Дмитрий Емец - Муравьиный лабиринт

Дважды или трижды Макар и Юля видели Дениса, когда тот останавливался, но расплывчато, как на фотографиях, когда человек дергается в момент нажатия на спуск. Денис был в светлой куртке. Левое плечо запачкано. Видимо, где-то упал. Маленький, зябнущий. Шапка дурацкая – нечто среднее между кожаной кепкой с ушами и лыжной.

Порой Денис поворачивался к ним и пытался что-то сказать. Возможно, даже кричал, но голос был неразличим. Он звучал слишком быстро. Так быстро, что сливался в один неуловимый звук. Денис понимал это и, пытаясь поймать нужный темп, старался говорить медленно, но выходило только хуже – звуки размазывались и снова было ничего не понять.

Он выходил из себя, делал шаг и… опять исчезал.

Спиной Макар ощущал напряженные, чуть выступающие лопатки Юли. И даже ее макушку, когда она вскидывала голову. Решительная особа!

Внезапно цепочка следов неуловимо приблизилась, и Макар, запоздало вскинувший для броска кирпич, увидел на нем надпись толстым черным маркером:

« Мне нужны прыгун и золотая пчела!!!»

Когда появилась эта надпись? Сейчас, когда он смотрел, или во время замаха?

Макар лихорадочно шарил вокруг глазами. Как можно убежать от того, от кого убежать нельзя? Запереться в сейфе? Переплыть море? Взлететь?

Неожиданно его взгляд зацепил забор – длинный, тянущийся на целый квартал. Высоченные бетонные блоки, установленные глухо, плотно и без зазора снизу, завершались Г-образными металлическими уголками с двумя рядами новенькой колючей проволоки, похожей на узорчато вырезанную фольгу. Самая коварная дрянь. Не просто уколет, а пропорет до мяса.

Теперь главное было разобраться, проходит ли по колючке ток. Да нет, едва ли. Тогда бы между Г-образными дугами не было бы зазора. У Макара мелькнула надежда, пока призрачная.

– Перелезешь? – шепнул он Юле, убедившись, что цепочка следов отодвинулась от них метров на десять и смотрит носками в другую сторону.

Она небрежно скользнула глазами по забору.

– Как нечего делать.

– А мне как? – спросил Макар, страдая от того, что просит помощи у девушки.

Размышляя, Юля качнула елкой.

– Инвалидная дорожка там!

– Какая дорожка?

– Для таких, как ты… Арматурина из бетонки торчит, видишь? Наступишь на нее ногой.

Макар разглядел арматурину. Это был штырь сантиметров в десять, торчащий из забора выше его роста. Ничего себе наступить ногой! А как там нога окажется?

– Наступил и что? Там еще колючка!

– Эта, что ли? Она от своих!

– Как «от своих»? – не понял Макар.

– Смотрит на ту сторону – чтобы оттуда не перли, а не отсюда не лезли, – снисходительно пояснила Юля.

– Но как?..

– Куртку скатал, на правую руку шапку и вперед… Да только что толку? Разве этот парень не?..

Следы остановились, и снова мелькнул приподнявшийся на цыпочки Денис, на бледном лице которого алел только носик. Как же ему хотелось замедлиться!

– Думаю, нет… Но надо быстро, пока он не разобрался, сможет или нет… А то вообще не даст перелезть.

Макар рванул к забору. Куртку сдергивал на бегу. Подпрыгнул, повис на штыре и понял, что ухватиться может только одной рукой, да и то не всеми пальцами. Уцепившись левой рукой поверх правой, Макар сильно, как заяц, заработал ногами. Ботинки бестолково скребли по стене, почти не имевшей выступов. Куртка, зажатая в зубах, ужасно мешала, особенно рукав, на который он постоянно наступал, сдергивая самого себя вниз.

Внезапно нога Макара от чего-то оттолкнулась. Не понимая, от кого принимает помощь, сумел совершить рывок и, уже повиснув на краю забора, благодарно понял, что Юля подставила ему плечо. Дальше было проще. Он ногой уперся в штырь и, швырнув на колючку куртку, перебросил себя на другую сторону, на темнеющие внизу кучи грязного снега.

Мир перевернулся, и Макар понял, что лежит на нем. Спиной. Над ним небо. Забор где-то над головой, причем совсем не там, где ожидалось. Сознание качнулось, перестраиваясь под новую картинку. Куртка так и болталась на колючке. Он даже не сразу понял, что это она, просто тряпка какая-то. Макар тупо смотрел на куртку, которая, шевеля рукавом, точно тянулась к нему, и понимал, с какой высоты пришлось падать.

– Ау! Ты что тут, спать улегся? Вставай!

Макар снова увидел Юлю. Каким-то чудом она ухитрилась не измазаться в месиве грязного снега. С противоположной стороны забора донесся смазанный, мало на что похожий звук. Вопль? Потом на их сторону, запущенный с чудовищной силой, перелетел и разлетелся об асфальт тот самый, забытый Макаром на противоположной стороне кирпич.

Макар поднял его и еще раз прочитал, что Денису нужны прыгун и пчела. Полезная информация.

– Не может перелезть… Психует! Хорошо, что не догадался нас с забора стащить! – хмыкнула Юля.

– А вокруг обежать? Тут же ворота где-то есть?

– Думаю, он так и сделает… Но до ворот отсюда неблизко. Идем!

Макар огляделся, чтобы наконец понять, куда они попали. Перед ними на огромном асфальтовом поле стояли сотни автобусов и маршруток. Автобусы-гармошки, желтые городские, междугородные «Икарусы», двухэтажные «туристы», приземистые «фордики» и длинные, как таксы, мелкоколесные японцы. Все это выстроилось не просто близко, а вплотную друг к другу. Некоторые не могли стоять прямо и откровенно заваливались на соседей. У многих не было колес и стекол. Стыдливо приподнятые капоты выпотрошенно смотрели пустотой. Все эти калеки стояли шеренгами, между которыми был оставлен узкий проход для проезда. Где-то через ряд или два визгливо работала болгарка. Еще ближе сыпала искрами электросварка.

– Ча это такое? Ну вообще?

– Кладбище автобусов.

Макар озадачился.

– Ча, правда? А разве автобусы…

– Нет, их закапывают в ямы, а потом стоят вокруг и рыдают. Идем!

Он хромал. Отбитая спина ныла в трех местах. Висевшая на заборе куртка грела плохо.

– Ты не лыжник, нет? – раздраженно поинтересовалась Юля, наблюдая, как Макар протискивается между автобусами.

– А ча такое?

– У тебя лицо лыжника, которого долго били лыжной палкой!

Макар порылся в памяти. Лыжная палка оставалась едва ли не единственным предметом, которым его пока что не били.

Озираясь, чтобы их не заметили сварщики, они проскочили два или три ряда. Макар наспех рассказал Юле о Денисе. Она отнеслась к этому спокойно.

– Ты же не знала! – воскликнул он.

– Неа. Откуда?

– А почему не удивилась?

– Да много у них всяких… Деятель на деятеле! – сказала она сквозь зубы. – Кого нам только с Верой на хвост не сажали!

Макар сообразил, что Вера – имя погибшей сестры. Внезапно ветер донес до них неясный металлический отзвук. Он был гораздо тише визга болгарки и состоял из отдельных ударов, точно по крышам автобусов неравномерно ударяли обернутым чем-то молотом.