Эдуард Успенский - Таинственный гость из космоса

Однажды в Подмосковье возникла мощная пространственная складка. Сильнее всего она захватила станцию Клязьма. Во многих домах замигали телевизоры, замолкли радиоприёмники и завыли собаки. Во всех санаториях погас свет.

Некоторое время пространство вокруг колебалось, как изображение в плохом телевизоре, потом всё прекратилось. И нигде ничего не изменилось. Только в одном доме, где жила девочка Катя Егорова, из неведомого мира выскочило неведомое существо размером с восемь вместе сложенных расплющенных кошек.

Существо проявилось сразу, вдруг и некоторое время плавало по воздуху в комнате, как плавает в воде скат или как яркое пятно в глазу.

Оно поднималось вверх, спускалось вниз, всё исследуя и освещая пол рассеянным, но ярким светом, потом вдруг, словно в нём что-то выключилось, тяжело упало вниз.

И тут Катя смогла рассмотреть его, а этот представитель иного мира смог рассмотреть девочку.

Представитель был глубокого красного цвета, казалось, что он немного подсвечивается изнутри. Был он достаточно плоский и очень тяжёлый. Пол под ним поскрипывал.

У существа было много ножек.

Глаза у этого неведомого создания выдавливались изнутри, как два пальца из-под натянутой резины.

Существо засуетилось, забегало по полу, шевеля ножками, и направилось в угол кухни, где стояло стеклянное блюдце с молоком для кошки.

На молоко пришелец не обратил и внимания, а блюдечко опрокинул, накрыл своей передней частью и быстро схрумкнул кусочек, как будто это был сахар.

— Ничего себе!

Дальше, кажется, очень довольный собой, пришелец стал исследовать квартиру. Он бегал повсюду на своих многочисленных ножках, как красный резиновый коврик из ванны. И даже спустился в подвал.

Всё это время Катя в испуге сидела на столе, боясь сказать слово.

Наконец откусыватель блюдцев вернулся из подвала на кухню.

В двух передних подковриковых лапах он держал пластинку каменного угля, которую нашёл в подвале, и с удовольствием ей хрумкал. (В этот сезон Кате с папой привезли очень неудачный уголь — сланцевый. И они никак не могли дождаться, чтобы уголь кончился.)

Тем временем Катя уже успокоилась и теперь лежала на столе на животе головой вниз.

— Эй, ты, — сказала она, — чего тебе надо?

Пришелец замер. Ему неудобно было смотреть на Катю, выворачивая вверх глаза, поэтому он отбежал в угол кухни, приподнялся на передних ножках и оттуда стал рассматривать девочку.

— Ты не кусаешься? — спросила Катя.

Существо молчало.

— Зачем ты блюдце ел?

Расплющенный пришелец по-прежнему молчал. Только цвет глаз у него менялся. Его глаза становились то голубыми, то зелёными, то фиолетовыми. Слава богу, они не были красными (ведь красный цвет — сигнал тревоги).

— Тебя можно потрогать? — спросила Катя.

В ответ неизвестный проскрипел что-то неразборчивое. И хотя Катя ничего не поняла по-пришельски, ей показалось, что он сказал:

— А чего там! Трогай!

Он подошёл к ножке стола. Девочка протянула вниз руку и коснулась его. Он был твёрдый, словно каменный, и прохладный.

В ответ он потрогал Катю. Катя была нетвёрдой и тёплой.

Потом блюдцеед подал Катиной руке пластинку угля.

Катя поняла, что её угощают, она в свою очередь протянула углееду печенье со стола.

Он взял печенье, положил на пол и начал грызть. И вдруг заплевал во все стороны, как будто его угостили тухлой картошкой с помойки.

Катя протянула ему крышку от игрушечного заварочного чайничка. Крышка понравилась ему больше. Его челюсти на животе под головой заскрипели, будто там находилась машина для переработки мусора, и крышка моментально исчезла.

Знакомство состоялось.

Катя слезла со стола, подвесила крохотный чайничек на верёвочку и стала водить им перед носом камнегрыза.

— Пойдём погуляем.

Он послушно побежал за игрушкой, как котёнок за весёлой бумажкой.

Надо сказать, что Катя вместе с папой (без мамы) жили в небольшом доме на станции Клязьма. У них был участок в несколько яблонь.

Уже начиналась зима со снегом, но на некоторых яблонях яблоки ещё висели.

Пришелец не спорил. То ли он вообще был покладистым, то ли в том неизвестном мире, откуда он прибыл, он был домашним зверьком вроде котёнка или собаки, но он спокойно стал бегать за Катей, туда, куда она его звала:

— Кис! Кис!

— Кис, кис!

А Катина кошка Мурка в этот день исчезла, словно её корова языком слизнула.

Девочка провела гостя по всему участку и про всё рассказала. Он бежал по земле и по корням яблонь, легко изгибаясь, как резиновый коврик.

В углу участка он остановился, приподнял попу, и из него высыпалась кучка желтовато-красного песка.

— Понятно, — сказала Катя. — Это наши какашки.

Гость внимательно слушал Катю, не спорил и всё изучательно осматривал.

— Это собачья будка. Ты будешь здесь жить. Это сарай для кур.

Катя приоткрыла дверь в куриный закуток и включила лампочку. Пришелец наполовину всунулся туда, чем вызвал дикий гнев петуха. Петух немедленно долбанул его в темя. Вернее, в то место, где, по мнению петуха, у пришельца должно быть темя.

Камнегрыз отскочил и вдруг стал наливаться разными цветами, перебирая все цвета радуги. И когда он перешёл от тёмно-синего к светло-фиолетовому, петух долбанул его ещё раз. И… упал, дрыгая ножками.

— Эй, ты! — сердито закричала Катя. — Зачем петуха убил?!.

Но на её радость петух быстро очухался и подобру-поздорову убежал в тёплый курятник.

Катя решила приготовить сюрприз для папы. Она подвела камнееда к собачьй будке и сказала:

— Залезай туда.

Он призасунулся в будку, покрутил в ней передними лапками и высунулся обратно.

— Туда надо залезать целиком, — сказала Катя. — Смотри.

Она забралась в будку с головой.

На пятый раз камнеед или, ещё лучше сказать, углегрыз понял, что от него хотят, и влез в будку целиком до кончика попки.

Потом Катя несколько раз залезала в будку сама, командовала себе: «Ап!», по этой команде вылезала и кланялась.

Резиновоковриковый пришелец с удивлением выпучивал на неё свои кристаллические глаза.