Гарри Тин - Космические пираты

— Человек-то она новый, — согласился Дормидонт. — Да вот только зубы у нее из-за конфет могут быстро постареть. Я ведь хирург, а не дантист. Если мы за ближайшие годы не победим излучение, то кариес вполне сможет оказаться победителем над ее зубками. Это раньше было: захотел новый нос — пожалуйста, новые зубы — только рот откройте.

Однако даже такая опасность не заставила Азу изменить свои вкусы. По ее просьбе Жвачкин разработал специальную конфетную диету, от которой в свое время отказалась Ма. Он начал добавлять в конфеты разные витамины, необходимые минералы и другие ингредиенты. И скоро конфеты только по вкусу оставались конфетами, на самом деле представляя собой кладовую полезных веществ. Даже Па признавал это.

Только шоколад оставался первоначальным шоколадом. Тут у Жвачкина имелось особое мнение.

— Не будь я Шоколадиком, если шоколад не самая полезная вещь на свете. Витаминов и калорий в нем от природы целый вагон и маленькая тележка. И для зубов он очень полезный. Надо только вместо сахара добавлять мед и изюм.

Такое мощное научное обоснование было Азе на руку.

— К тому же, развивала она понравившуюся ей теорию, — если что-то нравится и ты не злишься при еде, — тут она явно намекала на суп, — это не расшатывает нервы, очень укрепляет здоровье и добавляет веселость.

Да, глядя на Азу с Шоколадиком, трудно было такое отрицать.

Поэтому, закусив витаминные конфеты полезным для зубов шоколадом, Аза решила выразить свое отношение к вкусным продуктам следующими стихами:

После окончания чтения стихов Жвачкин выглядел так, как будто автором был он.

Состоявшееся на следующий день заседание Совета Министеров было не совсем обычным. И вот почему Настала пора от слов переходить к делу Они уже достаточно много знали, чтобы начинать действовать.

Главное их достижение в борьбе с излучением, как часто бывало, инициировала Аза. Как-то под вечер она в очередной раз затеяла игру в рифмочки-нескладушки. Не без влияния министра песен и стихов эта игра в последнее время стала очень популярной. Все занялись, так сказать, рифмоплетством. То есть плетением рифм.

В игре было только одно обязательное условие — четкая рифма. И совсем необязательным являлся смысл. За один раз требовалось придумать одну строчку Сочинять такие нескладушки оказалось намного легче, чем обычные стихи. А зачастую и намного веселее. Например:

Вот и в этот вечер начала Аза:

Продолжил Альф:

Ма думала недолго:

Жвачкин решил сделать приятное поклоннице своего искусства:

— Может ты, Жвачкин, хотел сказать «любит сок»? А то мы такого слова «шок» не знаем.

— Я сам его не знаю, но здесь имелся в виду «шоколад».

— Ну нет, это мы не засчитываем, — возмутился Дормидонт. — Можно только те слова употреблять, которые все знают. Давайте дальше.

Аза опять начала:

Продолжение Па было:

Буль ответил:

Жвачкин решил исправиться и влез без очереди:

— Теперь ты доволен, Дормидонт? Эти слова тебе известны?

Дормидонт был поставлен в затруднительное положение. Сокращений в этой строчке не было. Даже наоборот, слова повторялись по нескольку раз. И все были известны. И рифма получалась. Только смысла не было.

— Ах, нет смысла? Значит подходит! — обрадовался Жвачкин. — Мы ведь нескладушки сочиняем. Вот и у меня стало сочиняться.

Следующий стих получился правильным по всем признакам:

— Вот видите, здесь в конце тоже два раза повторяется, — Жвачкин прямо-таки загордился своим изобретением удваивания слов.

Через некоторое время все устали от активного сочинительства. Лишь Па с Азой продолжали соревнование. Аза — от любви к этому занятию, а Па — просто из спортивного интереса. На этот раз начинал Па, а Аза подхватывала.

Здесь на Азу что-то нашло с этой луной. Та как будто прилипла к ее языку. А затем и к языку Па. По крайней мере весь остаток вечера он бормотал себе под нос: «Мы это проверим, проверим, проверим»… И занялся проверкой Луны.

Уже первые опыты показали, что тут что-то было. Величина излучения напрямую зависела от положения Луны над головой. Ночью оно всегда было сильнее, чем днем.

Вот где пригодилась найденная когда-то за городом обсерватория. С ее помощью опыты можно было провести более точно. Особенно обрадовался возможности опять покрутить большой телескоп Жвачкин. Он и направил его вверх в ясную лунную ночь.

Теперь им понадобилась вся мощь этого гиганта. Раньше они смотрели через него только друг на друга. Слишком маленькое расстояние не позволило оценить его достоинства.