Пол Стюарт - Воздушные пираты

Не успев договорить всё это, Прутик приземлился, а сразу же за ним Каулквейп. Когда они почувствовали под собой твёрдую почву, то подогнули колени, упали на бок и покатились. Прутик встал первым. Запёкшаяся корка грязи лопнула и отвалилась. Капитан склонился над неподвижным телом друга, откупорил маленькую бутылочку — прощальный подарок Моджин — и поднёс воду Риверрайза к его губам. Каулквейп сразу же открыл глаза и поднял голову.

— Ну как ты? — шёпотом спросил Прутик.

— Ну, если не считать того, что меня сначала поджарили, а потом я чуть не разбился насмерть…

Прутик улыбнулся:

— Ты идти-то сможешь?

— Я… я думаю, да, — ответил Каулквейп. — А где это мы?

Прутик оглядел серебристые каменные пирамиды, составленные из обтёсанных глыб, каждая верхняя больше предыдущей.

— В Каменных Садах, — простонал он.

По земле пополз густой промозглый туман. Поднимался ветер. Каулквейп поёжился.

— Каменные Сады, — жалобно произнёс он. — Но это же так далеко от Санктафракса!

И тут в воздухе вокруг них замелькали какие-то силуэты. Одна за другой блестящие белые птицы приземлялись и окружали парочку несчастных друзей плотным кольцом. Они царапали землю когтями, хлопали растрёпанными крыльями, вытягивали вперёд шеи, раскрывали страшные клювы и угрожающе каркали. Воздух наполнился отвратительным запахом гнилого мяса.

— Вороны! — пробормотал Прутик, вытаскивая меч. — Белые вороны!

Каулквейп схватился за нож, они с Прутиком, охваченные мрачным предчувствием, встали спина к спине, подняв оружие. Вдвоём против такого огромного числа птиц им было не выстоять. Неужели они пролетели так далеко и избежали стольких опасностей лишь затем, чтобы кончить свою жизнь здесь, откуда до Санктафракса было, можно сказать, рукой подать?

— Слушайте меня! — закричал воронам Прутик. — Эй, вы должны меня выслушать!

Но белые вороны не были настроены кого-либо слушать. Они щёлкали в воздухе своими страшными клювами и каркали всё громче. Когда самый храбрый или самый голодный из них вырвется вперёд и атакует — лишь вопрос времени.

Яркая луна бесстрастно освещала зловещую сцену в Каменных Садах. Двое друзей стояли рядом, клинки их блестели в лунном свете. Вокруг собралась стая прожорливых белых воронов, которые драли землю своими страшными когтями.

— Что нам делать? — испуганно спросил Каулквейп.

— Я… мы… — Прутик замолчал. Впервые, с тех пор как отправился на поиски своей команды, он был в полной растерянности и не знал, что делать. Все были уже найдены, но задача не выполнена или, точнее, она изменилась. И если Прутик не хочет, чтобы Санктафракс был разрушен надвигающейся Матерью Штормов, ему надо действовать, и действовать немедленно. И вдруг самый большой из белых воронов, склонив голову набок, выступил вперёд.

— Падающая звезда? — прокаркал он.

Прутик рот раскрыл от удивления. Огромная птица не только умела говорить, но, по-видимому, узнала его.

— Д… да, — ответил Прутик и неуверенно кивнул.

— Друг Профессора Темноты?

— Ты знаешь Профессора Темноты? — воскликнул Прутик.

— Краан знает, — подтвердил белый ворон.

— Тогда ты должен помочь нам… — начал Прутик, но его голос потонул в хриплом карканье беспокойной стаи.

Краан обернулся и криком приказал им замолчать, потом вновь посмотрел на Прутика.

— Помочь тебе? — спросил он.

— Я хочу, чтобы ты доставил послание профессору, — объяснил Прутик, — важное послание.

— Важное, — повторил Краан.

— Мать Штормов ударит по Санктафраксу в полночь, — медленно и отчётливо проговорил Прутик. — Нужно немедленно эвакуировать воздушный город. Скажи им, что Прутик уже идёт. — Он посмотрел в прозрачные жёлтые глаза Краана, пытаясь понять, о чём думает эта птица. — Ты можешь это сделать?

Не успел белый ворон ответить, как вдруг Каменные Сады погрузились в темноту. Все посмотрели наверх. Странные тёмные тучи закрыли луну, они клубились и извивались, точно ты заглянул в бочонок с древесными червями.

Вороны закаркали в унисон — хриплый хор отвращения и ужаса. В этот миг ветвистая голубая вспышка молнии с шипением прорезала небо и ударила в землю неподалёку от них. Там, где она коснулась земли, почва лопнула и появилась сверкающая поверхность новой скалы.

— Эта погода знаменует прибытие Матери Штормов, — мрачно произнёс Прутик.

Белый ворон вопросительно взглянул на него.

— Ты знаешь то, чего не знает Профессор Темноты, — с подозрением сказал он. — Как так?

— Потому что мне открылась тайна, — ответил Прутик, указывая на просторы за Краем. — Там, в открытом небе, куда ни один профессор никогда не рисковал отправиться… Краан, ты должен поверить мне. Если ты не полетишь немедленно, будет слишком поздно. Слишком поздно, для меня, для Санктафракса, — жизнь в Крае погибнет.

— Ка-ар! — закричала огромная птица. Она захлопала крыльями и поднялась в воздух. — Ка-ар! — снова крикнул Краан, и круг белых воронов разомкнулся и выпустил Прутика и Каулквейпа: Краан запретил их трогать. — Ка-ар!

— Найди Профессора Темноты, — сказал ему Прутик. — Передай ему моё послание.

Краан описал в воздухе круг и, шумно взмахивая крыльями, полетел к Санктафраксу.

— Да поможет тебе небо долететь скорее! — прошептал Прутик.

Каменные Сады остались позади, Прутик и Каулквейп торопливо шли по дороге, ведущей в Нижний Город. Небо вокруг них угрожающе шипело. Ниточки голубых вспышек молний пронизывали темноту. Мать Штормов приближалась, и воздух становился вязким и тяжёлым от её приближения. Прошло уже полчаса или больше.

— Быстрее! — торопил товарища Прутик и, задыхаясь, перешёл на бег. — Полночь приближается. Нам надо торопиться.

— Я… я бегу, — устало выдохнул Каулквейп.

Впереди них в частых вспышках молний поблёскивали шпили и башни Санктафракса. Ветер всё усиливался, воздушный город, как воздушный шарик на верёвочке, рвался и метался на конце туго натянутой Якорной Цепи. Наконец — много позже, чем хотелось бы Прутику, — показались окраины Нижнего Города.

Маленькие деревянные домишки с покорёженными железными крышами, небольшая сыромятня и мастерская по изготовлению такелажа…

— Почти дошли, — задыхаясь, проговорил Прутик.

У него за спиной небо сделалось пурпурным, а ярко-голубые проблески сверкали всё чаще. Они с шипением вились вокруг величественных зданий Санктафракса и массивной Цепи, которой он был прикреплён к земле.