Сергей Смирнов - Подземный флот маркшейдера Вольфа

Аэроплан содрогнулся. Ослепительный золотистый фейерверк вспыхнул впереди. Киту послышалось, что княжна вскрикнула…

Спустя пару секунд фейерверк погас… и вместе с ним исчез поток темного дыма.

Всё! Двигатель аэроплана урчал, как новенький! Он рокотал натужно, но уже бодро и довольно. А аэроплан стал задирать нос все выше и выше, в чистое небо.

Сердце гулко и страшно часто стучало в ушах Кита, будто изо всех сил помогало вылеченному на лету, восстановленному двигателю аэроплана.

- Ну, Боженька, спасибо Тебе, если Ты есть! – еле двигая страшно сухим языком, прошептал Кит, как-то растерянно решив, что сам он тут был вообще не при чём.

И его бросило из жара в холод. Он стал жутко мерзнуть!.. Ясное дело, Кит сидел в аэроплане в легком спортивном костюмчике. Самая опасная опасность отступила, стресс утих, и Кит почувствовал реальность такой, какой она была…

И тут к нему пришла первая нормальная и здравая мысль:

«Она ж меня тут заморозит! Вниз надо!»

Кит огляделся: они летели над полями и лесами… Это раз. Вражеский аэроплан продолжал лететь поодаль, по правому борту. Это – два!

Кит посмотрел назад. Там, в небесах, выше и тоже поодаль, тащилась дурацкая и бесполезная «Петровна». Это – три… А «четыре» – то, что вражеский аэроплан с пулеметом снова шел на сближение.

«Второй попытки не будет, это точно!» - не столько со страхом, сколько со злостью подумал Кит и, подавшись вперед, заорал во всю глотку:

- Сажай! Сажай!

Княжна потянулась вверх и, насколько смогла, развернулась к Киту… Кажется, ее глаза сделались величиной со стекла ее больших пилотских очков.

- Заводи! Заводи граммофон! – срывая голос, и оттого визгливо и противно прокричала она.

Княжна явно решила, что Кит так никуда и не девался-спасался, а попросту застрял от страха в аэроплане. Она сама от стресса даже не заметила, что Кит где-то успел переодеться.

- Вот дура! Ни фига не понимаешь! – злобно, но еще не громко прорычал Кит, а потом снова заорал, тоже срывая голос: - Нет граммофона! Выкинул на фиг! Сажай!

И он замахал руками, показывая, что и вправду нет у него уже никакого ящика с пластинкой «Последний рейс». Не будет этот рейс последним – и точка!

Княжна разинула рот, застыла, как в стоп-кадре… а потом ожила, махнула рукой, отвернулась и… пошла на вираж.

«Ну, тормоз!» - с облегчением вздохнул Кит, обозвав княжну для порядка и уже без всякой злости.

Вражеский, хоть и родной, русский пилот, тем временем, пришел в себя после демонстрации невероятного фокуса, а именно -мгновенного тушения и капитального ремонта аэроплана на лету. И теперь он, видно, решил потребовать его, то есть фокус, на «бис»… Короче, он пустился вдогонку, снова нацеливая свой гнусный пулемётик.

Княжна резко повела машину на снижение…

Кит узнал уже знакомые ему места! Поле, за ней река… По другую сторону поля - возвышенность, заросшая высоким лесом. Кит увидел сверху усадьбу среди деревьев. Как её?.. Веледниково…

Кит прикинул, что делать, когда при посадке аэроплан превратится в мотоцикл… Опять, что ли, хвататься изо всех сил за княжну?! Надо прицелить к талии, так что ли?

Что-то резко щелкнуло и вспыхнуло яркой искрой рядом с ним, на кромке борта! И тут же что-то маленькое и злобное резко ткнуло в плечо – и тоже вспыхнуло! Кит глянул в сторону, откуда не больно, но сильно ткнуло… и обомлел! Это же вражеский летчик дал новую очередь из пулемета!

Кит не успел испугаться, как провалился вниз, отстав от кресла – и тут же жестко догнал его задом. Это княжна резко сбросила высоту.

- Господи, помоги! – взмолился Кит.

Он всерьез так взмолился всего-то второй раз в жизни… а первый раз был всего-то минутой-другой раньше!

Аэроплан, снова весь дрожа, шел на посадку. Двигатель натужно рокотал…

Кит ожидал, что княжна в нужное время даст команду, но все не было и не было никаких команд. Кит напрягал слух, а мгновения тянулись, как долгие часы и - уже без применения всяких фантастических граммофонов времени.

Посадочная полоса стремительно понеслась навстречу. Кит напрягся и принял позу мотоциклиста, ожидая, что вот-вот очутится в седле старинного Индиана Твин… и даже руки вытянул так, чтобы уж без команды и всякого княжеского позволения или приказа ухватиться за княжну…

Внезапно впереди вспыхнуло широкое кольцо мерцающих искр, потом второе – и аэроплан стал пролетать сквозь них, как цирковой тигр сквозь горящие обручи. И каждое феерическое кольцо накатывало порывом жаркого воздуха…

Вдруг аэроплан резко тряхнуло!

Земля! Старинный самолетик побежал и запрыгал, словно от радости, по твердой земле… Крылья его засветились… и стали таять… потом заискрил корпус аэроплана… и тоже стал таять на глазах. Кит напрягся сильнее и… провалившись чуток, ударился задом о мотоциклетное седло.

В первые мгновения мотоцикл показался страшно длинным… И тормозя, он быстро сокращался… и приближал, приближал княжну.

От торможения Кита сильно клонило носом, и он успел подумать, что удержится в седле, обойдясь и без княжны… но в тот же миг его уже немилосердно, рывком, дернуло-швырнуло вперед, он ударился лбом в спину княжны, внезапно оказавшейся перед ним на расстоянии выдоха, потом получил страшный пинок под зад и… И дальше полетел сам, уже без всякого аэроплана-мотоцикла!

Кит перелетел через княжну и кувырнувшийся мотоцикл, приземлился – и прокатился кувырком по мягкому песчаному грунту, а потом – проехался по густой траве.

Странное дело: он совсем не расшибся! А когда вскочил на ноги и мельком оглядел себя, оказалось, что он не только не ободрался, но и почти не замарал свой новенький, белый с красными обводками, спортивный костюм. Наверно, уберегла его в чужом веке та «защитная пленка» его собственного времени, о которой говорил младший князь… Может, и с неба тоже так страшно падать, как грозили? «Не, это лучше не проверять», - благоразумно рассудил Кит.

И больше ни о чем он не успел серьезно поразмышлять, увидев, что княжна в своем родном веке расшиблась не на шутку. Она лежала навзничь в пыли и песке, на краю посадочной полосы. Мотоцикл валялся метрах в трех от нее и продолжал бессмысленно вертеть колесами.

Кит бросился к княжне… И жутко обрадовался, увидев, что она дышит – глубоко и часто.

- Ты как? Жива?! – выдохнул он, бухнувшись около нее на колени.

Княжна с трудом приподняла левую руку в лётной перчатке и коснулась левого глаза… вернее очков.

Кит очень осторожно приподнял лётные очки княжны и сдвинул их на шлем.

- Жива?! – невольно повторил он, от растерянности решив, что без очков ей будет не только лучше видно, но и слышно.

Княжна ничего не отвечала. Она смотрела на Кита недоуменно и страдальчески, потом то ли поморщилась, то ли улыбнулась и… и потрогала рукав его спортивного костюма.