Джеймс Дашнер - Дневник загадочных писем

— Ну, мне надо каждое из них взвесить и вбить адрес в компьютер, но на первый взгляд с ними все в порядке. Вы можете отлучиться, пока я их проверяю.

Мастер Джордж вытащил из кармана куртки толстый бумажник:

— Я уверяю вас, здесь все в порядке, но я должен быть уверен. Вот. — Он достал несколько купюр по сто долларов и положил их на стойку. — Если понадобится что-то исправить, здесь более чем достаточно, чтобы это оплатить. Остальное считаете оплатой ваших бесценных услуг.

Норберт проглотил комок в горле:

— Э-э, сэр, я могу сказать вам прямо сейчас, что столько для этого точно не потребуется. Даже приблизительно.

— Значит, я могу вернуться домой, довольный собой. — Он скосил взгляд на значок с именем Норберта: — Прощайте же, Норберт. — Он наклонил голову. — Желаю вам всего лучшего.

И с этими словами Мастер Джордж вышел на холодную улицу.

У Норберта появилось подозрение, что он никогда больше его не увидит.

Стоило Норберту положить коробку со странными письмами в шкафчик под стойкой, как перед его глазами появился еще более странный персонаж, чем благополучно отбывший английский джентльмен. Когда женщина переступила порог, челюсть Норберта отвисла.

Дама была облачена в желтое платье до пят, теплое пальто, сапоги с заостренными носами и узкие перчатки. Она сняла капюшон пальто, открывая взору лысую голову, сияющую, как металлический шар, роговые очки, сидящие на ее широком носу, и глаза, похожие на горящие изумруды.

Она была похожа на лимон, который превратили в злобную колдунью. К собственному удивлению, Норберт в голос хихикнул, прежде чем она сказала хоть слово. Судя по тому, как сузились до лазерных лучей ее глаза, это было не очень-то умно.

— Что-нибудь смешное, почтальон? — спросила она мягким и соблазнительным голосом, в котором, однако, чувствовалась нотка предупреждения. В отличие от Мастера Джорджа, у нее не было акцента: она могла жить в любом городе Аляски. Это если не принимать во внимание того факта, что она была похожа на ходячий банан.

Не дождавшись ответа, она продолжила:

— Ты скоро узнаешь, что госпоже Джейн не нравится, когда над ней смеются.

— Э-э, — пробормотал Норберт, — кто… кто такая госпожа Джейн? — Сказав это, он почувствовал себя идиотом.

— Я, несчастный заика. Ты тупой?

— Нет, мэм, у меня все в порядке со слухом.

— Да не глухой, слабоумный ты апрельский сугроб, а тупой. Ладно, неважно. — Она подошла на шаг поближе, положив свои руки в перчатках на стойку прямо перед Норбертом. Ее глаза смотрели прямо в его, не мигая, и гипнотизировали. — Теперь слушай, почтальон, и слушай как следует. Понятно?

Норберт попытался выразить свое согласие, но смог издать только блеянье. Поэтому он кивнул.

— Хорошо. — Она распрямилась и сложила руки на груди. — Я разыскиваю толстого краснолицего старичка, уродливого, более раздражающего, чем прожорливая мышь на сырной фабрике. Я знаю, что он сюда вошел всего несколько минут назад, но я не уверена, что я в правильной Реальности. Ты его видел?

Норберт призвал на помощь всю свою силу воли, чтобы сохранить безразличное выражение лица. Он заставил себя сконцентрировать взгляд на лысой голове Лимонной леди и не глядеть на коробку, стоящую на шкафчике у его ног. Он не имел ни малейшего представления, что происходило между этими двумя людьми, но все инстинкты говорили ему, что Мастер Джордж был на светлой стороне, а госпожа Джейн — на лысой. В смысле — он моргнул — на темной.

И кстати, что за странная фраза про правильную реальность? Норберту оставалось только поражаться, что двое настолько интересных людей посетили крошечное почтовое отделение с разницей в полчаса.

— Твой язык съел белый медведь? — хмыкнув, осведомилась госпожа Джейн, бросив взгляд на значок с его именем. — Норби? Ты вообще тут?

Норберт проигнорировал свое бьющееся сердце и ответил:

— Нет.

— Что именно — нет? — спросила женщина. — Нет, ты не тут, или нет, ты не видел человека, которого я ищу?

— Мэм, вы — мой первый посетитель за день, и я никогда в жизни не видел человека, подходящего под ваше описание.

Госпожа Джейн нахмурилась и поднесла палец к подбородку:

— Ты догадываешься, что госпожа Джейн делает с лжецами, а, Норби?

— Я не соврал, мэм, — ответил Норберт, изо всех сил стараясь выглядеть спокойным. Ему не очень-то нравилось врать этой внушающей ужас женщине, и скрещенные под столом пальцы не спасут его, если она это выяснит. Но что-то подсказывало ему, что если эта злобная дама хотела помешать намерениям Мастера Джорджа, каковы бы они ни были, то письма должны быть разосланы, несмотря ни на что. А это зависело от Норберта Джонсона.

Дама отвела взгляд, как бы задумавшись над тем, что она сделает дальше:

— Я знаю, что он что-то замышляет… — прошептала она едва слышно, явно обращаясь уже не к Норберту. — Но в какой Реальности? У меня нет времени прочесывать их все!

— Мисс Джейн? — окликнул ее Норберт. — Могу я…

— Госпожа Джейн, льдинка с ушами.

— О, хм, я ужасно извиняюсь, я всего лишь хотел узнать, нуждаетесь ли вы в каких-либо услугах почты.

Эта гадкая женина долго глядела на него, ничего не говоря. Потом ответила:

— Если ты мне соврал, я выясню это и вернусь, Норби. — Она сунула руку в карман пальто, нащупывая что-то невидимое глазу, но тяжелое. — И тебе это не понравится, обещаю.

— Нет, мэм, говорю вам…

Он остановился на середине фразы, потому что произошла самая странная вещь за день.

Госпожа Джейн исчезла.

Она в буквальном смысле растворилась в воздухе. Как в фокусе, пуф — и нет ее. Была здесь — и исчезла.

Норберт уставился на пустое пространство по ту сторону стойки, осознавая, что для описания его теперешних ощущений потребуется словечко посильнее, чем «ошеломленный». Наконец он потряс головой и потянулся за коробкой с письмами Мастера Джорджа.

— Надо отослать их до вечера, — сказал он, хотя некому было его услышать.

Аттикус Хиггинботтом, которого с самого детского сада называли только Тиком, стоял, скрючившись и борясь с клаустрофобией, в своем собственном темном шкафчике. Больше всего на свете он хотел отпереть замок и выйти наружу, но ему надо было выдержать еще пять минут. Это было установлено специальным вердиктом Большого Босса Джексонской средней школы Дир-парка, Вашингтон. А приказы Билли «Козла» Купера выполнялись неукоснительно. Тик не осмелился бы ослушаться.

Он поглядел сквозь вентиляционные отверстия в металлической двери, досадуя, что сквозь них можно было увидеть только грязную белую плитку коридоров.

Звонок с последнего урока прозвенел целую вечность тому назад, и Тик знал, что большая часть учеников уже покинула школу и теперь ждет автобуса или идет домой. Кое-кто, правда, до сих пор слонялся по коридорам, и один такой как раз остановился около клетки Тика, хихикая.