Владимир Малов - Поваровка под колпаком

– А Иван Иванович кто такой, нельзя ли узнать?

На этот вопрос Лаэрт-второй среагировал без промедления.

– Кто такой Иван Иванович, – переспросил он с явным удовольствием. – Ну да, вы же не знаете. Иван Иванович, ответь, кто ты такой!

Робот, хлопотавший у конвейера, по которому опять из окошечка кухни двинулись к столу наполненные тарелки, голосом Лаэрта Анатольевича с достоинством отозвался:

– Это я Иван Иванович. Мне доверены дом, кухня и сад.

Робот, кажется, собирался что-то добавить, однако Лаэрт-второй, не утерпев, стал продолжать сам:

– Иван Иванович – это универсал! Самостоятельно программируется, когда надо! Другого такого робота на свете нет, я вам точно говорю! Сколько я над ним бился! Его схема разработана мной на основе…

Но тут лауреат Нобелевской премии поймал взгляд Верочки-второй.

– Ах да, – припомнил он. – Это действительно так, я ввел в него целую книгу рецептов. А он неожиданно увлекся, да так, что из кухни не вытащить, и стал их совершенствовать, трансформировать. Действительно теперь уже не поймешь, что ешь, но вкусно!

Лаэрт-второй мечтательно закатил глаза.

– Короче, мы с Верочкой только продукты ему поставляем, и никаких других забот у нас нет. Пробовали мы его и самого в магазин посылать, однако вскоре прекратили. Место тут тихое, дачное, а он все-таки сильно опережает свое время. Хоть мы тут люди довольно известные, но все-таки многие волнуются при виде робота, пугаются. В магазине особенно, и продавцы тоже…

– Понятно, – невозмутимо отозвалась Александра Михайловна. – Ясно, что с продуктами в этом времени все в порядке. Ну, а вообще-то вы как живете? Хорошо? Плохо? Сами понимаете, нам это небезразлично.

– Да так как-то так, живем, потихонечку, – неопределенно ответил Лаэрт-второй. – Считайте, пожалуй, все как было, мало что изменилось. Вот разве только…

Взгляд его затуманился, он явно что-то добросовестно припоминал.

И вдруг лауреат Нобелевской премии уронил вилку и освободившейся рукой хлопнул себя по лбу.

– Господи ты Боже мой! – воскликнул он. – Да что это я?! Были за последнее время кое-какие события, были! К нам на Землю инопланетяне прилетали! Я, можно сказать, за них и премию Нобелевскую получил!

За столом наступила мертвая тишина. Ее нарушало только легкое металлическое позвякивание: Иван Иванович принялся деловито разливать компот.

Потом доктор педагогических наук невозмутимо поинтересовалась:

– И с какой же целью они прилетали?

Снова наступила тишина. Однако прежде, чем Лаэрт-второй собрался было ответить, она взорвалась неописуемой разноголосицей, потому что все теперь заговорили одновременно.

– Откуда? – вырвалось у Кости.

– Корабли какие у них были? – с загоревшимися глазами крикнул Лаэрт-первый.

– Садились на нашей территории или нет? – спросил директор школы.

– Долго были? Давно улетели? – выпалил Петр.

– А как они выглядели? – задала свой вопрос Верочка-первая.

Лауреат Нобелевской премии растерянно переводил взгляд с одного на другого, не зная, кому отвечать. Наконец, он стал отвечать всем сразу:

– Они случайно к нам залетели, у них в корабле случилась неполадка. Приземлились не у нас, а Южной Африке, прямо на окраине Йоханнесбурга. Они хотели бы вообще скрыть свое пребывание на Земле, потому что, оказывается, нам еще рано вступать в Контакт с другими цивилизациями, но не смогли посадить звездолет незаметно и в безлюдном месте. Так что о них и в газетах писали, и по телевизору все время показывали. Но пробыли они совсем недолго, починили звездолет и улетели. Откуда они, так никто и не узнал, понять их язык никто не смог, да они старались и не общаться ни с кем. Но внешне те инопланетяне были точь-в-точь, как мы, земляне. Меня это больше всего поразило, вот я и изобрел…

– Что изобрел? – жадно спросил Лаэрт-первый.

– Аппарат такой изобрел, – ответил Лаэрт-второй. – Мне показалось, они специально приняли облик землян, чтобы ввести нас в заблуждение. Надеялись, может, что мы не обратим на них внимания. Да и в самом деле наверняка не обратили бы, если б их звездолет чуть ли не в самом городе вынужден был опуститься. Вот я и изобрел аппарат, который показывает подлинную внешность любого инопланетянина. Пусть на глаз он выглядит точно так же, как мы, а наведешь аппарат, и на экране появится изображение, какой он на самом деле.

За столом опять стало очень тихо.

Ошарашенные информацией о визите инопланетян, все теперь принялись обдумывать и не менее поразительное сообщение об изобретении Лаэрта Анатольевича.

– Это как же? – спросила наконец Александра Михайловна. – Внешний вид он и есть внешний вид.

– Да нет, – горячо заговорил Лаэрт-второй, – у любого существа помимо внешнего облика множество других характеристик. Биологическое поле, магнитное, электрическое, словом, много-много самых разных параметров. Эти-то свойства, как я предположил, и позволяют менять внешний облик, представать таким, каким хочешь выглядеть, в общем, обманывать зрительное восприятие окружающих. Тут очень сложно объяснять, но я специальную большую работу написал. И аппарат построил. Вот его-то уж никак не обманешь, какой есть инопланетянин на самом деле, таким и покажет. И вот за это, договорил он скромно, но не без гордости, – я… мы и получили Нобелевскую премию.

– Потрясающе! Я об этом пока даже и не думал! – сразу же воскликнул Лаэрт-первый, и за столом опять стало тихо.

– Позвольте, Лаэрт Анатольевич, – заговорила потом Александра Михайловна. – Кажется, суть я уловила. Инопланетяне могут менять для окружающих свой внешний облик?

– Не облик, – поправил лауреат Нобелевской премии, – а только зрительное восприятие. Пришельцы остаются, конечно, такими, как на самом деле, но другие видят их, как им хочется.

– А ваш аппарат, я правильно поняла, показывает, какие они есть, несмотря на все их ухищрения?

– Конечно! – хором воскликнули сразу оба Лаэрта.

На лице Степана Алексеевича читалась напряженная работа мысли.

– Понимаю, – сказал он, – стало быть те, что прилетали в Африку, внешне выглядели, как мы, люди, а ваш аппарат показал, какими они были в действительности?

– Нет, не показал. – ответил Лаэрт-второй не без досады. – Я его изобрел, когда они уже улетели. Так что не сумел на них опробовать.

Степан Алексеевич хлопнул себя по колену.

– Ну и дела! Так, может, ваш аппарат…

Но Изобретатель не дал ему договорить.

– Нет, он работает! – сказал он сухо и твердо. – Это изобретение прошло множество комиссий, ему давали оценку виднейшие ученые. Да и Нобелевские премии зря не дают. Нобелевский комитет тоже во всем разобрался.

– Что же, по-вашему, – вмешался Лаэрт-первый, – в Нобелевском комитете… м-м-м… некомпетентные люди сидят?