Виктория Хенли - Замок целителей

Улицы Мантеди грязными и бурными речными протоками текли с востока, от причалов, на запад — к уродливым горам шлака. На подходившей к городу дороге было полно людей, стремившихся попасть внутрь со своими животными. Маэва издали заметила группы зиндов, облаченных в полосатые, серые с черным, мундиры, они проверяли каждого из прибывших.

— Тебе входить через ворота небезопасно, — проговорил Яспер.

Маэва поглядела на стену.

— Как же мы попадем внутрь города?

— Мы с Девином пойдем первыми. На лице его нет меток, и он вполне может сойти за моего брата. Когда стемнеет, мы будем ждать тебя у стены. Я свяжу всю упряжь Фортуны в один ремень и переброшу ее через стену. — Прищурившись, он попытался прикинуть ее высоту. — Возможно, придется пожертвовать и одеялами. Тогда ты сумеешь залезть.

— Но я не умею лазить на стены, Яспер.

— Упрешься в стену ногами и будешь подтягиваться на руках. Это не сложнее всего остального.

Маэва с благодарностью посмотрела на него. Действительно просто, если немного подумать.

— Посмотри, что это там блестит наверху стены? — проговорила она.

— Они вмуровали там осколки стекла. — Он указал на длинный отрезок стены между двумя сторожевыми башнями. — Видишь их? Там я и переброшу ремень. Через час после наступления тьмы.

Маэва внимательно осмотрела стену снизу доверху. Сердце ее колотилось, как тогда в кабинете лорда Индола, когда она выкрала полученные за себя деньги.

— Ладно, — сказала она негромко.

— Вот и хорошо, — проговорил Яспер.

— Золото оставь при мне. Тебя могут обыскать возле ворот. — Маэва не хотела, чтобы Яспера убили.

— Забудь про золото. Никто еще не бежал из Сливии, оплатив проезд на корабле до Главенрелла. Это можно осуществить, только пробравшись тайком на корабль или нанявшись в его экипаж.

— Это потому, что ни у кого из твоих беглецов не было золота. — Она не стала с ним спорить хотя бы потому, что не намеревалась оставлять монеты у стен Мантеди, после того как они принесли их в такую даль.

Покачав головой, Яспер пригнулся к своим башмакам и передал ей монеты, еще сохранившие тепло его тела. Она завернула деньги в свою шаль и обвязала ее вокруг талии.

— Ну, Девин? — проговорил Яспер. — Готов ли ты стать моим младшим братом?

Девин на прощание обнял Маэву. Она поцеловала мальчика в щеку.

— Встретимся уже ночью.

Яспер передал ей одеяло. Проверив сбрую Фортуны, он посадил мальчика на спину кобылы.

— Ну, мы пошли, — сказал он.

— С богом, — пожелала она.

— Мы не сразу сумеем выйти на дорогу. Нам придется старательно выбирать свой путь и вернуться назад, чтобы обойти это ущелье.

Взяв уздечку, он повел за собой Фортуну и сделал несколько шагов. Как было странно Маэве не идти за ним. Не менее странно, чем не видеть перед собой его крепкой фигуры. Маэва заморгала.

И вдруг Яспер выронил уздечку и вернулся к ней. Он крепко обнял ее. Маэва поцеловала его в щеку.

— Значит, встречаемся после наступления темноты, — проговорил он, уткнувшись носом в ее шею.

— Да, Яспер. Мы обязательно встретимся.

Он вновь взял в руку повод Фортуны. Девин помахал ей.

Маэва всматривалась в дорогу, пока на ней наконец не появились Яспер и Девин, ставшие частью длинного, образованного людьми червя, вползавшего в городские ворота Мантеди. Когда ее друзья оказались в первом ряду, она скрипнула зубами, однако зинды не остановили их. Яспер и Девин прошли внутрь города.

Она устроилась на оставленном Яспером одеяле среди густых зарослей папоротника за раскидистыми деревьями. Ей было удобно здесь, на земле. Делать было больше нечего — до самой ночи. Она вполне могла поспать.

Прикоснувшись к камню дримвена, она пожалела, что не умеет понимать его голос. Но уже совсем скоро они тем или иным образом смогут попасть на борт корабля. Они приплывут в Главенрелл, и она отыщет там Кабиса Денона. Возможно, отец расскажет ей, как пользоваться этим сокровищем.

Сара оторвала голову от поддерживавшей ее на плаву широкой доски. Тело ее болело, во рту стоял мерзкий вкус соленой воды. Но вокруг было спокойное море, и ослепительное солнце только чуть начинало клониться к западу от полудня. Буря наконец улеглась.

Осмотревшись, она заметила вокруг уйму обломков, по всей видимости, оставшихся от «Лани», однако нигде не было видно ни лодки, ни других потерпевших кораблекрушение. Она прикусила обветрившиеся губы и позвала:

— Дорьян! Дорьян, где ты?

И не получив ответа, приложила сложенную чашечкой руку ко рту и крикнула надтреснутым голосом:

— Дорьян!

Горло ее драло. Море вокруг казалось безграничной и жестокой пустыней, небо сделалось бесконечным.

И вновь ей ответил лишь плеск воды.

— Дорьян!

За время их путешествия она уже успела привыкнуть к тому, что он всегда рядом. Ей нравилась улыбка, появлявшаяся на его лице, как утреннее солнышко из-за горизонта. Стоило только Дорьяну улыбнуться, как обыкновенно отстраненный взгляд его полностью преображался.

— Дорьян! — Он не мог умереть. Она не согласна плыть без него по океанским просторам. Сара заметила неподалеку деревяшку побольше: несколько обломанных на концах крашеных досок все-таки были соединены вместе. Наверно, прежде они были бортом корабля и теперь образовывали нечто вроде мелкого блюдечка, сулившего Саре больше удобства, чем ее одинокая доска. Неловко подгребая руками, она доплыла до плота. Перебираясь, она вновь окунулась в холодную воду, однако в конце концов устроилась поудобнее.

Сара втащила и спасшую ей жизнь доску, которую можно было использовать в качестве примитивного весла, а потом направилась к раскачивавшимся на волнах обломкам, надеясь отыскать среди них нечто съедобное или полезное. Однако ничего ей заметить не удалось, кроме ломаных досок. Она пожалела, что не проснулась, когда еще шел дождь, тогда можно было бы хоть как-то утолить жажду, поскольку жаркое солнце успело уже высушить всю дождевую воду.

— Дорьян! — вновь позвала она и опять не получила никакого ответа.

Весь день она плавала под безжалостным солнцем и пыталась докричаться до Дорьяна. И когда солнце, превратившись в красную массу, прикоснулось к краю океана, Сара охрипла, утратив голос.

Она поежилась. Пропитавшаяся солью одежда засохла на ней коробом. Куртка с капюшоном едва ли могла защитить от подбирающегося холода. А ведь ночью будет еще холодней. И станет совсем темно.

Она подумала о матери, о кристалле Великой провидицы и помолилась:

— Увидь меня. Увидь же!

Впрочем, что толку: если мать и увидит ее в кристалле, корабль сможет добраться сюда лишь за несколько недель.

Когда над головой ее замерцали звезды, Сара легла на спину и принялась разглядывать рассыпанные по небу бриллианты. Однако несравненная красота звездного полога не могла принести утешения. Ее охватил страх, огромный как море — как та темная вода, что подгоняла ее плот.