Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Дары Cмерти

– Если это был Снегг, сведения об Ордене.

– А ты не думаешь, что у него и так уже есть всё необходимое, он же состоял в Ордене, верно?

– Ладно, – сказал Гарри, которому не терпелось обсудить его теорию, – тогда как насчёт сведений о Дамблдоре? Они могли искать, к примеру, окончание этого письма. Батильда, которую упоминает мама, ты знаешь, кто она?

– Кто?

– Батильда Бэгшот, автор…

– «Истории магии», – явно заинтересовавшись, сказала Гермиона. – Так твои родители знали её? Она была потрясающим историком.

– Она ещё жива, – сказал Гарри, – и живёт в Годриковой Впадине. Ронова тётушка Мюриэль рассказывала о ней на свадьбе. И семью Дамблдоров Батильда тоже знала. Интересно было бы побеседовать с ней, правда?

Улыбка Гермионы стала слишком уж понимающей, и Гарри это не понравилось. Он отобрал у неё письмо и фотографию, засунул их в мешочек, который висел у него на шее, просто чтобы не смотреть на неё и не выдать своих чувств.

– Я понимаю, почему тебе хочется поговорить с Батильдой о твоих маме и папе, да и о Дамблдоре тоже, – сказала Гермиона. – Но ведь в поисках крестражей это нам ничем не поможет, так? – Он не ответил, и Гермиона торопливо продолжила: – Гарри, я знаю, тебе очень хочется отправиться в Годрикову Впадину, но я боюсь… боюсь лёгкости, с которой нашли нас вчера Пожиратели смерти. И поэтому сильнее, чем раньше, уверена – нам не следует появляться там, где похоронены твои родители. От тебя наверняка именно этого и ждут.

– Дело не только в родителях, – всё ещё стараясь не глядеть на неё, сказал Гарри. – На свадьбе Мюриэль много чего наговорила про Дамблдора. Я хочу узнать правду…

И он пересказал Гермионе всё, что услышал от Мюриэль. Когда он закончил, Гермиона сказала:

– Я понимаю, конечно, почему тебя это расстраивает, Гарри…

– Не расстраивает, – ответил он. – Я просто хочу выяснить, правда это или…

– Гарри, ты действительно думаешь, что от злобной старухи вроде Мюриэль или от Риты Скитер можно услышать правду? Как ты можешь им верить? Ты же знал Дамблдора!

– Думал, что знаю, – пробормотал он.

– Но тебе же известно, сколько правды было во всём, что Рита писала о тебе. Дож прав. Как ты можешь позволять этим людям марать твою память о Дамблдоре?

Гарри отвёл взгляд в сторону, стараясь не выдать негодования, которое его охватило.

Всё то же самое: выбор веры. А ему нужна истина. Почему все с таким упорством стараются не подпустить его к ней?

– Может, пойдём на кухню? – помолчав немного, предложила Гермиона. – Поищем что-нибудь на завтрак.

Гарри нехотя согласился, последовал за ней на площадку лестницы, прошёл мимо второй выходившей сюда двери. Под незамеченной им в темноте маленькой табличкой на ней виднелись в краске глубокие царапины. Он остановился, чтобы прочитать написанное на табличке. Табличка выглядела эффектно, надпись на ней была аккуратно выведена от руки – такую мог повесить на дверь своей спальни Перси Уизли.

Не входить

без ясно выраженного разрешения

Регулуса Арктуруса Блэка

От волнения кожу Гарри словно закололо иголками, хоть он и не сразу понял, чем это волнение вызвано. Он перечитал надпись на табличке ещё раз. Гермиона уже спустилась на один лестничный марш.

– Гермиона, – позвал он и сам удивился спокойствию своего голоса. – Вернись.

– В чём дело?

– Р. А. Б. По-моему, я его нашёл.

Гермиона ахнула и бегом взлетела по лестнице.

– В письме твоей мамы? Но я не заметила…

Гарри покачал головой, ткнул пальцем в табличку. Гермиона прочитала надпись и вцепилась в руку Гарри с такой силой, что он поморщился от боли.

– Брат Сириуса? – прошептала она.

– Он был Пожирателем смерти, – сказал Гарри. – Сириус рассказывал мне о нём. Вступил в Пожиратели совсем молодым, потом перетрусил, хотел уйти – и они его убили.

– Всё сходится! – выдохнула Гермиона. – Если он был Пожирателем, то имел доступ к Волан-де-Морту, а разочаровавшись, мог пожелать его падения!

Она выпустила руку Гарри, перегнулась через перила и крикнула:

– Рон! РОН! Поднимайся сюда, скорее!

Минуту спустя появился запыхавшийся, державший наготове палочку Рон.

– В чём дело? Опять больших пауков увидела? Дай позавтракать, а уж потом…

Нахмурив лоб, он прочитал табличку, на которую молча указала ему Гермиона.

– И что? Это ведь брат Сириуса, так? Регулус Арктурус… Регулус… Р. А. Б.! Медальон… Ты думаешь?..

– Надо выяснить, – сказал Гарри. Он толкнул дверь – она оказалась запертой.

Гермиона ткнула в дверную ручку палочкой и произнесла:

– Алохомора!

Раздался щелчок, и дверь отворилась.

Все трое переступили порог и заозирались по сторонам.

Спальня у Регулуса была меньше, чем у Сириуса, но также наводила на мысль о былом великолепии. Однако если Сириус старался показать своё отличие от всех прочих членов семьи, то Регулус норовил подчеркнуть противоположное. Изумрудно-серебристые цвета Слизерина встречались здесь на каждом шагу – на покрывале постели, на стенах и окнах. Над кроватью был старательно изображён родовой герб Блэков и их девиз: «Чистота крови навек». Под ним висели пожелтевшие вырезки из газет, склеенные таким образом, чтобы получился коллаж, теперь уже сильно обветшавший. Гермиона пересекла комнату, чтобы разглядеть его.

– Все вырезки посвящены Волан-де-Морту, – сказала она. – Похоже, Регулус был его поклонником задолго до того, как вступил в Пожиратели.

Гермиона присела, подняв облачко пыли, на кровать, чтобы прочесть вырезки. А Гарри попалась на глаза обрамлённая фотография, с которой улыбались и махали руками члены хогвартской команды по квиддичу. Он подошёл к ней поближе и увидел на груди каждого игрока изображение змея: слизеринцы. В мальчике, сидевшем в середине первого ряда, мгновенно узнавался Регулус – тёмными волосами и немного надменным выражением лица он очень походил на брата, хоть был пониже и похудощавее Сириуса, да и красотой его не отличался.

– Он был ловцом, – сказал Гарри.

– Что? – рассеянно откликнулась полностью ушедшая в чтение Гермиона.

– Он сидит в середине первого ряда, а это место ловца… Ну ладно, не важно, – сказал Гарри, сообразив, что никто его не слушает: Рон стоял на четвереньках, заглядывая под платяной шкаф. Гарри оглядел комнату в поисках возможных тайников, подошёл к письменному столу. Однако и стол кто-то уже обыскал. Содержимое ящиков переворошили совсем недавно, стерев кое-где пыль. Ничего ценного в них не было: пожелтевшие гусиные перья, устаревшие, со следами неласкового обращения учебники и совсем недавно разбитый пузырёк чернил, ещё липкие остатки которых покрывали содержимое одного из ящиков.

– Есть способ попроще, – сказала Гермиона, увидев, как Гарри вытирает о джинсы измазанные чернилами пальцы. Она вскинула палочку и произнесла: – Акцио, медальон!