Гарри Килворт - Головоломка

На секунду мы затаили дыхание. Но животное вскоре вернулось к поеданию плода дуриан, который вонял сильнее, чем наша выгребная яма. Плод дуриан похож на шипованный зеленый мяч для регби с мякотью внутри. Рамбута очень любил дуриан. Он говорил, что, хотя от него и пахнет туалетом, но на вкус он как амброзия. Я же не мог выносить вонь достаточно долго, чтобы поднести эту штуку ко рту.

Вдруг это существо перестало есть и отправилось к ближайшему дереву. Там оно стало тереться спиной и шеей о ствол. Несколько волосков выпали из шкуры. Они были черновато-серого цвета. Затем зверь поднялся на задние лапы и начал точить когти о дерево. Мои глаза расширились, когда он содрал кору. Она сходила длинными тонкими полосками, похожими на вермишель. Может, это вовсе была не крыса? Может, это какое-то другое млекопитающее? Его когти были очень и очень острыми.

— Хотелось бы мне послать его по почте Барри Коксу, — сказал я Хассу.

— А кто такой Барри Кокс?

— Пацан, который доставал меня в школе.

— А зачем ему это? Доставать тебя?

Я пожал плечами:

— Думаю, я ему не нравился. Или еще что-нибудь. Может, он считал меня занудой, потому что мой папа археолог.

— А ты зануда?

Я внимательно посмотрел на Хасса.

— Тебе предстоит еще многое узнать о западных детях, — сказал я. — У зануд торчат передние зубы, и они носят очки с толстыми стеклами. Они всегда говорят об одном и том же.

— О чем?

— Неважно, но это всегда что-то скучное для всех остальных. Например, марки самолетов, карточки с покемонами или перуанский картофель.

Мне очень понравился последний пример, который я привел. Возможно, он делал и меня занудой, но мне казалось, что это очень умно. Я прочитал в журнале, что в Перу растет двести видов картофеля, и этот факт почему-то потряс меня. Возможно, я и был сдвинутым. Сдвинутым на собирании разных интересных фактов.

— Тебе нужно было вызвать этого Барри Кокса на боксерский поединок, — сказал Хасс.

— Ты шутишь? — спросил я шепотом, так как животное как раз перестало обдирать кору с дерева. — У Барри Кокса телосложение как у танка Шермана.

— Наш отец говорит, что все приставалы — трусы.

— У нашего отца булыжники вместо мозгов. Он археолог, поэтому читает слишком много комиксов.

— Но, Макс, это же мы читаем комиксы.

— Ну, он, должно быть, читал их в детстве. Слушай, Барри Коксу вовсе не надо быть смелым. Он может раздавить меня как букашку. Трус он или нет — не имеет значения. Я маленький, а он большой. Ты чего думаешь: я Давид, а он Голиаф? Тогда ты чокнулся!

— А кто это такие?

— Ладно, не грузись. Посмотри, теперь оно лопает корни, выкапывает их клыками. Лучше бы нам записать все это, когда мы вернемся. У нас получится очень интересная телепрограмма. Думаю, это животное уникально.

Хасс поднял бровь:

— А что значит это слово?

— Это значит, что оно очень редкое.

— А вот и нет, — прозвучал девчоночий голос у входа в хижину. — Это значит, что оно уникальное, то есть единственное в своем роде. Это значит, что на свете есть только одно такое животное… Кстати, а на что это вы смотрите?

Джорджия протиснулась в укрытие. Она посмотрела на объект нашего наблюдения, а потом разразилась едкими замечаниями.

— Фу-у, оно отвратительное! — воскликнула она. — Вы не могли сфотографировать кого-нибудь посимпатичнее этого уродца? — Она сморщила нос. — И здесь пахнет потом. Вы оба воняете.

В укрытии было жарко, а ее голос звучал очень громко.

— Ну все, ты этого добился, Макс! — раздраженно воскликнул Хасс. — Оно убегает, а я хотел сделать запись получше!

— Да я не виноват! — запротестовал я. — Это мадам пришла…

— Не смей меня так называть! — воскликнула Джорджия.

— Слушай, Джорджия…

Я поднял голову и увидел, что ее губы сжаты в тонкую линию, глаза широко открыты, а ноздри раздуваются. Все из-за того, что в последнее время все мы друг друга раздражали. Это было неизбежно, так как нам приходилось жить вместе на маленьком острове. Хасс раздражал меня. Папа злил. А теперь я стал придираться к Джорджии. Я в ту же секунду пожалел об этом. Но с некоторыми девчонками нельзя просто взять свои слова назад. Джорджия была как раз из тех, кто принимает язвительные замечания близко к сердцу. Следовало понять это прежде чем я открыл свой проклятый рот!

— Прости, Джорджия!

— Да ты вовсе не выглядишь виноватым, Макс! — противным голосом сказала она.

— Ты не должна говорить с моим братом таким тоном, — сказал Хассан, все еще разозленный, что животное убежало. — Здесь не место для девчонок!

Блин! Вот этого совсем не стоило говорить. Хассана могло оправдать только то, что он до сих пор иногда использовал английские слова неправильно.

Джорджия бросила на нас взгляд, полный глубочайшего презрения.

— Идиоты! — пробормотала она.

— Джорджия, прости!

— Нет, нет и еще раз нет! Ни за что! Вы, два дюгоня!

Вот так вот все и разгорелось из ничего. Так всегда бывает, когда проводишь вместе слишком много времени. Похоже на отношения между братьями и сестрами. На самом деле ты не имеешь в виду половину того, что говоришь, но все равно говоришь что-нибудь не то. И на мой взгляд, это все были такие мелочи!

Джорджия стремительно вылетела из хижины и понеслась сквозь заросли. Я посмотрел на Хассана, и он пожал плечами:

— Ну что тут можно было поделать?

— Она вернется, — беззаботно сказал я, думая о том, что же такое дюгонь. Она любила использовать слова, значение которых неизвестно окружающим. — Вот увидишь! Она долго не протянет, если у нее не будет возможности поболтать с нами.

Но в действительности я сам себе не верил. В этот раз она была по-настоящему расстроена. Жаль, я буду скучать по нашим играм с американским английским.

Бордюр — поребрик.

Оранжерея — теплица.

Баклажан — синенький.

Никелированная сталь — нержавейка.

Думаю, она покончила с нами навсегда. Если она провела несколько месяцев в море только с мамой и папой, то уж как-нибудь сможет отвыкнуть от нас. Мы пойдем на попятную куда раньше, чем она. У нас с Хассом появилась огромная проблема. Это было настоящей пыткой — видеть ее издалека и не говорить с ней. Иногда девчонки могут вести себя так отвратительно!

В любом случае мы сделали вид, что нас это не волнует. Мы пошли по следам крысоподобного существа, но оно оказалось слишком… Не могу подобрать слова. Хитрым? Нет, не то. Уверен, что знаю подходящее слово. Ах да, у нас в школе учился пацан по имени Джем Корнер, его отец был полицейским и назвал свой дом «Пронырливые копы». Тогда я решил, что это круто, и это слово отлично подходит для нашего зверя — пронырливый. Оно растворилось в тропическом лесу.