – Ну, так что вы тут говорили о Рите Скитер, Элфиас? Вам известно, что она написала биографию Дамблдора? Жду не дождусь, не забыть бы только заказать её у «Флоуриша и Блотса»!

Услышав это, Дож посерьёзнел и помрачнел, а между тем тётушка Мюриэль осушила свой бокал и щёлкнула костлявыми пальцами проходившему мимо официанту, требуя замены. Затем она от души глотнула шампанского, рыгнула и произнесла:

– Ну, что вы надулись, как пара лягушачьих чучел? Прежде чем Альбус стал уважаемым, достопочтенным и прочая чушь, о нём ходили очень интересные слухи!

– Злобные измышления плохо осведомленных людей, – сказал Дож, покраснев, как редиска.

– Это вы так говорите, Элфиас, – фыркнула тётушка Мюриэль. – Я заметила, как деликатно вы обошли в вашем некрологе все острые углы!

– Сожалею, что у вас создалось такое впечатление, – с ещё большей холодностью произнёс Дож.

– О, всем известно, что вы преклонялись перед Дамблдором. Смею сказать, даже если выяснится, что он-то и прикончил свою сестрицу-сквиба, вы всё равно будете считать его святым!

– Мюриэль! – вскричал Дож.

В груди Гарри заструился холодок, никакого отношения к ледяному шампанскому не имевший.

– Что это значит? – спросил он у Мюриэль. – Откуда известно, что его сестра была сквибом? Я думал, она просто болела.

– Ну и напрасно думали, Барри! – объявила тётушка Мюриэль, явно довольная произведённым ею впечатлением. – Да и вообще, что вы об этом можете знать? Всё происходило, мой дорогой, много лет назад, когда вас ещё и в проекте не было, а даже те из нас, кто жили тогда, так никогда и не узнали, что там на самом деле приключилось. Потому-то я и жду так книгу Скитер, уж больно не терпится узнать, что она раскопала. Дамблдор всегда помалкивал о своей сестре!

– Неправда! – прохрипел Дож. – Абсолютная неправда!

– Он никогда не говорил мне, что его сестра была сквибом, – сказал, не подумав, Гарри, по-прежнему ощущавший холодок в груди.