Александр Зорич - Денис Котик и Замок Хитрецов

"Ого, уж не в наш ли огород камушек?" – смекнул Денис. "И чего они все так всполошились, спрашивается? Записки пишут с угрозами, Людвиг с Фрицем открыто проявляют вражду. Чем мы так не угодили их братству, спрашивается?"

– Вознесем же жертву нашему делу и учителю! – выдохнул белый крыс. Несколько его подручных из числа братьев покрупнее бросились со всех ног и выволокли на середину цементного пола большую клетку.

"Что-то мне начинает это не нравиться..." – нервно поежился Денис и вытянул шею, вглядываясь в полутьму, таившуюся за толстыми прутьями. Не хватало еще, чтобы внутри оказался несчастный Петер, схваченный за предательство или даже просто – за одну лишь симпатию к гостям с Буяна. С этих крыс, пожалуй, станется!

Денис яростно мотнул головой, отгоняя эту непрошеную и вредную мысль. И тут же едва не расхохотался: из-за прутьев клетки раздался ужасающий кошачий мяв! И вслед за ним – яростное царапанье когтями о стальные прутья.

Впрочем, очень скоро ему стало не до смеха.

Крысы обложили клетку досками от разломанных ящиков из-под продовольствия. А по бокам воткнули две серых свечи. Они нещадно чадили, что, разумеется, еще больше раздражало и пугало кота. Денис никак не мог разглядеть животного, лишь только огромные желтые глазищи, горевшие за стальными прутьями, как два пламенных круглых янтаря.

А крысы зашумели и зашипели – светло-серый крыс, подручный вожака уже подносил к прутьям клетки горящую лучинку.

"Просто средние века какие-то!" – не на шутку разозлился Денис. "Только тогда петухов сжигали и черных кошек. Ну, так-то ведь колдуны всякие да ведьмы. Люди, в общем. А это – крысы. Живодеры они, а не Хитрецы никакие..."

С тех пор, как он познакомился с Верой Николаевной, и та рассказала ему немало о его родовых предках, их повадках и особенностях, Денис был неравнодушен к любому коту или кошке. Будь они даже обычными дворовыми Васисуалиями или подъездными Мурками.

Ну, сейчас я им покажу, решил Денис. И решительно прищелкнул пальцами, соображая на ходу.

В его памяти тут же всплыли некоторые приемчики Маленького Мальчика, старого и верного друга. Эти приемчики озорной волшебник из Шутилова посада, как правило, на людях не афишировал, а Денису поведал лишь однажды, в минуты особого душевного расположения.

Как же там было? Сначала распальцовочку... средний за указательный... мизинец отставить... Потом губы вытянул... вот так, в трубочку... быстренько проговорил про себя формулу фантома... ага, получилось! А теперь – надувай скорее!

Порывом волшебного ветра из лап светло-серого подручного крыса вырвало горящую лучинку, загасило ее и унесло куда-то в дальний конец склада. Отчаянное мяуканье наполнило подвал, отражаясь от сводов бетонного потолка настоящей какофонией. Крыс отшатнулся, прочие возмущенно взвыли, и даже белый вожак стаи недовольно скривился, мол, что еще за новости?

Погоди, злорадно потер ладони Денис, вновь выглядывая из-за угла галереи. То ли еще будет, живодер хвостатый!

Клетка с незадачливым котом вдруг вспучилась, распухла и принялась шириться и расти сразу во все стороны. Казалось, это не клетка, а воздушный шар такой странной формы. На самом же деле так действовало одно из самых издевательских заклинаний-проказ, входящих в обширный арсенал Маленького Мальчика как раз для таких возмутительных случаев. Оно так и называлось – надувательным.

Маленький Мальчик очень гордился словом, которым он именовал такую категорию издевательских заклинаний.

Во-первых, оно действительно как будто раздувало объект приложения магической силы.

Во-вторых, было форменным надувательством, поскольку работало не только с самим объектом, но и с предварительно созданным дублем. Или как сейчас модно говорить – клоном.

Однако ни один воздушный шарик не может раздуваться до бесконечности. И в тот самый момент, когда клетка с треском разлетелась, на ее месте оказался огромный и разъяренный котина в два человеческих роста. Окраса он был неописуемого: беспорядочные пятна ловкого леопарда, черные полосы могучего амурского тигра, блестящий черный бархат пантеры и рыжие подпалины царя саванн – африканского льва.

И все это теперь злобно взирало на братьев-крыс!

Затем фантастический тигро-лев дворовой породы оскалился на ошеломленных крыс, и те дружно попятились. Зверь зевнул – крыс как ветром смело к стене. И тогда кот потянулся, обнажив великолепные клыки, и двинулся прямо на врага. Он царственно и величаво ступал широкими лапами, скрывавшими за мягкими подушечками смертоносные когти.

При этом фантом все еще продолжал расти, поскольку укрывшийся в подвале Денис продолжал деловито вытягивать губы, точно надувал невидимый воздушный шар.

Тигро-лев еще какое-то время покачивался над перепуганными крысами, и, наконец, тоже лопнул с оглушительным треском.

Тут же все грызуны со страхом ринулись наутек, толкаясь и наступая друг дружке на хвосты. Несколько темных силуэтов в панике промчались буквально в метре от Дениса, словно за ними гнался сам дьявол. Денис видел, как они в страхе изменялись прямо на бегу: крысиные обличья сползали с них, как мыльная пена, обнаруживая уже известные Денису плащи и капюшоны воспитанников. Не потому ли они так обожают островерхие капюшоны, что те здорово напоминают длинные крысиные морды, вдруг осенило Дениса. А что – хорошая мысль!

Минута, другая – и подвал опустел.

Последним вслед за крысами проковылял сам злополучный кот – рыжий, с ободранным хвостом и совершенно бандитской мордой.

Как ни странно, пережитое приключение в клетке и внутри собственного фантома совершенно успокоили кота.

Он медленно поравнялся с Денисом, которого душили приступы смеха. Равнодушно оглядел мальчика с ног до головы и, ничуть не боясь, зашагал дальше с самым апатичным видом.

Однако после нескольких кошачьих шагов, возле самой лестницы он остановился, зевнул и свалился набок. Попробовал полизать лапу, но его глаза вдруг стали закрываться. Кот несколько раз клюнул носом, точь-в-точь как засыпающий на посту нерадивый часовой, после чего смежил веки и захрапел. Только тогда Денис вышел из-за своего укрытия и усмехнулся.

Необычное поведение котяры теперь было вполне объяснимо: у всякого существа, подвергнутого надувательной магии маленького озорного чародея, появлялись сонливость, слабость и безразличие ко всему на свете. Даже к валерьянке!

Выспавшись в течение нескольких часов, всякое такое существо напрочь забывало, что с ним случилось прежде. И все у него дальше шло своим чередом.

А вот свидетелей надувательной магии всегда охватывала паника и ужас, которые постоянно раздувало заклинание, как горящую на ветру солому.