Филип Керр - Джинн в вавилонском подземелье

— Что это за сейф?

— Самый надежный сейф во вселенной. Любая попытка подобрать комбинацию, открывающую сейф, автоматически изменяет саму комбинацию. Ее, собственно, не существует, пока ее не наберет та единственная, которая имеет на это право, то есть Айша, потому что сейф использует электроны из ее собственных атомов. — Он нахмурился. — Только сейчас книги там нет. Потому что в последнее время Айша стала страшно забывчива. В частности, вынув «Гримуар Соломона», она забывает вернуть его на прежнее место, в сейф. И вот теперь он просто пропал. Старая перечница даже не подозревает об этом. Поскольку практически свихнулась. Я — единственный, кто знает, что случилось.

— Ничего себе! — воскликнул Джон. — Теперь понятно, зачем тебе нужен Нимрод. Это — вопрос жизни и смерти! Надо срочно вернуть книгу в сейф Синей джинн!

Изаак покачал головой.

— Дело не только в этом, — вздохнул он. — Ты уж прости, что я к тебе с этим обращаюсь, но я не знаком с Нимродом, а по правилам чемпионата младшие джинн, такие как я, могут заговаривать с более старшими джинн, только если их официально познакомили. Или в ответ на оскорбление. Я видел, как ты с ним беседовал, и надеюсь, что ты сможешь меня представить.

— Так это же проще простого! — обрадовался Джон. — Нимрод — мой дядя.

— Так ты знаменитый Джон Гонт? Один из близнецов, которые победили Иблиса? Я много слышал о тебе и твоей сестре.

— Слышал? От кого? — Джон нервно огляделся. Ему по-прежнему было не по себе оттого, что на чемпионат собралось столько джинн из злых кланов. По крайней мере, три близких родственника Иблиса! А один из них, Джонатан Тир, стоит сейчас совсем рядом, всего в нескольких шагах. — Спасибо, конечно. Но ты уж не трепись, ладно? Некоторые джинн в этом зале не очень-то рады такому исходу дела.

— Прости. Я как-то не подумал.

— Ладно, ничего страшного. Теперь пойдем знакомиться с дядей Нимродом.

Они пересекли устланный коврами Дубовый зал — туда, где легко различимый благодаря извечному красному костюму стоял Нимрод и, вместе с толпой других джинн, внимательно наблюдал за ходом матча.

— Послушай, Нимрод, — сказал Джон. — Тут один парень хочет с тобой познакомиться.

Нимрод ничего не ответил, лишь выпустил кольцо дыма, которое образовало над головой Джона отчетливое «тсс!».

— Это срочное дело, — шепнул Джон. — Вопрос жизни и смерти.

— Даже важнее, — настойчиво добавил Изаак.

Нимрод повернулся к юным джинн.

— Прости, Джон, но вам придется подождать. Ты разве не видишь? Твоя сестра вышла в финал среди джинниоров.

На этот раз Филиппа играла против Патрисии Никси из Германии, Юки Онна из Японии и самой Лилит де Гуль. Пытаясь оспорить ставку Патрисии, которая заявила «серебро Аарона» (что означало пять одинаковых костей), Лилит только что произнесла «не верю» и, к своему очевидному неудовольствию, потеряла желание. Таким образом Филиппа осталась единственным игроком, сохранившим в этом раунде все три желания.

Юки Онна бросила астрагалы, объявила «маги» (три кости одного достоинства) и пододвинула к Филиппе коробку с хрустальной крышкой.

Филиппа приняла коробку, холодно оглядела ее содержимое, нашла три выпавших «огня», собрала остальные кости и произнесла:

— Бросаю четыре.

Одно из правил джиннчёта, а именно Парибанон, гласит, что игрок должен честно называть количество астрагалов, которое бросает. Посмотрев на выпавшие кости, Филиппа даже не поверила своему везению. Она добавила еще четыре «огня» к тем трем, что выбросила Патрисия! В результате получился «бастион» (то есть семь равноценных костей, а больше в джиннчёте выпасть уже не может).

Филиппа на мгновение задумалась. Если она сейчас предложит Патрисии «бастион», та, разумеется, не поверит, попытается оспорить ее ставку и потеряет очередное желание. Но одолеть Патрисию — дело нехитрое. Важнее — одолеть Лилит которая сидит сразу за Патрисией. И, глядя Патрисии прямо в глаза, Филиппа со значением сказала.

— «Рубин и гранат».

Она рассчитывала, что Патрисия примет ее игру и объявит Лилит «бастион», вообще не бросая астрагалов.

Так и случилось. Лилит, естественно, оспорила ставку Патрисии с громким криком «не верю», который превратился в еще более громкий вой, когда она поняла, как ловко надула ее Филиппа. Публика вокруг стола одобрительно загудела — все оценили тонкую игру Филиппы. Сама же Лилит де Гуль была, разумеется, иного мнения.

— Грубая игра, пигалица, — процедила Лилит сквозь зубы, вернее, сквозь пластинку, которую она носила для исправления неровных желтых зубов.

— Я просто запомнила твои слова, Лилит, — сказала Филиппа. — Джиннчёт — игра для взрослых? Так ты, кажется, говорила?

— Вот выскочка! — фыркнула Лилит. Поскольку у нее теперь оставалось только одно желание, она бросала первой. Почти целую минуту Лилит сердито смотрела на семь выпавших астрагалов и сосредоточенно их двигала, после чего наконец закрыла коробку и придвинула ее Юки Онна.

— «Пятерка», — сказала она мрачно. («Пятерка» означает три кости одного достоинства плюс еще две другого.)

Юки открыла коробку, осмотрела астрагалы и объявила, что бросает только одну кость. Кинув, она закрыла коробку и, передавая ее Филиппе, произнесла:

— «Квадрат».

Обнаружив заявленный «квадрат» и еще «пару», Филиппа бросила только один астрагал в надежде на создание «ковчега», но — не вышло. Ситуация в игре осталась прежней. Поскольку Юки про «пару» не упоминала, Филиппа решила не блефовать.

— «Квадрат» и «пара», — сказала она, вручая коробку Патрисии.

Подумав, Патрисия приняла предложение Филиппы и открыла коробку с астрагалами. Удивленно вздернув бровь, она закрыла крышку и, не бросая ни одной кости, передала коробку Лилит.

— «Рубин и гранат», — сказала она.

Лилит покачала головой. Она прекрасно помнила, как обманула ее Филиппа, сказав именно «рубин и гранат», когда в коробке лежал настоящий «бастион».

— Ну уж нет, — сказала она решительно и добавила, — не верю!

Она открыла коробку и вскрикнула. Там лежал еще один «бастион». Лилит поняла, что вылетела из игры.

— Погодите минуту, — сказала Юки Онна. — Тут что-то не так. Я заявила «квадрат», хотя передала Филиппе «квадрат» и «пару». Потом она бросила одну кость…

— Правильно, — сказала Филиппа. — Я тоже передала Патрисии «квадрат» и «пару».

— Но когда я открыла коробку, там был «бастион», — настаивала Патрисия. — Я подумала, что ты затеяла тот же финт, что в прошлый раз. Чтобы снова надуть Лилит. Вот почему я ничего не бросала и предложила ей «рубин и гранат», то есть шесть астрагалов одного достоинства.

Юки Онна вежливо поклонилась — сперва Патрисии, а затем Филиппе. Было видно, что обвинительные речи ей даются непросто. Но она продолжила: