Ольга Алёшина - Варенье из розовых лимонов

Дон-н-н… Динь-дан-н-н — пели часы на городской ратуше.

— Вы видели русалку с ключами от воды? — спрашивал у прохожих мальчик.

— Она наша мама. У неё роза в волосах, — чуть не плакала девочка. — Мы потерялись!

В городе вечером зажигались огни на набережной. Теплый ветер приносил запах прозрачного песка, водорослей и вкус соли.

Прохожие оглядывались, шептались, качали головами и шли дальше.

— Мама морская русалка или озёрная? — остановился седой господин в шёлковом цилиндре.

— Морская, — хором ответили брат с сестрой, и из глаз девочки выкатились слёзы.

— Не надо плакать, — сказал господин. — Уже поздно, сегодня вы её не найдёте. Пойдёмте, переночуете у меня, пока не прилетели стеклянные совы. Завтра поищите вашу маму.

Похоже, этот господин видел больше, чем другие прохожие. Или он угадывал мысли?

— Ловить мысли не сложно, — кивком головы подтвердил он, внимательно разглядывая мальчика. — Ты ведь хорошо это знаешь, Тим? И ты, Адель? — перевёл он взгляд на девочку. — Вам нечего бояться. Меня зовут Альберт Берт.

Они сразу поняли и поверили. Только хранители минут умели ловить мысли. Седой господин такой же, как они и можно вздохнуть спокойно.

Тим и Адель шли по темной улице вслед за господином Бертом, наперебой обмениваясь мыслями: где может прятаться их мама и как им повезло встретить именно хранителя минут. Стеклянные совы сказка, ими пугают совсем маленьких детей, а они уже взрослые. Адель даже развеселилась и кинула Тиму свет из окна, под которым они проходили. Тим поймал шарик и спрятал его в карман. Сестра всё-таки младше его на целых пятнадцать минут. Такая неосторожная. Сейчас раздвинутся шторы, из окна выглянет почтенная дама и спросит, почему они ещё не спят. Что они ей ответят?

— Не выглянет, — вслух сказала сестра. — Разве ты не услышал? Она кормит кошку.

— А зачем ты наврала про розу? — слегка обиделся брат. — Вечно ты придумываешь!

— Так красивее, — улыбнулась девочка. — И никакое это не враньё, маме нравятся розы.

— Нет, пионы. Ты всё перепутала.

— Нет, розы!

— Делька, ты упрямая, как все девчонки, — махнул рукой Тим. — Мама говорит, что нельзя врать даже в мелочах.

— Мама говорит, что нельзя врать, когда думаешь.

— Так не думай о глупых цветах! Ну почему у меня сестра, а не брат?

— Дети, — спокойный голос Альберта Берта заставил их замолчать. — Мы пришли. Вы готовы немножко полетать? Адель, у тебя очень красивые волосы, но лучше перевяжи их лентой. Тим, возьми сестру за руку.

Девочка быстро послушалась, собрав развивающиеся волосы белой лентой. Вот, где живёт хранитель минут — в воздушном доме. Дети только слышали про такие дома, но никогда их не видели. Да и как их увидишь, если это город над городом, невидимый и загадочный?

Не успел Тим взять Адель за руку, как они все трое, с господином Бертом, закружились в плавном вихре, словно осенние листья. Там, наверху, появились необычные дома, совсем не похожие на дома внизу. От них исходило серебряное свечение, они казались прозрачными и пустыми внутри. Но когда дети переступили порог, то увидели, что дом полон мебели, а стены просвечивают, открывая взору и улицу внизу, и улицу рядом, и звёздное небо. Осторожно наступая на прозрачный пол, как будто он мог провалиться под ногами, Адель вздрогнула — настенные часы пробили полночь. По потолку пробежала зелёная ящерица. Она шустро добралась до середины комнаты и прыгнула на плечо хозяину.

— Соскучилась, Яфа? У нас гости. Сверху хорошо видно море, — добавил он, обращаясь к детям. — Рано утром, не выходя за порог, вы сможете поискать маму. Если у неё ключи от воды, то она наверняка спала на волнах.

Да, мама любила спать на волнах, они так сладко укачивают. Адель тоже любила, а Тим предпочитал обычные кровати с самыми обычными подушками. Делька всё же больше русалка, чем хранительница минут.

Ящерица проворно перебежала с одного плеча хозяина на другое и уставилась на Тима.

— Не смущайся, Тим, — слегка пожал плечами господин Берт. — Ящерицы ужасно любопытны. И любят показывать разные картинки. Приглядись.

Тим посмотрел в изумрудные глаза, но увидел закат, море и даже услышал, как плещутся волны. Вот это да! Всё, как настоящее. Надо, чтобы и сестра взглянула.

— Вы голодные, — отвлёк его господин Берт. — Еда на столе, присаживайтесь, — и, наблюдая за тем, как дети ломают хлеб, сказал. — Попробуйте варенье из розовых лимонов.

Тим и Адель кивнули. Что может быть вкуснее?

— Господин Берт, как мы расплатимся с вами за ночлег? — спросил Тим первое, что пришло ему в голову.

— О, сущие пустяки, — махнул рукой Альберт Берт. — Мне довольно скучно одному, я даже рад вашему обществу. У меня есть только Яфа, она умница и умеет бегать по времени, но всё же она просто ящерица.

— И она тоже ловит мысли? — хитро улыбнулась Адель, протягивая ящерице ложечку с вареньем. — Она сказала мне, что хочет лимонного варенья.

— Не сказала, а показала. Адель, хватит притворяться! — господин Альберт Берт хлопнул по столу. — Ты проиграла. Отдай Тиму то, на что вы спорили, и ложитесь спать.

— Хорошо, папа, — девочка встала из-за стола, протянула брату золотую монету, обернулась вокруг себя и превратилась из шестилетней девочки в юную барышню.

Тим снисходительно улыбнулся, но взрослеть не спешил. Монета заняла всё его внимание. Старинная, отчеканенная много веков назад, в правление короля Густава IV, она представляла несомненную ценность для его коллекции.

— Так на чём же я прокололась? — спросила Адель, развязывая белую ленту.

— Ты неплохо играла ребёнка, пока мельком не подумала, что варенье похоже на твою помаду, — вздохнул отец. — Тим гораздо правдоподобнее тебя думает, как шестилетний.

— Вот же досада, — то ли дуясь, то ли играя, прошептала Адель. Монету не жалко, но выиграй она, Тим отдал бы ей затерянный в веках рецепт верескового эля. Стоит подумать, на что они поспорят в следующий раз. Ей ужасно надоело проигрывать брату. Конечно, он старше её на пятнадцать минут, но не на год же!

— Делька, тебе никогда не выиграть, — сказал, уже став шестнадцатилетним, Тим. — Ты слишком озабочена своей внешностью. Смотри на мир шире: не все в тебя влюблены.

— Ах, ты!.. — девушка кинула в него маленький водяной шар. Тим, смеясь, разбил его в полёте, обрызгав не успевшую увернуться Яфу. — Моя внешность — твоя внешность. Посмотри в воду — мы двойняшки, братик!

— Ты неплохо изобразила удивление, наступив на прозрачный пол, словно никогда по нему не ходила, но помада! Я чуть не упал от смеха!

— А ты хорошо имитировал восторг, когда ящерица показала тебе картинку, но не уловил даму с кошкой. Её мысли были совершенно очевидны.