Сергей Медведев - Кошки в тигровой шкуре

— Ваша соседка уверяет, что слышала за стеной тигриный рык.

— Так, значит, из-за этой старой жабы, мне не дали отдохнуть.

— Я вас попрошу не оскорблять меня, — возмутилась соседка. — У всех есть право на ошибку.

— Ничего, ты у меня посмотришь телевизор, — сказал сосед пенсионерке, достал дрель и принялся сверлить стену, смежную с квартирой «старой жабы». Мол, давно было пора повесить фотографии всех своих родственников, начиная с прадедушки. А теперь их и искать не надо — портреты лежали на вываленной в ходе обыска груде одежды, книг и прочего содержимого шифоньера, серванта и холодильника.

Были и другие звонки в милицию. Детский голос, искаженный носовым платком, сказал, что, скорее всего, тигра похитила их учительница биологии. А у них сегодня как раз контрольная по этому предмету.

Неизвестные, не указавшие своего адреса и сразу отказавшиеся от вознаграждения, сообщили, что два тигра лежат около здания обладминистрации. Милиционеры перекрыли центральные улицы города, выставили оцепление. Однако тигры оказались, во-первых, львами, во-вторых — каменными.

В пятый раз за день милиционерам выезжать на поиски тигра не хотелось.

— Так значит, вы специалист по тиграм? — спросил у Кочерги дежурный, взяв заявление. — И сможете отличить тигра от большой собаки.

— А я вам точно говорю. Это амурский тигр, — настаивала Кочерга.

— Вот даже как? — съязвил милиционер.

— У меня, между прочим, муж в горисполкоме когда-то работал. А я была комсоргом курса.

— Хорошо, я попрошу участкового принять меры, — дежурный понял, что от Кочерги ему просто так не избавиться.

— Участковый? Да у нас такой участковый! Надо ехать прямо сейчас…

— Хорошо, женщина, идите спокойно домой, не волнуйтесь, а мы приедем. Какой адрес, вы говорите?

Выйдя из милиции, Кочерга задумалась. «Проворонят», «Не быть мне миллионершей», «Зря я дала им адрес», «Какая же я дура», «Но что же делать?». Примерно в такой последовательности приходили мысли в голову Кочерге. Ее настроение ухудшалось с каждой минутой.

— Надо идти на телевидение, — сказала сама себе Клава. — Надо было сразу идти на телевидение.

Клава представила, как она говорит с телеэкрана:

— Я давно наблюдаю за своей соседкой сверху, и меня не удивляет ее проступок. Женщина, у которой в квартире живут четыре кошки, вполне готова пойти и на более серьезное преступление.

Кочерга решила, что если ее покажут по телевидению, то наградной миллион будет получить гораздо легче. А то ходи потом, доказывай, что это именно ты нашел тигра, а не какая-нибудь Людмила Петровна из сумасшедшего дома.

Телекомпания «Река-ТР» располагалась на горе, так что телевышку можно было видеть из любой части города. По ночам вышка светилась. И чем-то напоминала Эйфелеву башню. Но в отличие от французской башни, на нашу не пускали посторонних — напротив, ее тщательно охраняли.

На проходной телекомпании Кочергу остановил высокий молодой охранник. Охранник стоял, скрестив руки, с усмешкой наблюдал, как пожилая дама, не поднимая голову, пытается пройти на территорию охраняемого объекта. Между тем, погруженная в свои мысли Кочерга уткнулась в живот охранника. Охранник ойкнул и спросил:

— Бабушка, вы куда?

— Мне бы с журналисткой поговорить. Есть у вас там такая маленькая, полноватая.

— Горбатова, что ли? А она на выезде, снимает репортаж о слепом враче-хирурге.

— Интересно…А можно я ее подожду? — Кочерга попыталась было прорваться в помещение телекомпании, но охранник успел нажать на блокирующую педаль, и Клава запуталась в вертушке.

— Не положено, на улице ждите, — сказал охранник, вытащил упирающуюся Клаву на свежий воздух. — У нас тут не проходной двор.

— Я найду на вас управу, — Кочерга ударила кулаком в закрывшуюся перед ее носом стеклянную дверь и уселась на ступеньки у входа. — Никуда не уйду.

Горбатова с телеоператором появились примерно через полчаса — подкатили на разбитой синей «Волге» с надписью «Телевидение».

Горбатова была за рулем. Телеоператор с камерой сидел на заднем сидении.

Журналистка нажала на педаль тормоза, машина дернулась и остановилась.

— А у меня для вас сенсация, — бросилась к Горбатовой Кочерга. — Я знаю, где тигр.

Корреспондент Галина Горбатова была женщиной энергичной, не злой и очень доверчивой. Коллеги часто злоупотребляли доверием Горбатовой.

— Галя, надо сделать сюжет о работе консервного завода, там в цеху видели привидение.

И Горбатова ехала на консервный завод, на который никто не хотел ехать.

Никакого приведения на заводе, разумеется, не было. И Горбатова делал сюжет о передовиках производства.

— На фабрике верхней одежды сшили пальто для снежного человека. Впервые в России, — говорили Галине коллеги, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

И Горбатова ехала на фабрику верхней одежды. Никакого пальто для снежного человека там, разумеется, не шили. Просто никто не хотел ехать на предприятие, которое находилось далеко за городом. А фабрика отмечала 10-летие своей деятельности и об этом ничем не примечательном, с точки зрения журналистов, факте, надо было сделать сюжет. Потому что директора фабрики и телекомпании когда-то вместе учились.

Зато из командировок Горбатова всегда возвращалась с подарками. С консервного завода она везла банки кабачковой икры и зеленого горошка. С фабрики верхней одежды — пальто какого-то гигантского размера — будто, действительно, для снежного человека, с обувной — туфли, которые ей ужасно жали, но она все равно их носила. От слепого хирурга журналистка привезла стихи его собственного сочинения, изданные текстом Брайля.

Со временем у Горбатовой собралась большая коллекция довольно странных вещей — юбилейная медаль за вклад в отечественное вертолетостроение (после сюжета о вертолетном заводе), символические часы-ключи от города, книга «Торты и пирожные донских станиц», бутылка конька в виде сабли — подарок от директора вино-водочного комбината.

За долгие годы работы на телевидении Галина собрала также огромную коллекцию ежедневников и шариковых ручек с символикой различных фирм и организаций.

Дома, на стене, у Горбатовой висели пять портретов мужчин, у которых она в разные годы брала интервью, и которые после этих интервью становились ее мужьями. Как правило, ненадолго, до следующего «эпохального», как говорила Галина подругам, интервью.

В данный момент у журналистки была эпоха «безвременья и безбрачия», опять же по ее словам.

— Давно не делала материалов о настоящих мужиках. Перейти в спортивный отдел, что ли? — громко, чтобы слышали все сотрудники отдела новостей, часто в последнее время говорила журналистка. — В прокуратуру я бы тоже с удовольствие сходила. Или в какую-нибудь другую силовую структуру.