Йон Колфер - Последний Хранитель

Малиновка взлетела в воздух и унеслась обратно к хозяйке, издавая звуки, больше похожие не на птичью трель, а на ироничные смешки.

— Лети от греха подальше, птичка! — закричала Элфи вслед, позволив себе некоторое непрофессиональное поведение, что, кстати сказать, немного улучшило ей настроение. Но как только малиновка скрылась за деревом, эльфийка вернулась к делу.

— Мы должны спешить, — сказала она, поднимая Дворецки за руку. — Все это блеф. У нас на хвосте много прихвостней Опал. Может быть, прямо сейчас за нами наблюдают… червяки…

Артемис не согласился:

— Нет. Врата для нее сейчас важнее всего. Она не станет рисковать солдатами, чтобы они за нами следили. Но спешить мы, тем не менее, должны. До рассвета всего пара часов, у нас осталось времени только на одно наступление.

— То есть мы игнорируем записку?

— Разумеется. Опал просто играет нашими эмоциями для собственного удовольствия. И больше ничего. Она хочет психологически настроить себя на лидирующую позицию.

Ступеньки были покрыты эфемерными ледяными кристаллами, которые в лунном свете сияли, как в кино. Наконец Артемис и Элфи сумели закатить Дворецки по лестнице и выкатить на ковер, который они специально вынесли сюда для телохранителя. Затем они подложили ему под голову декоративные подушки, которые Ангелина Фаул обычно аккуратно раскладывала на креслах.

Спина Элфи захрустела, когда она выпрямилась.

— Итак, мы в который раз обманули смерть. Что дальше, гений?

Элфи старалась говорить бодро, но в ее расширенных зрачках отражалось отчаяние, близкое к катастрофическому. Похоже, что даже Артемису, с его фирменными сюрпризами в самом конце авантюры, не удастся спасти человечество…

— Мне нужно подумать, — просто сказал Артемис, быстро поднимаясь по ступенькам. — Поешь чего-нибудь, можешь даже попытаться вздремнуть. Мне понадобится как минимум двадцать минут.

Элфи вскарабкалась за ним, с трудом преодолевая человеческие ступеньки.

— Подожди! Подожди минуту, — она перехватила его и посмотрела прямо в глаза. — Я тебя знаю, Артемис. Ты всегда скрываешь самый большой козырь ото всех, а потом разыгрываешь его в самом конце. Твои гениальные штучки работали до этого момента, но не сейчас. Сейчас просто откройся мне. Я могу помочь! Так что, просто скажи мне правду… у тебя есть план?

И Артемис солгал своей подруге в глаза.

— Нет. Никакого плана.

В ЛеППРКОНе было несколько оперативников, работающих под прикрытием в человеческих парках развлечений по всему миру, поскольку люди даже косого взгляда не бросят в сторону гнома или эльфа, стоящего возле механического единорога или у американских горок. Как-то раз Жеребкинс пересматривал видеозаписи с одной из поездок в местечке под названием Орландо. Это место сторонники теории заговора из Совета уверенно считали тренировочной базой секретной группы правительственных эльфов-киллеров. Во время этой поездки люди находились в вагоне метро, подъезжавшем к станции. Станция эта подверглась всем известным человеку или эльфу природным катаклизмам. Сначала землетрясение разделило тоннель пополам, затем ураган поднял в воздух кучу мусора, потом наводнение сбросило транспортные средства сверху вниз, и наконец настоящая лавовая волна пробила окна.

Когда Жеребкинс все-таки вернулся в своей офис, он посмотрел вниз на улицы Гавани с четвертого этажа здания Полис Плаза, и он понял, что его любимый сейчас напомнил ему о той самой станции метро в Орландо. Полная разруха, практически до неузнаваемости.

«Но мой город не может быть восстановлен по нажатию волшебной кнопочки».

Жеребкинс уткнулся лбом в холодное стекло и наблюдал, как экстренные службы творят чудеса. Кудесники исцеляли раненых с помощью коротких вспышек магии, исходящих из их особых перчаток. Гномы резали балки лазерным резаком, расчищая путь для машин скорой помощи, а инженеры-строители, повиснув на веревках, прикрепленных крючками к скале, заполняли трещины пеной.

«Забавно», — подумал Жеребкинс. — «Мне всегда казалось, что разрушения нам принесут люди».

Кентавр надавил подушечками пальцев на стекло.

«Нет. Мы не сокрушены. Мы восстановимся».

Все новейшее оборудование взорвалось, хотя еще оставалось много устаревшей техники, которая не отправлялась на переработку из-за сокращения бюджета. Большинство машин пожарной службы были еще на ходу, и ни один из резервных генераторов не был модернизирован за последние пять лет. Командир Келп наблюдал за операцией по уборке в невиданных ранее в Гавани масштабах. В Атлантиде дела обстояли так же, если не хуже.

Хорошо еще, что купол укреплен. Если бы и он взорвался, то список погибших был бы просто огромным. Не по человеческим меркам, но все равно огромным.

А все потому, что одна психованная пикси возжелала править миром.

Многие семьи сегодня кого-то потеряли. А сколько еще жителей сейчас замучены тревогой?

Мысли кентавра переключились на Элфи, выброшенную на поверхность и пытающуюся справиться с ситуацией без помощи ЛеППРКОНа.

«Надеюсь, что она еще жива. Что хоть кто-нибудь из них жив».

Жеребкинс никак не мог об этом знать. Не осталось ни одного устройства для такой удаленной коммуникации, а большая их часть хранилась на человеческих спутниках, которые теперь превратились в космический мусор.

Технический консультант тешил себя мыслью, что рядом с его друзьями были Артемис и Дворецки.

Если кто-то и может помешать Опал, то это Артемис.

А потом он подумал: «Помешать? Что-то я частенько стал использовать слова вроде этого. Опал бы это понравилось. Ей ведь нравятся все эти суперзлодейские штучки».

Сзади него Мейн застучал копытами.

— Мак дак джибалл, дядья. Там, на твоих экранчиках, кое-что есть.

Племянник Жеребкинса без труда говорил на языке единорогов, однако нельзя сказать, что остальные без труда воспринимали суть его мысли.

— Там много экранов. На них всегда что-то есть.

Мейн поскоблил переднее копыто.

— Я в курсе, но там что-то интересное.

— Сегодня много интересного произошло, Мейн. Ты можешь уточнить?

Мейн нахмурился.

— Уточнить — значит посчитать уток, я правильно понял?

— Нет. Я хотел сказать, можешь ли ты говорить точнее?

— О чем?

Теперь уже Жеребкинс поскреб копытами, собирая осколки плитки.

— Просто скажи мне, что там интересного на экране. Мы сейчас все очень заняты, Мейн.

— Ты что, кофе перепил? — поразился его племянник. — Тетушка Кобыллина сказала, что ты нервным уже после двух чашек становишься.

— Что на экранах? — прогремел Жеребкинс тоном, который, как он искренне думал, был величественным. На самом деле больше было похоже на пронзительный визг.