Брэндон Сандерсон - Алькатрас и Кости нотариуса

- Ну конечно. В конце концов, любой может сделать это. Не только Окуляторы.

- Но только Австралия может управлять драконом.

- Это не потому, что она Окулятор, а потому, что она пилот. Слушай, я должна вернуться в кабину. Мать рассердится, что я так долго разговариваю.

Я оглянулся на нее. Казалось, что что-то действительно беспокоит ее. - Мне жаль, что я сломал твой меч, - произнес я.

Она пожала плечами. - Я его даже толком не заслужила.

- Почему ты так говоришь?

- Все это знают, - сказала Бастилия, но ее голос передал больше, чем легкую горечь. - Даже моя мать чувствовала, что я никогда не получу звания полного рыцаря. Она не думала, что я была готова.

- Она, несомненно, сурова.

- Она ненавидит меня.

Я ошеломленно посмотрел на нее. - Бастилия! Я уверен, что это не так. Она твоя мать.

- Она стыдится меня, - сказала Бастилия. - Всегда стыдилась. Но... не знаю, почему я говорю об этом с тобой . Ступай, поспи, Смедри. Оставь важные вещи людям, которые знают, что они делают.

С этими словами она направилась обратно к кабине. Я вздохнул, но открыл стеклянную дверь и вошел в комнату. Там не было кровати, хотя я нашел свернутый матрас в углу. Комната, как и весь остальной дракон, ходила волнами вверх и вниз, каждый взмах крыльев создавал пульсации по всей длине тела.

Сначала это было немного тошнотворным, но я привыкал к этому. Я сел, глядя в стеклянную стену своей комнаты. Она оставалась прозрачной - Бастилия сделала черной только одну стену позади меня.

Облака расстилались подо мной, простираясь вдаль, белые и комковатые, как пейзаж какой-то чужой планеты - или, возможно, как картофельное пюре, которое взбивали недостаточно долго. Солнце, застывшее на расстоянии, было блестящим желтым кусочком масла, медленно тающим и исчезающим.

Возможно, эта аналогия показывала, что я был немного голоден. Но все же я был в безопасности. И, наконец-то, свободен. Вне Тихоземья, готовый начать свое путешествие в земли, где я родился. Правда, мы остановимся в Египте, чтобы забрать моего деда, но я продолжал чувствовать облегчение, двигаясь.

Я был на своем пути. На пути к поискам отца, возможно, на пути к тому, чтобы обнаружить, кто же я на самом деле.

И, в конце концов, я понял, что мне не нравится то, что я нашел. Но сейчас мне было хорошо. И - несмотря на стекло подо мной, показывающее падение прямо вниз, несмотря на мой голод, несмотря на наш пункт назначения - я чувствовал себя успокоившимся. Я прилег на матрас и, свернувшись, заснул.

Я проснулся, когда ракета взорвалась в нескольких футах от моей головы.

Вы думаете, что Вы догадались, да? Моя логическая дилемма? Мой дискуссионный промежуток? Моя умственная заморозка рациональности? Моя... э-э... пробка ясности?

Последнее давайте просто забудем.

Во всяком случае, есть - как вы уже, наверное, заметили, - изъян в моей логике. Я заявляю, что я лжец. Прямо, без всякого лукавства, и искренне.

Тем не менее, после объявления себя лжецом, я продолжаю писать книгу своей жизни. Так как, в таком случае, вы можете доверять самой истории? Если это рассказано лжецом, не получится ли все это ложью? На самом деле, как вы можете верить, что я лжец? Если бы я всегда лгал, то не пришлось ли бы мне лгать, говоря, что я лжец?

Теперь вы видите, почему я упомянул умственную заморозку, а? Позвольте мне уточнить. Я был лжецом. Большая часть моей жизни - это обман: героические поступки, которыми я известен; жизнь, которую я вел; слава, которой я наслаждался. Это все ложь.

То, о чем я вам здесь говорю - реальность. Поэтому я могу доказать, что я лжец, только говоря правду, хотя я также буду включать некоторую ложь - на что я укажу - чтобы преподать наглядные уроки, доказывающие истину, что я - лжец.

Понятно?

Я был сброшен с постели, и протаранил стеклянную стену, когда Драгонавт затрясся, скручиваясь от взрыва, который был все еще виден в темноте за моей стеной. Наше судно, казалось, не было повреждено, но оно было на волосок от этого.

Я потер голову, просыпаясь. Затем тихо выругался и выскочил за дверь. В этот момент Драгонавт покачнулся снова, двигаясь вправо. Я был сбит с ног, наблюдая, как ослепительная ракета чуть не зацепила наш корабль. Она тянула за собой свечение яркого дыма, а затем взорвалась в отдалении.

Я восстановился как раз вовремя, чтобы увидеть что-то еще, промчавшееся мимо Драгонавта - не еще одна ракета, но что-то с ревущими двигателями. Это выглядело устрашающе - как истребитель F-15.

- Бьющиеся стекла! - воскликнул я, заставляя себя подняться на ноги и вытаскивая свои Линзы Окулятора. Я нацепил их и бросился к кабине. Примчался, зацепившись за дверной проем, а Бастилия уже давала указания. - Влево! - крикнула она. - Делай вираж влево!

Я мог видеть пот на лице Австралии, когда она повернула Драгонавта в сторону, уходя с пути приближающегося истребителя. Мне с трудом удалось удержаться на ногах, так как корабль увернулся от следующей ракеты.

Я застонал, тряся головой. Каз стоял на сиденье, руками опираясь на контрольную панель, глядя из другого глазного яблока. - Теперь это , - провозгласил невысокий человек, - больше похоже на правду! Было время, когда любой выстрел ракеты был в меня!

Бастилия одарила его суровым взглядом, затем посмотрел в ту сторону, куда я подбежал, хватая стул, чтобы стабилизировать себя.

Впереди истребитель выпустил следующую ракету.

Я сосредоточился, пытаясь использовать свой Талант на расстоянии и уничтожить самолет, как это было с пистолетом. Ничего не случилось.

Австралия закрутила Драгонавт как раз вовремя, бросив меня в сторону, мои руки свободно скользнули по стулу. Есть одна проблема, когда все сделано из стекла. Поручни становятся достаточно сложными в использовании.

Бастилии удалось удержаться, но на ней были Линзы Воина, повышавшие её физические способности. На Казе не было никаких Линз, но он, казалось, имел отличное чувство равновесия.

Я потер голову, когда ракета взорвалась вдали. - Это невозможно! - воскликнул я. - У этого самолёта так много движущихся частей, что мой Талант должен был с лёгкостью остановить его.

Бастилия покачала головой, глядя на меня. - Стеклянные ракеты, Алькатрас.

- Я никогда не видела ничего подобного, - согласилась Австралия, оглядываясь через плечо и наблюдая огненный след самолета. - Этот летательный аппарат сделан не по технологии Тихоземья, во всяком случае, не полностью. Это какой-то синтез. Одни части самолета выглядят как металлические, а другие кажутся стеклянными.

Бастилия подала мне руку, чтобы помочь снова встать на ноги.

- Ай, березовые почки! - выругался Каз, указывая на что-то. Я прищурился, опираясь на спинку стула, наблюдая, как самолет накренился и полетел в нашем направлении. Этот аппарат казался более маневренным, более точным, чем обычный реактивный самолет. Когда он развернулся к нам, его кабина стала светиться.