Екатерина Неволина - Владыка времени

И это показалось Глебу странным, однако пока что имелись более срочные дела. Например, разбудить ребят и идти дальше. Что бы ни случилось…

– Скажу только одно: мы идем правильной дорогой, – сказал Глеб, вспоминая чадящий свет факелов и процессию с сундуками. – Малюта вел своих людей именно по этому подземелью.

– Тогда будим остальных – и дальше, – ответил Северин, словно не услышал ничего необычного.

Странно, в этой темноте все действительно переворачивалось с ног на голову, и самые невероятные вещи казались вдруг совершенно обыденными, а обыденные действия становились тяжелой, требующей невероятной сосредоточенности работой.

Растолкать друзей оказалось нелегко. Они бормотали что-то сквозь сон и пытались отвернуться, так что Глебу и Северину пришлось приложить немало усилий.

Наконец, все более-менее проснулись и пришли в себя.

– Ну что, продолжаем путь? – Глеб оглядел свою команду. Все выглядели бледными и уставшими, словно прошли с десяток километров под палящим солнцем.

Ребята вяло кивнули.

Ой, до чего же не нравилось Глебу то, что он видел!..

– Хорошо, – наконец решился он, – для меня важнее, чтобы с вами ничего не случилось. В конце концов, можем подготовиться лучше и предпринять вторую попытку добраться до тайника. Потом. А сейчас – поворачиваем назад.

– Нет, – внезапно возразила Александра. Ее голос был слаб, но она говорила уверенно. – Мы не должны поворачивать. Другого шанса может не быть. Второй раз нас уже не пропустят… У нас только один путь – вперед.

– О чем ты? – удивился Глеб.

– Я… я не знаю. Я просто чувствую, пожалуйста, поверь мне!

– Северин? Дина? Кирилл?..

– Нужно идти дальше, – тут же отозвался Северин.

– Да уж, раз прошли так много, куда уж теперь денемся, – буркнул Кирилл.

– Конечно, пойдем! Я так чувствую, приключение только начинается, а главный босс локации еще впереди, – неудачно пошутила Динка.

Никто не засмеялся.

– Ну идем так идем, – согласился Глеб, покосившись на девочек. Не надо было брать их с собой. Но теперь что уж говорить, уже поздно что-либо менять. – Северин, – обратился он к другу, – я вижу, ты самый… крепкий из нас. Если заметишь, что я засыпаю или веду себя как-нибудь странно, пожалуйста, продемонстрируй на мне свой замечательный хук левой.

– Считай, договорились, – ответил друг совершенно серьезно.

И они двинулись дальше. Снова потянулись унылые стены, едва различимые в слабом свете фонарика. Глеб шел, чувствуя, как силы стремительно покидают его. Ему казалось, что они в подземелье уже целую вечность.

– Не спите, скоро уже дойдем, – тормошил друзей Северин.

Глеб удивлялся, откуда в нем столько бодрости. Он был единственным, на кого, казалось, не действовала атмосфера.

Меж тем коридор постепенно расширился, а тьма перед глазами сделалась менее плотной. Сразу стало немного легче, и Глеб ускорил шаги.

Вот уже четко можно было разглядеть широкую арку, ведущую, скорее всего, в помещение. Вход перегораживала массивная дверь.

– Там что-то есть. Кажется, дошли, – с облегчением сказал Глеб, поворачиваясь к друзьям.

– Погоди, я с тобой. Мало ли что там. – Северин протиснулся поближе к Глебу.

Кирилл, растерявший за время похода весь былой апломб, подвинулся, пропуская его.

Стараясь ступать как можно тише, они приблизились к выложенной серым камнем арке. Сердце Глеба колотилось где-то в горле.

Замок был старым и давным-давно съеденным ржавчиной. Северину было достаточно слегка стукнуть по нему, и он упал под ноги рыжей трухой.

Северин взглянул на друга. Тот снова кивнул: открываем.

Вместе они навалились на дверь. Тяжело заскрипели, должно быть, не одну сотню лет не смазывавшиеся петли. Дверь качнулась, но не поддалась.

– Сейчас, погоди! – проговорил сквозь зубы Северин и удвоил напор.

Уже в который раз Глеба удивила его сила. Вот и дверь, заскрипев еще отчаяннее, поддалась. Створки медленно раскрылись, а одна из них повисла на одной петле.

Друзья шагнули в большую квадратную комнату. По периметру располагались зарешеченные клетушки. Свет фонарика высветил ржавый ошейник, все еще сдерживающий уже давно мертвого пленника. Чуть дальше лежало нечто, что Глеб чуть было не принял за футбольный мяч и, только приглядевшись, понял, что это человеческий череп.

В другой комнатке-камере тоже лежало уже давно истлевшее тело.

– Казематы, – прошептал Глеб. В этом месте не хотелось повышать голоса. Казалось, сам воздух – тяжелый, густой, застоявшийся воздух подземелья был наполнен страданиями, а стены сохранили память о непереносимых муках.

Глеб вспомнил сон, увиденный им во время болезни. Тот, в котором его пытали. Последние сомнения рассеялись: он видел именно это помещение. У Глеба запершило в горле, а ребра заныли, словно отбитые после допроса.

– Здесь ничего нет. Идем дальше. Вон там дверь, – донесся до сознания голос Северина.

– Да, – Глеб сглотнул. Надо собраться. Нельзя показать, что он едва держится на ногах.

Следующая дверь была заперта на засов.

Она оказалась менее прочной, чем предыдущая. Видно, никому из заключенных не пришло бы в голову бежать в ту сторону.

Еще несколько коридоров. Повороты… Ответвления… Одно из них было давным-давно завалено камнями. Глеб устало подумал, что вполне может быть, что то, что они ищут, находится именно там. Но останутся ли у них силы?

А вот еще одна развилка. Сколько же их тут!

– Сюда, – сказал Северин, указывая на правый коридор. Как-то незаметно он вышел вперед и вел теперь за собой команду.

Тем временем стены и пол коридора изменились. Теперь они состояли из огромных, почти в рост человека, грубо обтесанных камней. Еще несколько шагов – и путь преградила обитая листами металла дверь.

А прямо у двери лежал покойник, уставив в потолок клок черной густой бороды. Видно, лежал он здесь уже долго – тело успело ссохнуться до состояния мумии, кожа стала коричневой и страшно обтягивала череп с провалом на месте носа. Одежда – простая рубаха и черная длинная ряса – то ли монашеская, то ли опричная – давным-давно истлела и сохранилась фрагментарно, прилипнув к иссушенному телу. Зато на груди висел медный амулет, весь зеленый от патины.

Покойник был страшен. Даже Глеб вздрогнул.

– Что же это? – с ужасом выдохнула Александра.

– Свидетельство того, что мы, должно быть, близко, – ответил Глеб, стараясь, чтобы голос звучал уверенно и твердо. – Посмотри, на нем черный плащ. Такой носили опричники. И это хороший знак.

– Страшный-то какой! – восхитилась Динка, разглядывая тело в свете фонарика, и вдруг отчаянно завизжала.

– Что случилось? – разом повернулись к ней друзья.

– Он… он шевельнулся! – прошептала Дина. Ее рука с фонариком дрожала, и светлое пятно беспорядочно скакало по стенам, поблескивало на металлических заклепках двери.