Андрей Фролов - Забытый этаж

Локо-мачт здесь почти не наблюдалось, хотя система струн выглядела вполне исправной и используемой. Над головами мерно крутились лопасти встроенных в скалу вентиляторов – широкие, забранные в решетчатые кожухи, они были вмурованы в стены и потолок, отчего в пещере царила приятная прохлада и легко дышалось. Свет в гроте действительно напоминал солнечный, но только тому, кто никогда не видел настоящего небесного светила…

– А тут людно, – высказавшись за всех, хмыкнул Димка, наблюдая за поселком.

И был совершенно прав. Деревушка у подножия ввалившегося хребта была полна народу – фигурки на улочках различались даже с такого немалого расстояния. На крышах домов колыхались флаги. Над проспектами растянулись пунктирные линии небольших вымпелов, в которых дети не без удивления распознали гирлянды. От теплиц к поселку то и дело сходились невысокие коренастые гулы, по одному и группками. Причем одного взгляда на их походку хватало, чтобы определить – так вышагивают после тяжелого трудового дня, чтобы в полной мере насладиться ужином и законным отдыхом.

– Идите за Круммом, – произнес кот, и тройняшки снова переглянулись – по голосу зверя было слышно, что с посещением Урожая у него действительно связаны не самые теплые воспоминания.

Наши герои двинулись за ним по пологому холму к дну каверны, вертя головами и с интересом изучая парниковые комплексы, вблизи оказавшиеся весьма внушительными и просторными (особенно для такого невысокого народца, как гулы). Ни пикетов, ни охранных разъездов на дороге не встречалось, а все замеченные урожайщики на чужеродцев смотрели открыто и приветливо. И едва Дима хотел поинтересоваться, отчего же столь милый и вполне миролюбивый городок вызывает у звероморфа такую неприязнь, как брусчатую дорогу им преградила причина этой самой неприязни.

Три здоровенных (на полметра выше Крумма в холке) черных пса, в которых мы могли бы признать, скажем, мастифов, возникли на пути, изучая гостей Урожая внимательно и чутко. Сухие носы, каждый из которых был размером с Димкин кулак, жадно втягивали запахи; под блестящими короткошерстными шкурами мерно, будто кузнечные мехи, работали легкие. Темные на темном фоне ошейники-модуляторы собак были почти незаметны.

– Ну, здрав будь, братец Крумм, – наконец произнес тот, что стоял в центре. Голос собаки был низким и спокойным. Но по приподнявшимся губам пса Витя, Настя и Дима поняли, что дружеской встреча не станет. – С миром ли или снова хулиганить?

Кот к появлению мастифов отнесся весьма философски. Уселся на дорогу, обернул себя хвостом и стал вылизывать правую переднюю лапу. И даже не поднял на стражников глаз.

– И тебе не хворать, братец Бруно, – негромко ответил он, словно не замечая, как испуганно сбились в кучку его юные товарищи. – Крумм сопровождает друзей. Идем по делу особой важности. Крумм не будет делать глупостей. Крумм умеет быть ответственным.

И прекратил вылизываться, будто этой короткой речью сказал все, что считал нужным. Гигантские черные псы двинулись к детям, до них долетело влажное дыхание сторожевых звероморфов. И пусть троица повидала немало, и даже говорящих ящеров размером с двухэтажный дом, от такого собачьего внимания им снова стало неуютно. Обнюхав визитеров, Бруно и его сородичи отступили на несколько шагов.

– Будьте гостями Урожая, – озадаченно сказал старший страж, и остальные угрюмо кивнули. – Но помни, братец Крумм, что за тобой мы наблюдаем особенно пристально…

– Крумм не сомневается, – с важностью, больше присущей князьям кланов, ответил кот, поднявшись на все четыре лапы, и направился к деревне. – Идемте, друзья, нам тут снова рады…

Ребята, преисполненные любопытства и страха, поспешили за полосатым, стараясь не пялиться на собак. Уж больно грозными и чинными, будто заботинский урядник Саныч, были те на своем ответственном посту. От животных исходил запах влажной шерсти, куцые хвосты тревожно подергивались, выдавая скрытое возбуждение.

Бруно и его небольшая стая еще долго провожали чужаков внимательными взглядами карих глаз. Однако когда через пару десятков шагов Настя обернулась, псы исчезли с дороги, растворившись в кварталах теплиц и коралловых зарослях меж ними.

– Ешки-матрешки, теперь понятно, почему урожайщикам не нужны солдаты или стены! – с пониманием и задором усмехнулся Димка, но голос выдавал, что встреча с гигантскими собаками его немало взволновала. – Не ясно только, чего с ними Крумм не поделил… Не расскажешь, кстати?

– Смотри под ноги, друг Дима, – с прохладцей посоветовал звероморф вместо ответа.

Мальчик вспыхнул, смутившись. Хотел оправдаться и даже оглянулся на брата в поисках поддержки. Но тут брусчатка тракта под ногами превратилась в терракотовую мозаику улиц – путники вошли в деревню у края города-оползня.

Архитектура, как и представлялось издали, на самом деле напоминала Цветокамень. Спасгородцев окружили знакомые каменные постройки из массивных серо-желтых кирпичей, разве что не столь агрессивные и насупленные. Проспекты были широкими и качественно мощеными, по ним неспешно передвигались паровые колесницы и редкие шагатели.

А вот шумных рынков или гостей из соседних кланов почти не наблюдалось – по большей части поселок наводняли местные гулы-урожайщики и их боевые псы, державшиеся с надменной невозмутимостью. Арсилитов не было видно вовсе.

Сами же жители каверны походили на своих сородичей, как один подземный грот на другой: во многом, но с массой мелких различий. Невысокие, широкоплечие и коренастые, с угловатыми скулами, тяжелыми челюстями и густыми бровями. Одежды носили длинные, почти до пят, причем женский костюм было непросто отличить от мужского; оттенки в тканях преобладали светло-зеленые и песочные. Украшениями трудогулики почти не пользовались; искусственные волосы (бороды, парики и косы) клеили умеренно и без нелепицы. А вот кошельков, хозяйственных сумок и чехлов с инструментами на поясе висело великое множество. А еще было заметно, что именно сегодня урожайщики вынули из сундуков свои самые лучшие наряды – в каверне шло приготовление к празднику.

Это замечалось и по многочисленным флагам на крышах, и по гирляндам электрических светильников над улицами, и по ярким красочным полотнам, вывешенным на балконах и открытых террасах города-оползня. Суета казалась деловитой, сдержанной, но над поселком витала стойкая атмосфера предпраздничного возбуждения и предвкушения чего-то интересного и долгожданного.

На одной из окраин поселения ребята разглядели не меньше десятка крупных паровых колесниц, неспешно и упорядоченно нагружаемых мешками, свертками и ящиками. Поток носильщиков, сновавших от складов к машинам, не ослабевал.