Кир Булычев - Приключения Алисы (Иллюстрированная Библиография)

Ждала она его долго. Шестнадцать порций мороженого пришлось ей съесть, пока он не появился.

Гераскин был веселым и шумным.

— Я прилетел на Гай-до, — сообщил он. — Как только Ирия с Тадеушем узнали, что ты сидишь на Луне, а тебе нужно срочно спасать детей с Павлонии, они тут же отправили ко мне Гай-до. Я его встретил на космодроме. Ты не долго нас ждала?

— Спасибо, друзья, — сказала Алиса, — вы быстро прилетели. Жалко, Кора мне не поверила. Это называется взрослым самодурством. Взрослые думают, что заняты важными делами, даже если они просто играют в шахматы.

— Ты это о чем? — спросил Пашка.

— Тебе не понять, — отмахнулась Алиса. — Потом объясню. Полетели?

— Полетели, — согласился покладистый Пашка. — Гай-до стоит у самого выхода.

Они побежали к выходу. Гай-до устроил для них переходник, чтобы не выходить на поверхность Луны, договорился обо всем с диспетчерской, благо он-то прошел техосмотр вовремя, и взял курс на астероид Пересадка.

Уже на орбите, набирая скорость, Гай-до, самый разумный и верный космический кораблик в мире, большой друг Алисы и Пашки, спросил:

— Алисочка, расскажи, куда мы летим, зачем и на сколько. Ведь я ничего не знаю, а Пашка рассказывать не умеет.

— Это я-то не умею рассказывать?! — Пашка был возмущен.

— Я же сказал «рассказывать», а не сочинять! — ответил Гай-до.

И Алиса согласилась с корабликом.

Пока Гай-до готовил своим пассажирам ужин, она рассказала ему ужасную историю о черных камнях, детях с Павлонии и о торговце зверями.

— Надо спешить, — сказал Гай-до, выслушав рассказ Алисы. — А ты почему ничего не ешь?

— Прости, но я съела несколько порций мороженого, пока вас ждала, и в ближайшую неделю есть не захочу.

— Значит, не меньше тридцати порций съела, — сделал вывод Пашка.

Алиса проснулась, когда по местному времени на борту было пять утра. Гай-до строго следил за временем и, даже если они прилетали на планету, где было другое, чем на Земле, время, он заставлял своих пассажиров спать и есть, как положено в Москве.

Так вот, Алиса проснулась в пять утра. Потому что ей приснился странный сон. Будто сидит она за столом, на котором множество тарелок и мисок с едой, ведро мороженого, жареный поросенок, миска с кабачковой икрой, огурцы, помидоры и арбузы. Все перемешано, как будто стол накрывал человек, не имеющий желудка или не знающий, что и с чем едят.

Алиса тянется к тарелке, хочет взять икры или огурец, но огурцы уворачиваются, икра уплывает в сторону, а арбуз, как птичка, взлетает к потолку. И чем сильнее Алиса пытается достать еды, тем быстрее эта еда от нее убегает.

Алиса бегала за едой вокруг стола, и в конце концов стол сам задвигал ногами и пошел от нее прочь.

В полном изумлении Алиса проснулась.

Часы показывали пять.

Она лежала и думала: ну что мог означать такой странный сон? Потом подумала: «А чего мне хочется?» Умная Алиса знала, что все сны — это отражение твоих мыслей и желаний.

У Алисы желание было. Ей захотелось есть.

Потому и сон такой приснился.

Страшно хотелось есть!

Но если пойти к холодильнику, то Гай-до обязательно скажет, что нормальные дети не встают в пять утра, чтобы тайком позавтракать. Что же делать? Терпеть невозможно.

«Ладно, постараюсь все сделать так тихо, так незаметно, что Гай-до ничего не заметит», — так утешала себя Алиса, хотя конечно же понимала, что кораблик способен почувствовать, как внутри него муха пролетит. Правда, мух в Гай-до никогда не было.

Алиса потихоньку опустила ноги с койки и босиком на цыпочках пошла к кают-компании. Так называется на Гай-до центральный отсек — там и камбуз, и столовая, и комната отдыха для пассажиров. Оттуда можно управлять Гай-до, если он тебя попросит. Ведь никому еще не удавалось управлять Гай-до, если он сам того не желал.

Свет Алиса не зажигала.

Впрочем, на ночь в Гай-до оставалось дежурное освещение — под самым потолком чуть светились белые полоски.

Когда Алисе оставалось до холодильника всего два шага, она услышала тихий шепот:

— Что, проголодалась?

Она узнала голос Гай-до, и ей стало стыдно, что она тайком шастает по кораблю.

— Я не хотела Пашку будить, — шепотом же ответила Алиса.

Конечно, это не было ложью, потому что она действительно не хотела будить Пашку, но не было и чистой правдой. Ведь на самом-то деле о Пашке она не думала.

— Понимаю, — прошептал кораблик. — Я и сам что-то проснулся. Смотрю на часы — всего пять часов по московскому времени.

Конечно же, кораблик пожалел Алису — сам он спать не умел и, как все роботы, завидовал людям. Роботам ведь кажется, что если люди умеют спать и даже смотрят во сне сны, то от этого они получают необыкновенное удовольствие. Но какое, простите, удовольствие можно получить, если во сне от вас улетают арбузы?

— Я возьму кусок колбасы, — сказала Алиса.

— Отрежь хлеба, — посоветовал Гай-до. — Вредно есть колбасу без хлеба.

Алиса протянула руку к холодильнику и вдруг замерла от страха. На корабле кто-то был, кто-то чужой таился в темноте, чтобы его не заметили. Она услышала шорох!

— Гай-до, — прошептала Алиса, — здесь кто-то есть!

— Знаю, — ответил Гай-до и тут же добавил громким голосом: — Павел, не прячься, тебя обнаружили.

И тут же на корабле вспыхнул яркий свет.

Пашка Гераскин с перепуганным видом отпрянул к дивану, но быстро нашелся:

— И незачем так кричать! Ну не спится человеку, ну захотелось немного погулять! Гуляю, никому не мешаю, размышляю о смысле жизни…

— Пашка, — перебила философа Алиса, — немедленно признавайся: в чем смысл твоей жизни?

— В труде на благо человечества, — быстро ответил Пашка. Его так легко не поймаешь.

— Тогда, Алиса, бери в холодильнике бутерброд с ветчиной, я тебе его уже приготовил, а ты, Паша, иди спать несолоно хлебавши, — сказал Гай-до.

— А ты откуда знаешь, что я проголодался? — опешил Пашка.

— Тут и догадываться не нужно, — ответил разумный кораблик. — Сытые люди спокойно спят, а голодные бегают вокруг холодильника.

— Тогда сделай и мне бутерброд, — сказал Пашка. — Я же не виноват, что от голода проснулся. Наверное, ужин был так себе.

— Завтра ты сам готовишь, — обиделся Гай-до. — На себя и на Алису. Я умываю руки. Кстати, ни один космический корабль не готовит пищу космонавтам. Я — несчастное исключение. И больше этого не будет.

Алиса была согласна с кораблем — никакой благодарности от этих людей! Но вслух ничего сказать не могла, потому что в этот самый момент пожирала бутерброд, словно анаконда кролика, и понимала, что тут же готова съесть еще дюжину бутербродов.

— Кстати, кто-то еще вечером клялся, — сказал вредный Пашка, — что не захочет есть целую неделю.