Филип Керр - Джинн в вавилонском подземелье

Познакомившись с травоядным царем и выяснив его возможный возраст, Филиппа сказала Джону, что это, по всей вероятности, царь Навуходоносор.

— Я так и думал, — сказал Джон. — Навуходоносор Второй. Древний царь Вавилона.

Услышав слово «Навуходоносор», царь очень воодушевился. Казалось, это сочетание звуков пробудило в нем смутные воспоминания.

— Во, точно, царь Навуходоносор Второй! — сказал он, проглотив травяную жвачку, которую пережевывал последние пятнадцать минут. — Царь Вавилона! А я-то все думаю: что же я позабыл, что же я так хочу вспомнить?! — На радостях он предложил Филиппе охапку травы.

— Нет, спасибо, ваше величество, — вежливо отказалась она.

— Ладно, в путь, — сказал царь. — Не отставать и никуда не отходить. Лабиринт очень запутанный. Заблудиться — раз плюнуть.

Лабиринт представлял собой хитросплетение дорожек, обсаженных колючими кустами вдвое или втрое выше царя, хотя точно определить его рост было довольно трудно, поскольку передвигался он исключительно на четвереньках. В результате двигались они очень неспешно. К тому же одной рукой царь постоянно держался за стену, особенно на поворотах. Филиппа сообразила, что таким способом он распознает верный путь по лабиринту. Главное — не отрывать руку.

По дороге царь все время расспрашивал близнецов о Нью-Йорке — что за город, на что похож…

— Там хотя бы есть висячие сады?

— Есть, — ответил Джон, вспомнив о садике на крыше жилого дома напротив. — В каком-то смысле.

— А трава есть? Чтоб вдоволь? Чтоб не голодать?

— Конечно есть, — сказал Джон. Он представил себе Центральный парк и вспомнил, что, когда они покидали Нью-Йорк, парк был засыпан толстым слоем снега. — Ну, прямо сейчас, может, и нет. Когда мы уезжали, как раз выпало немного снега. Но весной, летом и осенью травы на всех хватит.

Царь Навуходоносор как-то сник. Похоже, он уже не так сильно стремился покинуть Иравотум. Но Джон, заметив перемену в его настроении, добавил:

— С этой проблемой мы как-нибудь справимся. Мы же джинн. Да-да, и моя сестра, и я. Мы сделаем так, что у вас всегда будет столько травы, сколько пожелаете. А еще, если вам вдруг надоело быть вегетарианцем… это только предложение, ваше величество… так вот, если вам надоело быть вегетарианцем, тогда вы выбрали правильный город. Нельзя прожить жизнь, не попробовав горячего бутерброда с ростбифом. А нью-йоркские бифштексы! Сэр, вы же любите пердеть! То-то будет канонада!

В ответ царь немедленно пукнул.

— Н-да, — охнула Филиппа. — Неужели так буквально?

Выбравшись наконец из лабиринта, царь нарвал себе травы и, опасливо озираясь, принялся тихонько жевать. Тут с дерева слетел поджидавший их Финлей и устроился на плече Джона. Мальчик начал было знакомить сокола с сестрой, как вдруг царь велел всем замолчать.

Джон осмотрелся. Деревья стояли неподвижно, не было никаких свидетельств не то что опасности, но даже просто чьего-то присутствия.

— В чем дело? — шепнул он царю. — Нас кто-то выследил?

— Оптарык, — сказал царь. — Монстр желаний.

Наконец из самой глубины леса донеслись звуки. Сначала — сильное потрескивание статического электричества, следом — громкие стоны, а потом земля содрогнулась под ногами огромного, ломившегося через чащу мон¬стра. Джон быстро объяснил Филиппе, что это за тварь.

— Только постарайся не желать, чтобы он ушел, — велел мальчик сестре. — Твое желание только поможет ему нас обнаружить. Постарайся вообще не хотеть, не желать и не мечтать.

