Андрей Фролов - Забытый этаж

– Крумм не знает, что такое Штык Свободы, – ответил хвостатый, прикрыв глаза и разглядывая прохожих через крохотные щелки. – Шахтеры Цветокамня называют их Столбами Возвеличивания. Они вставляют в них самые красивые и редкие камни, найденные под землей. А у центральной колонны гости клана любят загадывать желания.

– И что, желания сбываются? – удивилась Настя. С одной стороны, она совсем не верила в подобные предрассудки. Однако частичка ее души вдруг захотела прикоснуться и загадать.

– Крумм не пробовал.

В стелы кольцевого периметра были густо вмонтированы самые яркие и памятные сокровища клана – гостью со всех сторон окружали камни различных размеров и цветов: кроваво-алые, глубоко-ультрамариновые, нестерпимо-зеленые, солнечно-оранжевые и даже полосатые; заботливо ограненные и вмурованные в бронзовые оправки в своем изначальном виде. Определенно, рудокопы Цветокамня были усердными и умелыми добытчиками! Однако внимание девочки привлек простой, безупречно-гладкий овальный голыш, пронизанный полупрозрачными сине-изумрудными полосами – вроде и не самая броская драгоценность в экспозиции, но отчего-то так захотелось прижать его к груди…

Косясь на «полосатика», Настя прошла внутрь круга, внимательно осматривая главный столб, «отвечающий за желания». Над каменьями центровой колонны располагались примитивные резные картинки, доступно поясняющие, что красный продолговатый рубин поможет в военных делах; а нежно-синий кристалл поспособствует укреплению семьи; иные самоцветы отвечали за любовь, здоровье, удачу или мудрость.

Поразмыслив и выбрав нужную пиктограмму (не без смущения, потому что братья наблюдали с плохо скрываемым скепсисом), девочка потянулась вверх, коснулась бирюзовой звездочки и прошептала:

– Хочу, чтобы у папы и мамы все было хорошо и чтобы они не болели.

И отошла, виновато глядя на Крумма. Однако тот казался равнодушным, никак не отреагировав. А вот Витя вдруг усмехнулся.

– Почему бы и нет? – спросил он сам себя, тоже входя в хоровод Столбов Возвеличивания.

Мальчик решительно не верил в их магическую силу. Но хотел поддержать сестру. Выбрал нужный камень, положил на него ладонь.

– Хочу благополучного и скорейшего возвращения домой, – негромко сказал он, ощутив, какой пронзительно-холодной и безжизненной может оказаться прекрасная на вид вещь.

Настя улыбнулась, а затем, подняв бровь, выжидающе уставилась на Димку. Тот, фыркнув так, будто его заставляли делать что-то совсем уж непотребное, тоже приблизился. Выбрал талисман, дотронулся пальцами. Задумался, что-то пробормотал и вдруг покраснел.

– Что ты загадал? – поинтересовалась девочка.

– Да так… – Димка облизнул пересохшие губы, мысленно поклявшись, что никогда не расскажет о загаданном, даже под страхом смерти.

– Ну скажи…

– Настюха, не донимай…

– Крумм полагает, что нужно двигаться дальше, – вдруг сказал кот, прерывая диалог. – Ряды, где торгуют синдринием, находятся за спиной Крумма. Идите за мной.

Покинул кольцо каменных колонн и целенаправленно устремился в глубь рынка. Ребята поспешили следом, сразу угодив в ущелье из глиняных палаток, откуда их зазывали попробовать новый вид рыбы или похлебку с грибами, купить платок, кольцо или новую рессору для самоката. Сначала дети попытались отнекиваться, вежливо кивая каждому торговцу на своем пути. Но Крумм смерил их таким многозначительным взглядом, что они потупились и дальше топали молча.

– А вообще они милые, – прошептала Настя, когда братья оказались близко. – Трудяги, сразу видно. И не злые совсем.

Звероморф, важно вышагивавший впереди, дернул ушами и вдруг остановился. Сел, развернувшись к близнецам, и глаза его недобро сверкнули.

– Да, цветокаменцы мирный и открытый клан, юная верхушечница, – негромко проурчал он. Посетители рынка вежливо обходили кота, стараясь не наступить ему на хвост. – Но Крумм на вашем месте не стал бы обольщаться. Когда речь заходит о камнях или ценностях, любой гул из этого города просто… как вы обычно говорите?.. да, теряет голову. Помните об этом, друзья.

И двинулся дальше, оставив ребят в недоумении от этого предостережения. Впрочем, звероморф был прав – может, после Средоточия Покоя поселок гулов и казался безопасным местом. Но странники до сих пор пребывали на чужой земле и не имели права терять бдительность.

Наконец все четверо вышли к рядам, где торговали таинственным синдринием. Тот оказался бледно-зеленым полупрозрачным кристаллом, похожим на куски крупной спрессованной соли. Витька заметно оживился, с интересом рассматривая незнакомый минерал, который ему прямо-таки не терпелось подержать в руках. Фрагменты синдриния самых разных размеров заполняли прилавки слева и справа. Самые крупные обломки лежали на лучших местах, товар подешевле (часто в виде крошек или перетертой в пыль породы) был разложен поодаль. Покупатели шли валом, что подтверждало популярность и востребованность странного элемента, необходимого для переговоров с Локо.

– Штепсель просил четыре кристалла… Столько нужно для поездки к Лифту? – озабоченно поинтересовалась Настя, наблюдая, как двое арсилитов в длинных фиолетовых одеждах торгуются с приземистым бритоголовым гулом.

– Все зависит от места отбытия, – ответил Крумм. – Спросите продавцов, звероморфы редко пользуются потолочниками…

Витька отчего-то засмущался, вмиг растеряв привычное красноречие, но их выручил Димка. Взлохматил волосы, собираясь с духом. Затем с видом бывалого покупателя подошел к ближайшему прилавку, за которым сидел молодой гул с тремя жидкими косичками, приклеенными к щекам и гладкому подбородку. Заметив интерес чужака, он сразу взялся нахваливать товар:

– Самый чистый и качественный синдриний! – Шахтер обвел свои богатства рукой, любовно прикасаясь к самым крупным и ярким кристаллам. – Совсем не разбавленный! Есть транспортный, есть оружейный! Для минимальной поездки хватит всего пары граммов!

– Почем? – вздернув подбородок, с деланым равнодушием спросил Дмитрий. Из-за невысокого роста цветокаменцев прилавок доходил ему до груди, не вынуждая вставать на цыпочки.

– Сорок арсилитских сребров. Если платите местной чеканкой, то отдам за двадцать пять. Если нужен разменник, мой дядя держит пункт переоценки, я могу отправить слугу произвести конвертацию. – Продавец многозначительно посмотрел направо в конец ряда, где виднелась отдельно стоящая будка предприимчивого родственника.

– Поня-атно, – протянул мальчик, отступая от прилавка.

Цветокаменец сразу приуныл, забормотав, что готов торговаться и уступить пару сребров. Но заметив, что посетитель не собирается ничего покупать, поморщился и сделал пальцами знак, оберегающий его торговую удачу.