Андрей Фролов - Забытый этаж

Схватившись за мебель, дети молча смотрели друг на друга, поражаясь, какими усталыми и мрачными стали лица в зловеще-серебристом потолочном свете. Скулы у всех троих окаменели, глаза заблестели в предчувствии страшного, кулаки непроизвольно сжались. Потому что наши герои точно знали – с весны этого года поляна Заботинск стоит на несокрушимой земной тверди, куда примостилась в День Трансформации, и никакого спуска вниз для любого из ее Лифтов не может существовать в принципе.

Но спуск происходил, в этом не оставалось сомнений.

Причем с каждой секундой падение ощущалось все отчетливее. Теперь это могли бы заметить даже мы с вами, не говоря про спасгородцев с их развитым вестибулярным аппаратом. Кабину Сумрака тряхнуло, по ее периметру что-то затрещало, а по планшету пробежала яркая торопливая надпись: «Экстренный запуск дополнительных тормозных устройств в условиях отсутствия системы тросов».

– Мы падаем! – воскликнула Настя, побелев от страха.

– Держитесь! – выпалил Витька. Сам он все же, не удержав равновесия, упал на ковер и пытался уцепиться за ножку дивана.

Скорость спуска плавно увеличивалась – об этом говорила растущая вибрация Сумрака, а также частый звон хрустальных подвесок на люстре. Девочка тоже пошатнулась, прыгнула в покачивающееся кресло и сжалась в комок. Димка, так и не застегнувший второй ботинок, распластался по дивану. Протянул руку брату, помогая ему забраться следом.

Сумрак рассмеялся. Едва слышно сквозь гудение мотора, но все равно отчетливо и мерзко. Рифмователь по-прежнему молчал, не в силах вмешаться в происходящее. Свет хаотично мигал, в кухонном уголке по столу начали с дребезгом скакать кружки и чайные ложки.

– Это невозможно, – пробормотал Димка, озираясь так, будто кабина могла вот-вот развалиться на куски. – Под Заботинском ничего нет!

По планшету пробежала еще одна предупредительная надпись: «Авария. Отказ первой тормозной установки». В это же мгновение Лифт чуть накренился, а тяжелая деревянная мебель стала медленно съезжать под балкон. Ковер сбился мягкими симметричными волнами, наползающими друг на друга. Одно из свободных кресел опрокинулось. С дальней стены сорвался светильник и разбился с оглушительным звоном. Настя закричала, Витя прикусил язык.

«Авария, – мелькнула на экранах пульта еще одна надпись. – Отказ второй тормозной установки».

Где-то снаружи, у самой внешней обшивки, что-то заскрежетало и взорвалось с глухим хлопком. Тут же запахло дымом, раскаленным металлом и горелой изоляцией проводов. Кабина снова накренилась, теперь на другой бок, и почти выровнялась, остановив перемещающиеся по Сумраку предметы интерьера.

– Прекратить выполнение протокола! – закричал Витька, с ужасом глядя на ключ-карту, все еще торчащую из прорези планшета. – Отменить спуск, активировать все тормозные двигатели!

Но Сумрак либо не слышал мальчика, либо не мог подчиниться его приказу, потому что системы Лифта одна за другой выходили из строя. Он еще раз рассмеялся, как сумасшедший, прыгающий со скалы в буйный океан, и вдруг его динамики резко замолчали.

– Рифмователь, немедленно останови падение! – громко, но с дрожью в голосе распорядилась Настя, однако новая команда тоже не возымела эффекта. – Человек в опасности!

«Отказ третьей тормозной установки, – пронеслась по дисплею строгая равнодушная надпись, заставив детские сердца оледенеть. – Рекомендовано приготовиться к неконтролируемому снижению и аварийной остановке».

Димка и Витя переглянулись, одновременно открыв рты и собираясь что-то сказать. Но в этот же миг кабина вдруг достигла конечной точки спуска. Удар был очень сильным, но не сокрушительным – все же смягченный четвертым, не успевшим выйти из строя тормозным устройством.

Скорлупа Сумрака-Рифмователя вздрогнула от днища до крыши. Мебель, посуда и картины на стенах сорвались со своих мест, визжащие ребята кубарем покатились на пол, а бледный свет окончательно погас. После надрывного рева двигателей, противного скрежета неисправных тормозов и непрекращающихся криков внутри стало так тихо, что можно было расслышать собственные мысли…

– Все целы?! – в кромешной темноте, отчего казалось, что мальчик находится где-то далеко-далеко, спросил Димка, с кряхтением выбираясь из-под перевернутого дивана. Сам он здорово отбил правое колено, но мужественно терпел расползающуюся по ноге боль. – Витек, Настюха?!

– Я цела, – пробормотала сестра, кусая губу, чтобы не разреветься от страха и набитых шишек. – Только руку потянула и затылком ударилась…

– Я тоже цел… – ответил Витя, отлетевший куда-то к дверям (так, во всяком случае, казалось Димке, потерявшему в темноте всякое ощущение пространства). – Очки свалились, как бы не наступить… О, еще я лоб порезал. Наверное, стеклами от люстры…

Они завозились во мраке, еще опасаясь покидать свои места среди обломков мебели и рухнувшей балконной ограды. Дима дотянулся до ботинка, наконец-то застегнул липучки и первым рискнул подняться в полный рост. Он уже успел пожалеть, что так опрометчиво оставил ранец на полу, ведь в нем (тайком от родителей и даже от брата) хранил коробок спичек…

– Рифмователь? – спросил Витя тоном человека, не ожидающего положительного ответа. – Сумрак? Вы меня слышите? Приказываю установить голосовой контакт…

Но темнота разгромленной кабины, рухнувшей в неизвестность под Заботинском, ничего не ответила людям. Стало слышно, как хрустят битые тарелки под ногами Димки, осторожно пробирающегося к стене, в которой располагался планшет.

И когда уже казалось, что им придется оценивать ущерб от падения в непроглядной темени, под потолком вдруг заработали тусклые аварийные лампы, питавшиеся от резервной батареи. В мерцающем красном свете учиненный в кабине разгром казался воистину катастрофическим – все было перевернуто вверх дном, громоздились груды переломанной мебели, балкон опасно накренился, и с него сыпались остатки посуды.

– Хвала Всемогущим Процессорам, – простонала Настя, садясь на скомканный ковер и потирая ушибленный локоть. – Все целы. Но что же мы наделали?..

Витька, не спеша вставать, осторожно пополз по полу, высматривая слетевшие очки. Поднял, придирчиво осмотрел треснувшее стекло и водрузил на нос. Его потряхивало от пережитого страха и постепенного осознания беды…

– Мы упали, верно? – спросил он, вставая, обходя перевернутое кресло и осматривая запертые двери Лифта. – Но каким образом?

– Вероятно, это и есть твой Багряный Протокол, – сердито прошипел Димка сквозь зубы, пытаясь определить степень повреждения пульта. – Доволен?

– Прекрати, Дима, – одернула его Настя, озираясь и теребя кончик косы. – Не время для ругани, не находишь?