Серж Брюссоло - Пожиратели стен

— Что ты такое…

— В противоположность тому, что думает большинство людей, на вершине города нет никакого президентского дворца, и нет особого этажа, на котором заседало бы какое-то правительство. Есть только компьютеры. Компьютеры, запрограммированные раз и навсегда двести лет тому назад, и с тех пор доступ к ним перекрыт устройством, запускающим процесс самоуничтожения. Это сделано для того, чтобы ни один человек не смог захватить власть над городом. Нами управляют машины! Ты меня слышишь, Зигрид? Устаревшие электронные мозги, которые работают все медленнее и медленнее, и древние программы, совершенно неспособные адаптироваться к новым условиям!

— Но почему?

— Потому что в те времена люди подумали, что машины, которым неведомы ни ненависть, ни жажда власти, станут самыми лучшими правителями города. Никаких страстей, никаких войн. Они называли это антитиранической системой, формулой мира.

Мальчик умолк. Зигрид погасила фонарь и задумалась. Голова Пампкина тяжелым грузом лежала у нее в ладонях. Она положила его на землю. Говорил ли он правду или — уже в который раз — обманывал ее, чтобы использовать в своих целях?

— Что в точности ты хочешь, чтобы я сделала? — прошептала она после минутного молчания.

— Ты должна любой ценой отыскать способ проникнуть на этаж Директории, — пояснил Пампкин, — туда, где находится центральный компьютер, контролирующий город-куб. Там ты подключишь мою голову к основному терминалу, и тогда я взломаю коды блокирующих устройств, и лифты снова станут доступны для всех без исключения. В городе больше не будет пленников, все станут вольными путешественниками.

— Ну и для чего это нужно? — пробурчала Зигрид. — Стоит нам выйти из города-куба, как нас тут же убьют вирусы!

— Нет, эту планету можно покинуть на гигантском спасательном корабле, который находится в секретной пусковой шахте где-то в пустыне. Туда ведет подземный тоннель. Насколько мне известно, он достаточно велик, чтобы вместить все население города-убежища.

Девушка в растерянности почесала затылок.

— Замечательная история, конечно, — процедила она, — и я охотно в нее поверю, но только почему от нас все это скрыли? Зачем нас превратили в вечных тюремных заключенных, если с этой прогнившей планеты так просто сбежать?

— Потому что эвакуация лишила бы правителей города власти, — ответил Пампкин. — Понимаешь? Оставаясь здесь, они могли править как абсолютные монархи, решая все за всех. Эвакуация лишила бы их этой привилегии.

— Ага, кажется, начинаю понимать. Вернувшись на Землю, они оказались бы не богами, как здесь, а обычными людьми.

— Совершенно верно. Вот почему они так старательно скрывали существование спасательного корабля. Но потом они состарились и смерть забрала их. Сколько бы они ни считали себя богами, все равно кончили как простые смертные.

— А главный компьютер продолжал работать дальше сам по себе, — заключила Зигрид. — Верно? Как в те времена, когда его программировали хозяева.

— Да. К счастью, несколько человек знали эту тайну города-куба и создали меня, чтобы освободить вас. Хорошенько запомни все, что я рассказал тебе, потому что скоро я отключусь. Мои батареи уже полностью исчерпали свой заряд. Я «засну» до тех пор, пока ты снова не подключишь меня к источнику питания.

Девушка поморщилась и инстинктивно протянула руку, коснувшись шелковистых волос Пампкина.

— Значит, я останусь совсем одна, — проговорила она потускневшим голосом.

— Я всего лишь бутылка, брошенная в море, — мягко сказал мальчик. — Даже если я и старался убедить тебя в обратном…

— Я подумаю обо всем, что ты мне сказал, — прошептала девушка с синими волосами. — Это чудовищная ответственность. Ты требуешь, чтобы я пришла на помощь тысячам людей…

Вконец устав, она растянулась прямо на закопченном полу, прижав отрезанную голову к груди и зарывшись носом в рыжие кудряшки Пампкина.

— Хорошо, — сказала она через некоторое время. — Я попробую. Но я не знаю, как нужно действовать.

— Сохрани мою голову, — повторил андроид. — Она содержит множество разных сведений. Как только ты сумеешь подключить ее к источнику тока, я снова проснусь и подскажу тебе, что делать. Если я умолкну или начну лепетать всякую ерунду, не думай, что я умер, это всего лишь следствие севших аккумуляторов. Найди доступ к электросети, и я снова вернусь к жизни. Первым делом постарайся нейтрализовать свой имплантат и подобраться к верхнему этажу…

— Но каким образом? — нетерпеливо воскликнула Зигрид. — Скажи, как?

Но, увы, Пампкин был уже слишком слаб, чтобы ответить. Ей показалось, будто он пробормотал слова «синий банан», но это была явная бессмыслица, и она решила, что он уже теряет контроль над речью.

На следующий день глаза маленького робота остекленели, а голос превратился в неразборчивое бормотание. Почти прислонившись ухом к утратившим краски резиновым губам андроида, Зигрид уловила какой-то бессвязный монолог, перемежавшийся длинными сериями цифр. Правда, к полудню мальчик накопил достаточно энергии, чтобы произнести торопливую речь, в которой он вкратце повторял информацию, изложенную накануне. Повторив это послание два раза подряд, он погрузился в молчание, которое изредка прерывалось потрескиванием.

Зигрид не хотелось двигаться. «Кожа» андроида под ее пальцами стала твердой и неприятной на ощупь. Она несколько раз попыталась восстановить диалог, но Пампкин, по всей видимости, уже потерял способности управлять собственными ментальными процессами. До самого вечера он монотонно перечислял список входивших в его состав веществ и материалов, а потом его голос заглушил шум помех, время от времени прерывавшийся двойными щелчками.

Наконец его глаза побелели, челюсть отвалилась с металлическим лязгом плохо смазанных шарниров.

— Пампкин? — пробормотала девушка, чувствуя, как ее сердце сжимают невидимые тиски. — Пампкин! Ты меня слышишь? Хорошо, ты победил! Я сделаю, что ты хочешь. Ты доволен? Эй! Ответь!

Но голова в ее руках выражала не больше эмоций, чем гранитная глыба.

Зигрид шагала и шагала, сама не зная куда. Стена поглощала ее, как чья-то холодная черная утроба, как окаменевшие внутренности чудовищной ископаемой твари. Она просто шла вперед, закрыв глаза; голова робота билась о ее бедро, раскачиваясь в холщовой сумке.

Однажды она, наверное, встретит других людей, возможно, бродяг, сбежавших из замкнутых блоков, и расскажет им свою историю. Она поведает им правду о городе-кубе. Кто-то оттолкнет ее, а кто-то пойдет за ней. Пройдет время…

Сколько месяцев? Или сколько лет?

Но наследие Пампкина уже поселилось в ней. Она несла в себе весть. Она несла в себе послание.