— Ничего себе задачка, — шепотом ответила Филиппа. — Ты хоть знаешь, что пятьдесят процентов наших мыслей состоят из разного рода желаний?

— Вам лучше разойтись в разные стороны — предложил царь. — Чтобы разделить ваши желания. Так монстру будет сложнее вас выследить.

Джон замотал головой.

— Ни за что, — твердо сказал он. — Мы только что нашли друг друга. Рисковать — так вместе.

Деревья яростно закачались над их головами.

— Тогда ни о чем не думайте, — велел царь. — Оптарык уже близко.

— Все ясно. Мы должны думать о математике, — сказала Филиппа. — Теоремы, например, не содержат никаких желаний. Они даже мыслей настоящих и то не несут. Абсолютная абстракция! Монстр желаний не сможет нас выследить, если мы будем решать примеры в уме.

Заставить Джона заниматься математикой не так-то просто. А сделать так, чтобы он одновременно не мечтал заняться чем-нибудь другим, вообще практически невозможно. Тем не менее он сам осознал, что ничего лучшего им все равно не придумать. Кстати, неплохо зная свою сестру-близнеца, Джон понимал, что она вполне могла выдумать и более садистское заданьице. Поэтому он согласился без пререканий и стал умножать в уме простые числа на 13, 14, 15, 16 17, 18 и так далее, в то время как Филиппа решала в уме квадратные уравнения.

Лес ненадолго затих. Похоже, Оптарык и впрямь не может определить, где они находятся. Джон сосредоточился на вычислениях.

— девятнадцать на семнадцать — триста двадцать три, — пробормотал он, чувствуя, что надолго его не хватит. А монстр желании хотя и молчал, о явно был где-то поблизости. Во всяком случае, поведение царя Навуходоносора настоятельно указывало на то, что чудище по-прежнему рядом. Так, похоже, надо придумать новый план, иначе им отсюда вовеки не выбраться. Внезапно Джону в голову пришла отличная мысль. Пересадив Финлея с плеча на запястье, он заглянул маленькому соколу прямо в глаза.

— Послушай, Хорус, чей правый глаз — солнце, а левый — луна, — сказал он. — Мне нужна твоя помощь.

Финлей захлопал крыльями, ожидая приказаний юного джинн. Он был готов выполнить любой его приказ, чтобы вернуть себе свое настоящее обличье.

— Но дело опасное, — добавил Джон.

Финлей задрал клюв в воздух и пискнул, заверяя Джона, что ему по силам любая, пусть даже самая трудная задача.

— Ты будешь отвлекать монстра желаний. Мне нужно, чтобы ты парил над ним в вышине, но вне пределов его досягаемости, и желал снова стать мальчиком. Мы с сестрой в это время рванем к берегу и будем ждать тебя там. Все понятно?

В ответ Финлей коротко взвизгнул, и как только Джон поднял руку с соколом повыше над головой, тот взмыл ввысь, отчаянно и искренне желая снова превратиться в человека. Как же сильно ему хочется отомстить отцу, Вирджилу Макриби! Как страшна будет его месть! В чем именно она будет заключаться, он пока не знал, но намеревался обрушить на отца все мыслимые и немыслимые наказания.

Заметив под собой бесформенное, но явно живое существо, Финлей спикировал, ни на миг не забывая о своих желаниях. И монстр тут же учуял преисполненного желаний сокола-сапсана. Он поднялся и с ужасающим, неземным рыком попробовал схватить птицу странной бесформенной рукой. Оказалось, Финлей неверно оценил размер существа и оказался вполне в пределах его досягаемости. Сокол еле увернулся от этой жуткой лапищи, которая, конечно же, принесла бы ему неминуемую смерть. Уж слишком сильным был электрический разряд, бродивший по телу монстра, Финлей взлетел повыше и принялся смаковать свои заветные желания с удвоенной силой.