Андрей Фролов - Создатель снов

Но чуда не произошло (как не происходит его, когда наши знакомые меняются навсегда ). Амбикамера с жужжанием повернулась, в ней блеснуло отражение двух пар очков.

– Откуда мне знать? – удивился Озорник, заставив Витю тяжело вздохнуть. – А почему ты интересуешься?

– Просто так, – прошептал тот, качая головой и беря сестру за руку.

– Афонечка, если других вопросов нет, я готов. – Теперь камера нацелилась на старичка.

– Ты уж постарайся, дорогой ты мой. – Опекун кукол-инженеров повернулся к Лифту, снизу вверх заглядывая в объектив. – Помни, другого шанса может и не быть. Мы все – все четверо, очень многим рискуем. Но это предельно оправданный риск!

Последнюю фразу он произнес голосом завоевателя, покорившего полмира, торжественно воздев к потолку узловатый старческий палец. Его седые усы сейчас топорщились как никогда забавно и воинственно.

– Прошу на борт, ребятки, – пригласил Лифт, стряхивая дремоту и разогревая моторы. Внутри него что-то загудело, заскрипело, заскрежетало. – Отправляемся!

Вздохнув глубоко и тяжело (как перед контрольной, к которой совсем не готовы), Настя и Витька еще раз переглянулись. А потом кивнули друг другу и шагнули через порог, входя в кабину Озорника, когда-то очень давно доставившего их со Штамповальни на Казарму. Для близнецов, за какие-то полчаса повзрослевших на многие годы, больше не существовало привычного мира с его привычным положением вещей и ходом времени…

Конечно, где-то там глубоко под ногами оставался все тот же уютный Заботинск с его тихими улочками, школой и повседневными хлопотами. Оставались родители, бесконечно любящие и переживающие за своих отпрысков. Но они ничего, совершенно ничего не знали о механических солдатах, крысах, грибах, психолептонах, сектантах, червях, Реакторах, птицах и заговоре Конклава. А потому наши герои буквально кожей ощущали ответственность за них.

За все, что им было так дорого.

И если Ходящие По Стенам не осмелились бросить вызов Смотрителям, выбрав свободную жизнь беглецов и бродяг, то это сделают они – брат и сестра, способные многое изменить в жизни Спасгорода…

Разумеется, тогда храбрецы даже не предполагали, что и как им предстоит изменить. Но бодрость в голосе странного повара и дружественный Лифт, сумевший избежать утилизации, придали сил и веры в себя.

– Ну все, друзья мои… – Было заметно, что за толстыми стеклами очков Афанасия Валентиновича стоят слезы. – Отправляйтесь, и пусть удача не покинет вас ни на миг! Озорник, вся надежда на тебя, не подведи… А мне пора на кухню – если я сорву расписание, куклы потеряют работоспособность и сюда направят инспекцию… Прощайте, мои хорошие. Я верю, у вас все получится…

– Тронулись! – сам себе скомандовал Лифт, закрывая двери и отрезая пассажиров от доброго волшебника, тихонько плачущего возле шахты.

Моторы загудели еще громче, и в какой-то момент ребятам показалось, что сейчас они взаправду перегорят от натуги. Но вот кабина вздрогнула, поползла вверх и принялась набирать скорость. Кругом скрипела и скрежетала обшивка. Детали Лифта, много недель не видевшие ни капли смазки, жутко стонали где-то под ногами.

– А что именно у нас должно получиться? – стараясь перекричать завывание двигателей, спросил Витька, заглядывая в неподвижную черную линзу внутренней амбикамеры. – Афанасий Валентинович нам ничего толком не объяснил. Может быть, суть похода знаете вы?

– Я знаю, что вам необходимо попасть в Лабораторию. – В голосе Озорника слышалось напряжение, словно подъем по шахте отнимал у него последние силы. – А там, как говорит Афонечка, вы сами все поймете.

– А если не поймем? – в ужасе спохватилась Настя, обхватывая себя руками. – Что будет тогда?

– Тогда? – с легким оттенком былой бравады хохотнул Озорник. – Тогда мы начнем все сначала…

И замолчал, словно объяснил достаточно.

Погрузившись в тоскливые раздумья, Витька и Настя уселись на пол, стараясь не прислушиваться к скрежету постаревших моторов. Обоих царапнула запоздалая мысль – а что, если с ними случится страшное, кто тогда расскажет маме и папе, что с Димкой все хорошо? Но отступать было поздно, и заботинцы постарались настроиться на благополучный исход затеи.

– Внимание, – вдруг объявил Озорник, и от этого слова по спинам близнецов побежали мурашки. – Мое присутствие зафиксировали на центральной радар-карте Конклава. Еще какое-то время попробую продержаться!

И он лихо присвистнул, словно вдруг вернулся в старые добрые деньки, когда умел менять тоннели, прыгая по специальным рельсовым конструкциям. Моторы взвыли с надрывным ревом. В глубине шахты что-то лопнуло с металлическим звоном. Кабину качнуло, и дети повалились друг на друга, хватаясь за руки.

А затем Лифт вдруг тряхнуло, причем так сильно, что сидящие на полу Витька и Настя аж подлетели в воздух, приземляясь весьма болезненно. Застонали, потирая отбитые зады, а зеленоватый свет в Озорнике вдруг потускнел.

Стало ясно, что движение прекратилось и Лифт стоит на месте.

– Мы уже приехали? – с надеждой спросила Настя, задирая голову.

– Нет, – тихо-тихо пробормотал Озорник. – Меня перехватили, и на этот раз по-настоящему.

– Питание отключено. Работает только резервная батарея, но она долго не протянет, – продолжал анализировать системы Озорник. – Сейчас отправят бригаду выяснять, что случилось, и тогда…

Он сокрушенно замолчал, а свет почти погас.

– Что же нам делать? – Витька вскочил на ноги, яростно потирая отбитое бедро. – Мы не можем попасться ремонтникам! Нам нужно наверх!

– Я вам больше не помощник, ребятки, – вздохнул Озорник, и силы в его голосе становилось все меньше. – Могу только одно посоветовать.

В потолке кабины Особого Лифта для Срочных Курьерских Доставок со щелчком приоткрылся крохотный люк. Из стены выступили несколько прутьев выдвижной лестницы.

– В стене шахты есть ступени, хоть и старенькие. Ведут на самый верх. Выбирайтесь, и дальше своим ходом… – Он все затухал и затухал. – Больше ничем помочь не могу, простите…

– Вы нам и так очень помогли, уважаемый Озорник! – Витя вежливо поклонился в блескучий объектив. – Надеюсь, у вас все будет хорошо…

– Если справитесь, то точно будет, – собрав последние силы, вдруг усмехнулся Лифт.

А Настя, заламывая пальцы, все же не удержалась:

– Уважаемый Озорник, только, пожалуйста, не умирайте по-настоящему, хорошо? – Она закусила губу, осунувшись от укола острейшей грусти. – Мы справимся, честное слово, только вы держитесь. Придумайте что-нибудь, чтобы вас не разобрали, а мы обязательно справимся!