Сергей Смирнов - Подземный флот маркшейдера Вольфа

От Кита требовалось не распространяться по поводу грядущих мировых событий и смотреть на жизнь оптимистически.

- Вы, Никита, человек пытливый и догадливый, многое воспримите как должное и поймете сами по ходу событий, - продолжал князь. – С одним из славных воинов нашей маленькой спартанской армии связана ваша легенда. Вы его уже видели.

Кит уже был в курсе многих семейных событий рода Веледницких. Мать молодого князя и его сестры умерла вскоре после вторых родов, то есть родив Лизу, которая выросла очень на нее похожей. Отец же их, путешественник, естествоиспытатель и к тому же страстный изобретатель, князь Януарий Георгиевич Веледницкий, находился в некой секретной и очень дальней экспедиции, в которой, к великому несчастью застрял с большой опасностью для своей жизни. Таким образом, в усадьбе хозяйничали его дети.

И таким вот удивительным образом на них и легло великое бремя грядущей борьбы с подземным флотом маркшейдера Вольфа, который грозил вот-вот двинуться в глубинах земли на Москву и Петроград… и не только в одна тысяча девятьсот пятнадцатом году, но и – как бы опасным проездом – через далекое, прямо-таки Китово будущее! «Со временем вам многое станет понятно», - обещал князь.

Короче говоря, Кит узнал, что один из трёх посланцев иных времен, составивших «спартанскую армию» – тринадцатилетний американец, что зовут его Томас и он не кто иной как будущий знаменитый изобретатель Томас Алва Эдисон… Именно он рыбачил на приусадебном пруду, когда они выехали в Веледниково из двадцать первого века.

- Представьте себе, это оказалось возможным – присутствие одного и того же человека в одном времени! – с жаром повествовал князь. – Без всяких опасных парадоксов, если только, как я полагаю, не сводить персон одной личности в одном месте. Тогда последствия будут непредсказуемыми и для них самих и для всего мира. А так они разделены полушариями нашей планеты. Впрочем, как вы понимаете, старший Эдисон уже давно в курсе событий, он помнит, какое удивительное приключение случилось с ним в отрочестве, и он не поедет сейчас в Россию, даже если ему миллион предложат! Сейчас, так сказать, настоящему Эдисону, имеющему полное право на жительство в нашем времени, уже ни много ни мало шестьдесят восемь лет. Он старше самого себя, который в нашем времени на правах важного гостя, больше, чем на полвека. Мы взяли слово с нашего Эдисона не вызнавать о своих будущих изобретениях. Он – человек слова… но полагаю, уже догадался о многих своих новшествах. Почерпнул походя. Ведь все электрические лампочки не спрячешь, а ведь их Эдисон придумал! Представляете себе, какими тайнами у нас пахнет?

Кит попытался представить, принюхался… Какое будущее в прошлом ждало его, лучше было даже не гадать! Никакая бабка-угадка не справилась бы. Крыша бы у нее съехала – и всё!

Потом Кита пожалели за слабое знание иностранных языков, вернее за незнание сразу нескольких, и на это Кит ничего не мог возразить. Оказалось, раньше в гимназиях сразу по пять учили!

- А то было бы всё куда проще, - вздохнул князь. – Знали бы вы тот же английский в совершенстве – и мы бы вас выдали за сына русского богатого эмигранта, живущего в американском Детройте, где вы и познакомились с Эдисоном, а он бы рассказал вам поподробнее про этот самый Детройт.

У Кита голова кругом пошла. Он почувствовал себя еще и настоящим разведчиком, которому придумывают целую нереальную жизнь…

- …а так приходится довольствоваться более зыбкой версией, - продолжал князь. – Как вы понимаете, нынче совсем нелегкое военное время, и московская полиция… а то и другой, более опасный для нас департамент может заинтересоваться, что это тут за разношерстная компания на пикник собралась да еще всякой новейшей техникой балуется. – Князь грозно глянул на сестру, а она невинно поморгала в ответ. - Правда, нашего отца в военном министерстве хорошо знают, но это дела не меняет. Вблизи Москвы есть усадьба, и в ней в отсутствие старшего хозяина гостят несовершеннолетние господа, и при том среди них какие-то подозрительные иностранцы, двое из которых по-русски даже не говорят. Да и вас, Никита, если любой полицейский урядник спросит, где вы в родной Москве проживаете… ведь сплошной опасный конфуз выйдет…

- На улице Космонавтов, - как само собой разумеющееся, невольно ответил Кит на вопрос какого-то старинного урядника.

Князь улыбнулся.

- Вот-вот! – как бы подтвердил он, переглянувшись с сестрой. – Если вы ему скажете, что проживаете прямиком на Луне, откуда нечаянно сорвались, он скорее поверит… Прежде, чем вас в участок препроводить. Где эта улица Космонавтов в пятнадцатом году? Какие-такие «космонавты», кому они космы навивают, вы подумали? Да и выговор у вас… акцент, знаете ли, особенный… не похожи вы совсем на нынешнего московского обитателя.

Оказалось, что обо всем уже успел подумать юный князь Веледницкий. На всех его гостей и членов «корабельной команды», как на всяких шпионов-резидентов, были запасены легенды, кто откуда взялся, и необходимые документы. К примеру, Никита Андреевич Демидов, сын морского инженера и друга старшего князя, приехал вместе с неким Томом Эдсоном, сыном еще одного инженера, уже американского и работающего в России по контракту, «прямиком из Владивостока».

- А чего так далеко? – поинтересовался Кит.

А потому что чем дальше, тем труднее проверить – тут вам не двадцать первый век, где послал е-мейл с запросом или проверил кто где в «одноклассниках» или «в контакте» - и любому шпиону конец, засыпался.

Короче говоря, гости младшего князя собрались тут провести каникулы, а затем продолжить учение в Москве… На каждого имеются письменные распоряжения от родителей, нотариально, то есть законно, заверенные. На Кита тоже. И еще железнодорожный билет, приобретенный во Владивостоке и даже, по словам князя, «успевший проехаться по маршруту».

Князь вынул из кармана пиджака конверт и положил перед Китом. В конверте оказался тот самый билет и еще лист плотной бумаги, исписанной витиеватым почерком. Кит различил только аккуратную расшифровку подписи: Андрей Николаевич Демидов. Так, между прочим, звали его настоящего отца, совсем не морского и тем более не инженера. Подпись была непохожа, но, если бы папаня увидел такую жутко завитую и закрученную подпись, он бы наверняка бы ее перенял и стал бы так подписываться сам.

Еще на бумаге стоял оттиск печати с двуглавым орлом и большой короной.

- Полагаю, вас это еще больше убедит, что мы тут не в детские игры играем, - с важностью сказал князь.

«Вот бы мне в школу такую справку отсюда взять, когда спросят, где был…» - подумал Кит, глядя на орла и вспоминая, какие справки выписывают врачи, если в школу из-за гриппа не ходишь.