Ефим Чеповецкий - Непоседа, Мякиш и Нетак

Нужно срочно позвать заведующего! — и побежал к нему в кабинет.

— Ма-ма! — строго и внушительно сказала мальчикам говорящая кукла. Перестаньте вертеться! Вы обращаете на себя внимание!

Но Непоседа, Мякиш и Нетак не могли успокоиться до тех пор, пока Буратино не догадался и не крикнул:

— Замри!

Эту игру мальчики отлично знали и немедленно подчинились. Непоседа замер с поднятой вверх ногой и расставленными руками, Мякиш как зевал, так и остался с открытым ртом, а Нетак застыл спиной к покупателям.

Все игрушки рассмеялись. Только дорогой плюшевый осел скорчил презрительную рожу.

Дело в то, что он считал себя родственником льва, потому что был желтого цвета и носил кисточку на кончике хвоста. Он строил гримасы, вертел хвостом и выбрыкивал копытами до тех пор, пока у него не треснуло брюхо и оттуда посыпались деревянные опилки…

Этот осел стоял не просто на полке, как все игрушки, а на специальной подставке в отделе ватных зайцев и очень важничал. Еще бы! Он стоил 8 рублей 66 копеек. А ватные зайцы — по 3 рубля за штуку.

Игрушки осла не любили за то, что он был страшным зазнавалой.

— Подумаешь, родственник льва! — говорили они. — Самый настоящий осел, да и только.

Это была чистая правда. И каждому было ясно, что он хоть и занимал важное положение в отделе, все же оставался ослом…

Тут появился заведующий магазином. Он посмотрел на игрушечных мальчиков и сказал покупателям:

— В чем дело? Успокойтесь, граждане! Произошла ошибка — на полку попал брак, — и смахнул всех троих вниз, прямо на груду поломанных игрушек.

Очутившись под стойкой, в куче разных вещей, мальчики испуганно притихли. Мякиш так расстроился, что тут же заснул.

Снова взбираться наверх было рискованно. Заведующий оставался за прилавком.

В это время к прилавку пробрался наконец Петя с родителями. Заведующий магазином узнал Петиного папу, с которым был давно знаком.

— А-а-а, мое почтеньице, товарищ Мамин! — вежливо сказал он. — Не купите ли своему сыночку осиилика?.. Очень похож на вас, чудесный мальчуган! Заведующий погладил Петю по голове и продолжал: — Взгляните, какой товар… последний осел остался — копия настоящего. Он даже стоит почти как живой.

— Что вы, что вы! — пробормотал папа. — Цена, знаете ли, брыкается…

— Купить! — приказал Петя.

— Умница мальчик, великолепно разбирается в товарах! — сказал заведующий. — Конечно, купить! Уверяю вас, он совсем не брыкается, он очень плюшевый и действует на всех успокаивающе.

— Успокаивающе? — переспросила мама. — Немедленно заверните! Это как раз то, что нужно нашему ребенку.

Папа вытер платком вспотевшую шею и послушно пошел платить за осла 8 рублей 66 копеек.

Заведующий вручил Пете запакованного осла и сказал:

— Будь умницей!

Непоседа, Мякиш и Нетак слышали, как уходили из магазина Мамины-Папины, но ничего не могли поделать — заведующий все еще стоял у прилавка.

В магазине стало тихо и пусто. Наступил обеденный перерыв. Непоседа первый выбрался из свалки игрушек.

— Мякиш, проснись!.. Нетак, вставай! Хватит здесь околачиваться, нужно догонять Петю!

Мякиш спал под каким-то ватным медведем и долго не мог прийти в себя.

— Да, ну-ужно идти, — вздохнул он.

— Как бы не так! — сказал Нетак. — А кони на что?

И действительно, в груде бракованных игрушек валялось три коня.

Кони были как кони, настоящие, из картона, пустые внутри. Правда, скакать на них нельзя было, потому что у одного не было ноги, у другого — хвоста, а у третьего — головы. Но это нисколько не смутило наших героев.

Кто из мальчиков не мечтает скакать верхом на горячем коне! И трое друзей занялись срочным ремонтом еще не объезженных, но уже пострадавших скакунов.

Непоседа привязал безногому коню зубную щетку, которая оказалась под рукой, и конь загарцевал на всех четырех ногах — правда прихрамывая.

— Конь без хвоста — не конь! — сказал Мякиш и вставил своему коню помазок для бритья, который каким-то непонятным образом оказался среди детских игрушек. Теперь об этом коне можно было смело сказать — хвост трубой! Ну, а Нетаку вовсе не нужен был конь с головой.

— Хорош и так! — сказал Нетак. — Нужно всегда садиться лицом к хвосту.

— По коням! — крикнул Непоседа.

И друзья, кто как мог, вскочили на коней и пришпорили их.

Кони галопом понеслись к выходу из магазина, а на улице взяли в аллюр. Толстые автобусы почтительно жались к тротуарам, чтобы дать дорогу кавалеристам, милиция немедленно давала зеленый свет, а пешеходы с удивлением смотрели вслед странным наездникам.

— Вперед, вперед! — кричали наездники и еще крепче пришпоривали коней.

Несколько раз сворачивали они в переулки и улицы, обгоняя лихих самокатчиков и даже велосипедистов. Когда же перед ними снова показался магазин игрушек и все три коня на полном скаку ворвались в его двери, Мякиш свалился на пол и, потирая помятый бок, сказал:

— Этого следо-овало ожидать.

— В чем дело? — спросил Непоседа и соскочил с коня. — Почему мы снова в магазине?

Только теперь они поняли, что весь их путь лежал вокруг дома, в котором находился магазин детских игрушек.

— Конь всегда к своему стойлу спешит! — мудро заметил Мякиш.

— А вот и не потому! — сказал Нетак. — Просто мы забыли сказать лошадям Петин адрес.

— Да, Петин адрес! — хлопнул себя по лбу Непоседа. — Мы ведь сами его не знаем.

— Я все это предвидел, — сказал Мякиш и зевнул. — Зря меня разбудили — мог бы еще поспать.

— Не беда! — воскликнул Непоседа. — А на что милиция? Там должны знать, где живет Петя. — И он указал друзьям на перекресток, где орудовал жезлом постовой.

— Вперед! — воскликнул Непоседа, и его пружинки зазвенели по асфальту.

Следом за ним побежали Нетак и Мякиш.

— Товарищ милиционер! — хором обратились к нему мальчики.

— Дя-дя! — проговорил Мякиш.

— Здравствуйте! — Милиционер приложил руку к козырьку, глазами продолжая следить за транспортом. — Слушаю вас.

Мальчикам так понравилось милицейское приветствие, что они тут же повторили его сами. При этом они, как в зеркало, заглянули в блестящие голенища милицейских сапог.

— Ловко! — сказал Непоседа, любуясь своим отражением.

А Мякиш, отдавая честь, так щелкнул каблуками, что его пластилиновые тапочки склеились, и он шлепнулся на землю. Но даже лежа он продолжал приветствовать постового.