Брайан Джейкс - Остров Королевы

Брат Перант не поддавался ни на какие уговоры. Он стоял в дверном проёме, загораживая вход в лечебницу, равнодушно и спокойно выслушивал мольбы и доводы троицы юных рэдволльцев.

— Нет, нет и ещё раз нет, — в очередной раз повторил лекарь. — Никак нельзя. Я отвечаю за состояние своих пациентов. А вы их разволнуете своими разговорами.

— У нас очень важное дело, брат Перант, — не сдавалась Тайра. — Если нам нельзя войти, то разрешите им выйти ненадолго.

Брат Перант отличался упрямством, которое считал упорством и которым весьма гордился.

— Выйти? Ни в коем случае. Они мои пациенты и находятся в лечебнице не просто для отдыха, а на излечении. В общем, разговор окончен.

Перант уже собрался захлопнуть дверь перед носом настырных просителей, когда встретился взглядом с аббатисой. Мать Ликиана притащила в лечебницу ежонка Грамби, усердно сосавшего лапу за её спиной.

— Брат Перант, — лучезарно улыбнулась Ликиана, — помогите, пожалуйста, раненому работнику кухни.

Аббатиса повернулась к малышу и вытащила его лапу изо рта.

— Теперь ты сможешь рассказать, что с тобой случилось, Грамби.

— Лапка болит, вот что случилось, — забубнил Грамби. — Я её на плиту нечаянно положил, а она поджарилась.

Брат Перант нагнулся к крохотному пациенту.

— Брат Библ ещё никогда не готовил жареных лапок маленьких ёжиков. Входите, мой друг, и мы излечим вашу больную лапку.

Но Грамби не торопился воспользоваться приглашением.

— Да-a, а Тагл сказала, что мне отрежут лапку большим ножиком. И ещё она сказала, что хвост тоже отрежут.

— Экая маленькая врунья! Я вот ей намажу язык горькой мазью от вранья и рот забинтую.

— Так ей и надо! — сразу засмеялся Грамби.

Перант повёл ежонка в свою больницу.

— Вот послушай, как я буду лечить твою лапку. Сначала мы с тобой её вымоем приятной водичкой. Потом намажем мягонькой мазью и перевяжем. А здоровой лапкой ты в это время сможешь доставать из специальной коробочки карамельные каштаны. Тебе понравится!

Грамби застучал иголками от удовольствия.

— Мне нравится… А-ай! Большие птички меня склюют!

Ежонок пробкой выскочил из лечебницы прямо в лапы Тайры. Она тут же воспользовалась представившейся возможностью.

— Конечно же не склюют, — улыбнулась выдра Перанту. — Но малыш этого не знает. Он никогда ещё не видел таких больших птиц. Может быть, мы сможем помочь? Мы проследим здесь за птицами, пока вы в лечебнице обработаете лапку малышу Грамби.

Мать Ликиана не вполне понимала, что происходит, но без колебаний присоединилась к Тайре:

— Разумеется, брат Перант, с гусем и ястребом ничего не случится. Тайра и её друзья — вполне надёжные молодые звери, почти взрослые. И я им помогу, послежу за птицами.

Перант славился не только своим упрямством, но и вежливостью. Он покорно склонил голову:

— Как пожелаете, мать Ликиана.

На лужайке перед домиком привратника рэдволльцы наслаждались чайком и свежей выпечкой. Завидев необыкновенно крупных птиц, большинство чаёвничающих забеспокоились, некоторые вдруг вспомнили о неотложных делах и заторопились прочь. Ликиана постаралась успокоить хотя бы тех, кто остался.

— С нами пришли друзья. Бранталис и Пандион очень воспитанные птицы. Мы рады приветствовать их в аббатстве.

Трибси восхищался лёгкостью и непринуждённостью, с которыми настоятельница общалась со всеми окружающими, среди которых были и седоусые ветераны, намного старше её самой.

— Хурр, здорово вы с братом Перантом разобрались, мэм. Он ведь нас снова прогнал. А теперь вы и здесь все уладили.

Птицы сразу же занялись едой. Бранталис налёг на мягкий сыр и сандвичи со щавелем, которые он обмакивал в капустно-гороховый суп и заглатывал целиком. Пандион обратил внимание на засахаренные фрукты и пирог с грибами и зелёным луком. Рэдволльцы с интересом прислушивались к замечаниям гуся.

— Го-гонк! Эта пища хороша для организма. Мне думается, что я вскоре от супа перейду к супле.

— Это называется суфле, — засмеялся Бринти. — Отличная штука. И Пандиону понравится.

Ястреб сосредоточенно терзал корку пирога.

— Кра-а-ахх! Пандион любит похлёбку из креветок.

— Выдры тоже обожают креветочный суп, — улыбнулась Тайра. — Но у нас в Рэдволле любой кусочек лакомый. Однако мне очень нужно поговорить с вами обоими.

На лужайке толклась группа малышей, беспорядочно носясь по траве, прыгая и вопя.

— Что ж, подождём, пока это безобразие закончится, — вздохнула она, невольно начиная прихлопывать хвостом в такт навязчивой песенке.

Настоятельница хорошо помнила слова, пела легко, без напряжения. Она с удовольствием следила за малышами и не переставала удивляться: почему эти обычно неуклюжие, спотыкающиеся и сталкивающиеся создания при звуках музыки так преображаются? Двигаются чётко, в лад хлопают лапами, подпрыгивают, кланяются и приседают, иные даже вплетают в узор танца кувырки и кульбиты.

Загремела овация, птицы завопили и захлопали крыльями. Разошедшиеся исполнители снова рванулись в пляс. Тайра поморщилась: когда же это закончится?

Тайра с серьёзным видом повернулась к Бранталису, но тут вернулись командор Бандж и ёж Кромка. Бандж на ходу прихватил ватрушку со сливовым вареньем, кружку мятного чаю, подошёл к дочери и уселся рядом.

— Эгей, дочурка! Мы с Кромкой прошли по следу твоих знакомцев, да потеряли их в лесу к северо-востоку, на границе болот и заливных лугов. Хотелось бы надеться, что навсегда потеряли. Так, Кромка?

Ёж осторожно уселся, придерживая лапами и иголками поднос, до предела загруженный салатом, пирожками, супом, хлебом и сыром.

— Да, красавица, эта нечисть не то потонула в трясине, не то отправилась восвояси к северу. Как самочувствие? Мы тогда, в канаве, беспокоились…