Колин Бейтмэн - Титаник 2020

— Тогда мы будем поступать, как пираты!

Внезапно Педроза выскочил из-за стола, схватил Джимми за рубаху на груди и потащил его к дверям. Один из офицеров попытался преградить ему дорогу, но сзади его ударили и он упал. Джимми сопротивлялся изо всех сил, он чувствовал, что ничего хорошего ему ждать не приходится. Однако мог ли он тягаться с Педрозой? Остальные мятежники высыпали на палубу. Педроза выкрикнул несколько команд. Тут же был перевернут лежак, с него сорвали колесики. Потом плоское основание просунули в просвет в нижней части леера так, что лежак высунулся наружу и повис над водой. Педроза поднял Джимми над леером, поставил на лежак и убрал руки. Джимми покачнулся и чуть не упал, но сохранил равновесие и, не удержавшись, посмотрел вниз.

От моря его отделяло пятнадцать этажей!

От ужаса и от потрясения у него сразу обмякли ноги.

— Я, значит, пират! — прокричал Педроза. — Вот пусть он тогда и погуляет у меня по этой доске!

Мятежники захлопали в ладоши и загоготали. Капитан Смит стоял, выпрямившись, как по стойке «смирно». Джимми готов был умолять, чтобы ему сохранили жизнь. Он любил «Титаник», он любил и газету, и Клер, но какой смысл все это любить, если он умрет? Он, не задумываясь, стал бы пиратом, если бы это хотя бы чуть-чуть продлило ему жизнь. Но едва он обернулся, чтобы взмолиться о пощаде, как Педроза ударил его по лицу, да так сильно, что Джимми чуть не свалился с лежака. Но ему снова удалось удержать равновесие. Из носа пошла кровь.

— Если ты свалишься в воду и вдруг уцелеешь, — засмеялся Педроза, — акулы учуют кровь и разорвут тебя на куски. — Он повернулся к капитану Смиту. — Ну что, капитан, будете подчиняться моим приказам или мальчишке придется прыгнуть?

Джимми с трудом сглотнул комок в горле.

— Капитан…

— С террористами и пиратами я переговоров не веду.

— Капитан Смит, ну пожалуйста.

— Прости, Джимми, — покачал головой капитан, — но им нельзя уступать. Он может убить тебя, убить пятерых, десятерых, сотню. Но всех нас не перебьет.

— Мне все равно, что будет с другими! — взвыл Джимми.

— Терроризм не должен взять верх!

Педроза кивнул своим пьяным сообщникам:

— Ну как? Пусть гуляет?

— Пусть, пусть! — закричал один.

— Иди! — поддержал его другой.

— Шагай! Шагай! — затянули все.

— Капитан! Это ваш последний шанс. Ну что? Поведете «Титаник»?

Джимми Армстронг переводил взгляд с капитана на Педрозу, на волны внизу. Стараясь выглядеть как можно более жалостно и тем самым заработать хотя бы малую толику сочувствия, он порылся в кармане брюк, вытащил оттуда какую-то тряпицу, чтобы с несчастным видом промокнуть кровоточащий нос, и вместе с тряпицей вынул что-то еще, что упало на лежак, покатилось по нему и застыло у самого края. Это была его счастливая монетка.

Джимми выпустил из рук тряпицу и ветер тут же подхватил и унес ее. Он потянулся и ему удалось схватить монету. Джимми выпрямился и поймал себя на том, что молится и просит, чтобы, хотя бы в этот единственный раз, монетка принесла ему удачу.

— Шагай! Шагай! — продолжали завывать мятежники.

Джимми бросил на капитана Смита взгляд, полный глубочайшего отчаяния.

«Пожалуйста, пенни, помоги!»

Но капитан покачала головой.

— Не могу, — только и сказал он.

— Шагай! Шагай! Шагай!

Педроза повернулся к Джимми.

— Тебя толкнуть или ты прыгнешь сам?

Джимми едва дышал. Он разжал кулак и посмотрел на пенни.

— Толку от тебя никакого, — прошипел он, опуская монетку в карман рубашки. Наконец-то монета окажется там, где ей и надлежит быть, — на дне океана. «Мы будем там оба, ты и я», — прошептал он, повернулся и двинулся к краю лежака.

Джимми посмотрел на волны внизу. И зажмурился. Он подумал о матери, об отце, о дедушке, вспомнил о своем лысом директоре школы и о водителе автобуса, чуть не утонувшем тогда в порту, вспомнил о своих ссорах с Клер и о том, как захватывающе интересно было делать газету. Но тут ему захотелось перед смертью подумать о чем-нибудь самом, самом важном.

Например, о Боге.

Но в голову ему лез только один вопрос: «А есть ли в раю «Макдоналдс»? Или в аду?»

Джимми не был таким уж ярым поклонником «Макдоналдса», но отделаться от этой мысли ему никак не удавалось.

Он слышал только шум ветра и мерное жужжание двигателей «Титаника». Замолчали даже подвыпившие мятежники. Пьяные и вооруженные до зубов, они, по сути дела, были просто уборщиками, поварами и туристами, с убийством они сталкивались впервые. А то, что они заставляли мальчишку идти по доске над пропастью, по существу было подготовкой убийства. Но они же никак не предполагали, что оно действительно произойдет. Они не сомневались, что капитан Смит сдастся. Или что Педроза проявит милосердие. Но ни тот, ни другой не желали отступить хотя бы на сантиметр, а сейчас как раз сантиметр отделял мальчишку от гибели.

Однако Джимми не собирался доставлять Педрозе удовольствие, позволив толкнуть себя. Если уж на то пошло, он прыгнет сам.

И больше оттягивать прыжок он был уже не в силах.

Джимми глубоко вздохнул и…

— Стой!

Джимми замешкался на самом краю. Любое движение, даже поворот головы, могло привести к тому, что он потеряет равновесие и рухнет вниз.

Он понял только, что донесшийся до него голос не принадлежит ни капитану Смиту, ни Педрозе.

— Назад, Джимми!

Теперь он узнал этот голос.

Медленно, очень, очень медленно он повернулся и увидел, что доктор Хилл пробился сквозь толпу мятежников и подошел к самому лееру. Мятежники, конечно, не пропустили бы его, если бы не большие багровые пятна, выступившие на его лице и на кистях рук.

— А ты откуда такой взялся? — оскалился на доктора Педроза.

— Выслушайте меня! Вы оба! — Доктор Хилл показал сначала на Педрозу, потом на капитана Смита. — Вы обязаны это прекратить!

— Вы здесь не распоряжаетесь, сэр! — прорычал капитан Смит.

— Либо он сейчас же прыгнет сам, либо я его сброшу! — заявил Педроза.

— Нет, постойте. Вы не понимаете. Джимми… ведь у него есть лекарство от этой болезни!

В толпе наблюдающих стали перешептываться.

— Да что вы мелете? Какое лекарство? — прищурился Педроза.

— Клянусь! Он привез лекарство с острова. Мы ввели его нескольким больным, я только что зашел навестить их, и они… черт возьми… они пошли на поправку! От этой болезни есть лекарство!

Но поколебать Педрозу было не так легко.

— Вы врете! — заорал он. — Не может быть!

— Посмотрите сами! — крикнул доктор в ответ и показал рукой в сторону толпы. Все обернулись, и Джимми обернулся и увидел…

— Клер, — прошептал он.

Она казалась удручающе худой и бледной, едва держалась на ногах, но стояла сама, никто ее не поддерживал и багровые пятна, прежде пламеневшие у нее на теле, стали серыми, едва заметными.