Сергей Смирнов - Подземный флот маркшейдера Вольфа

Вот тут Киту стало по-настоящему страшно – и он потянул одеяло на себя.

Уже потом, позже… полежав немного, он понял, чтО же кончалось - это за стеной кончалась песня про «последний рейс». Романс этот фигов…

Как только старая пластинка затихла, так вдруг сразу все призраки исчезли, разлетающиеся звездочки потухли – и в комнате снова стало совершенно темно и жутко тихо.

Но у Кита в глазах так и стояли очертания призраков. Нужно было моргнуть раз, другой, чтобы осталась совсем черная стена… а на ней - сейчас совсем не видный в темноте, большой постер – черный портрет Чужого почти в натуральную величину. Ну да, у одних ребят висят портреты любимых певцов или артистов, хоккеистов или супергероев, а у Кита был страшный Чужой… Ну, нравился ему этот монстр, бодрил. Они с Китом оба маялись одиночеством и написанной на их лицах бесчувственностью, в которой папа иногда упрекал сына… Он, Кит, и сам порой тяготился этой бесчувственностью, которая так не нравилась девчонкам, особенно Ленке Пономарёвой, которая… нет, о ней потом! Но ничего с собой поделать не мог. Они, девчонки, его даже одно время «киборгом» называли, после выхода очередного блокбастера про киборгов. Но это прозвище, слава Богу, не прижилось. К тому же он – не Кит, а Чужой – казался теперь совсем не страшным по сравнению с теми, кто только что его застил, хоть и были они похожи на обычных, пусть и пижонских землян.

Кит лежал, боясь пошевельнуться… А вы бы не боялись пошевельнуться? Даже если бы убедили себя, что все это так – почудилось, приснилось… Кит был в маму, умел рассуждать здраво, он даже был готов еще раз проверить, можно ли втиснуться в щель между кроватью и стеною… только пока не мог пошевелиться, чувствовал себя деревянным. И жутко замерзшим под теплым одеялом. Пару секунд ему даже хотелось позвать маму. Или папу. Но он эту детскую слабость пресек на корню и взял в себя в руки.

«Надо же, глюк! – сказал себе Кит. – Даже не нюхал ничего». Зомби иногда пытались его совратить. Сам их главарь, Дум-Думенко, раз-другой-третий пытался зазвать его в какой-нибудь из соседних подвалов или подъездов после уроков и всучить то какую-то капсулу, то аэрозоль с мешком: «Ну че ты сс… - толкал он дружелюбно Кита. – Полетай хоть разик. Увидишь, блин, без спецэффектов такое. Гарри Поттеру не снилось!» Но Кит не дурак крышу себе сносить и дурачком делаться, может, на всю жизнь. А тут вдруг нате, само – и без «колес», и без клея. Оставалось на своем опыте признать, что маманя права и недосыпы опасны для психики, особенно подростковой. Кит и признал, больше ему ничего не оставалось. И даже дал себе обещание целую неделю… ну, хотя бы три дня в играх не зависать… А то и правда, в дурку залететь можно. На смех тем же одноклассникам-зомби.

Вывод был – померещилось в полусне… хотя как-то не по-детски круто померещилось.

К тому же девчонка-призрак обозвала его «троглодитом». Это словечко не давало покоя Киту… Он его вроде бы когда-то слышал, но кто это, толком не знал. «Сама дура!» - убеждал себя Кит, чтобы окончательно отмахнуться от глюков и заснуть, но… Ворочался он, ворочался, потом не выдержал, выбрался с постели, включил свет, постоял-поглядел на удивленно оскалившегося со стены Чужого и раскрыл свой крутой ноутбук, подаренный не так давно мамой на день рожденья.

Кликнув из «избранного» Википедию, Кит набрал гнусное словечко.

Вот что он прочел, не веря своим глазам:

Троглодит ( др.-греч.τρωγλοδύτης — «живущий в пещере») может означать:

Первобытный( пещерный) человек.

Отшельник.

В переносном смысле - примитивный, некультурный человек.

Снежный человек.

Кит похолодел.

- Ну и отстой! – возмутился он до самой глубины души.

Так его еще никто и никогда в жизни не оскорблял!

Кого угодно – «ботана», «кишку», «кильку», «Пофигора» (это от Пифагора и, значит его, Кита, математического дара, замешанного на большом пофигизме), а уж тем более «киборга» – все эти обзывалки он мог легко перетерпеть и даже принять как естественные определения. Но чтобы вот так – «примитивный», «пещерный» и еще йети лохматый! Такое даже Думу в его тупую башку прийти не могло! Это был полный беспредел… Что бы Кит сейчас с ней сделал, он просто не знал!

Только ее самой не было! Совсем! Кит бессильно призвал на помощь Чужого! Вот кто бы с ней, этой летчицей-налетчицей, справился бы как надо. Хрясь выдвижной челюстью – и всё, а перчатки-краги и шлем за закуску, вместо жвачки… Но где ее теперь искать, эту игру больного воображения?

Кит выключил нотик, а свет выключать не стал, залез под одеяло и так лежал по утра в мутной дреме, побаиваясь всякого-разного... То и дело он смотрел на Чужого, надеясь на его поддержку, и ему казалось, что монстру как-то тоже не по себе и он тоже ждет вместе с ним, Китом, чего-то нехорошего.

Потом взял и прозвенел будильник.

Потом папаня, такой же сонный и коматозный с недосыпа, как Кит, с немного виноватым видом проводил его до лифта – и только подмигнул как всегда по-свойски, когда двери лифта уже сдвигались.

Потом был первый урок – история. Отстойный девятнадцатый век, промышленность, вся грязная такая, тяжелая, черная… Шестерни, масло, топки, вонища…

- Э, Кит, ты чего?! – толкнул его в бок сосед по парте, Митька, когда Кит вырубился по полной, ткнувшись лбом в разворот учебника. – Фигово, что ли?

Кит ответил, что «все в норме» и хотел было попросить, чтобы приятель разбудил, если историчка по рядам пойдет. Но не успел.

- Демидов!

… Сосед снова толкнул в бок. Наверно, Кит замешкался. Или не успел проснуться.

Кит встал.

- Демидов, ты что, умыться забыл? – спросила историчка, которая Кита особенно не любила, зная про его математические успехи и всю дорогу пытаясь безуспешно убедить его, что без знания истории он – просто «винтик-шестеренка в компьютере» (историчка сама была из прошлого века!) и никогда не поймет, что происходит вокруг и на что пойдут его таланты, на пользу или во вред человечеству.

Но и ей никогда не приходило в голову назвать его «троглодитом»!

Кит со своей предпоследней парты у окна ответил, что не забыл… И это был его последний правильный ответ.

Ленка Пономарева оглянулась на него со своей первой парты правого ряда, у двери, а за ней оглянулась и вся команда зомби во главе с Думом. Конечно, перед Ленкой Кит сейчас стоял не в лучшей форме, это было печальней грядущей «пары», но главное, и Ленке никогда бы не пришло в голову обозвать его «троглодитом»!

- Ты слышишь вопрос, Демидов?

Сосед двигал ему под глаза учебник.

- У тебя же сверхпамять, как Нонна Николаевна утверждает, - продолжала планомерно наезжать историчка. - Что ты в учебник вперился?

Нонна Николаевна – это математичка. И даже завуч школы. Но сейчас и она не спасла бы Кита, даже если бы ворвалась в класс с лазерным мечом и отрядом галактического спецназа. Было поздно.