Серж Брюссоло - Принцесса и свинцовый человек

— К сожалению, не получится, — вздохнула я. — Библиотека стоит в центре поляны, и до деревьев отсюда далеко.

— А если рвануть со всех ног? — выступил с предложением Синий Пес.

— Тоже не выйдет, — вмешалась Дорана. — Несмотря на свой огромный вес, Библос двигается очень быстро, как и все огры. Он догонит нас в три прыжка.

Я рискнула выглянуть в окно. Библос в ярости метался вокруг дома. Действительно, скорости ему было не занимать. Нам никогда не обогнать его.

Небо на востоке уже светлело. Здесь, в Стране настроений, ночи были короткими.

Я пыталась придумать хоть какой-нибудь способ выбраться, но в голове у меня было пусто.

— А если попробовать оглушить его, свалив ему на голову груду книг? — высказал идею Себастьян.

— Ничего ему от этого не сделается, — буркнула Дорана, пожав плечами. — Огры не очень-то чувствительны к ударам. Их почти невозможно убить.

Через некоторое время мы услышали, как Библос убирает стремянку, ведущую на второй этаж. Что ж, и этот путь отступления нам отрезан.

— Сдается мне, на этот раз мы и впрямь серьезно влипли, — философски заметил Синий Пес. — Он оставит нас здесь умирать с голоду, а когда мы больше не выдержим, то попробуем спастись бегством... ну а поскольку к тому времени мы сильно ослабнем, ему не составит труда нас поймать. Вот так все и случится.

Мы уже почти уверились, что все пропало, как вдруг огр зашатался, хватаясь за живот и корча страшные рожи.

— Ага, сработало! — возликовала я. — Пусть и с запозданием, но сработало. Стихи все-таки отравили его, и теперь ему плохо. Надо этим воспользоваться!

Внизу Библос отчаянно стонал и катался по полу. Я сунула Синего Пса в рюкзак и выскользнула в окно. В счи-таные секунды я оказалась внизу и бросилась в сторону леса; остальные поспевали следом. Увидев нас, Библос попытался подняться и ринуться в погоню, но жестокие колики снова повалили его на землю.

Это дало нам возможность прорваться через кусты и вскочить на лошадей.

Больше огр не пытался за нами гнаться. Не знаю, что произошло с ним потом. Надеюсь, он все-таки сумел одолеть остатки своей проклятой библиотеки и избавиться от заклятия, чтобы снова стать обычным мальчиком.

Мы гнали лошадей во весь опор не меньше часа, страшась увидеть у себя за спиной настигающего нас огра, но, как я уже сказала, он слишком плохо себя чувствовал, чтобы открывать на нас охоту.

Так что вскоре нам пришлось остановиться, чтобы дать отдых измученным лошадям. Мы воспользовались привалом, чтобы перекусить. Наконец Дорана соблаговолила извлечь из кармана заветную книжечку, которую берегла как зеницу ока, и пролистала ее на наших глазах, вызвав у нас полное недоумение.

— Да это же вообще невозможно прочесть! — взревел Себастьян. — Печать такая мелкая, что ничего не разобрать... как будто муха лапками напачкала!

— Ты не так уж далек от истины, — заметила принцесса. — На самом деле этот текст написали гномы росточком едва ли больше моего мизинца. Но нас интересует одна-единственная страница — оборотная сторона стихотворения номер сто восемьдесят девять. А поскольку номера здесь не проставлены, нам придется отсчитать нужный лист, ни в коем случае не допустив ошибки.

Я склонилась над крохотным томиком. Хоть он и выглядел толстеньким, каждая страница в нем была написана тонким пером до того мелким почерком, что и в самом деле казалось, будто бумагу засидели мухи: расшифровать эти крохотные темные точки было решительно невозможно. Украшавшие текст тончайшие миниатюры, наверное, были великолепны... вот только едва ли кто-нибудь мог разглядеть, что на них изображено!

— Ну и работенка! Спятить можно! — пролаял Синий Пес.

— Да замолчите же! — вскричала Дорана. — Я считаю страницы и все время сбиваюсь из-за вас!

Несмотря на свои изнеженные, как и полагается настоящей принцессе, пальчики, она с большим трудом переворачивала тонкие странички, которые к тому же слипались между собой из-за налета плесени.

Себастьян только оторопело таращился на книжку. Он так нервничал, что ему приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы не растерзать ее когтями.

Дорана трижды начинала отсчитывать страницы заново и каждый раз сбивалась. В конце концов она раздраженно захлопнула томик.

— Мне кажется, вы просто не понимаете, насколько это важно, — проговорила она дрожащим голоском, едва не плача. — У нас нет права на ошибку. Чтобы активировать универсальную карту, ее сначала нужно отделить от остальной книги, которая тут же вспыхнет и рассыплется в пепел. Так уж она устроена. Программа самоуничтожения срабатывает в то же мгновение, как из нее вырвут одну страницу. Любую.

— Любую?! — хором ахнули Себастьян, Синий Пес и я.

— Да, да, — закивала Дорана. — Это значит, что, если я ошибусь и выберу не ту страницу, карта сгорит вместе с остальной книгой.

— А что ты имеешь в виду под «активировать универсальную карту?» — насторожилась я.

— Она должна стать чувствительной к действию проявителя. Я ведь вам говорила, что карта нарисована симпатическими чернилами.

— Ну и какая от этого польза? — проворчал Себастьян. — Она размером чуть больше почтовой марки, на ней все равно ничего не увидишь!

— Вот идиот! — зашипела принцесса. — Этот проявитель не только делает чертеж видимым, он еще и заставляет карту расти.

— Расти?

— Да, понемногу каждый день, как растение, если его вовремя поливают. Именно поэтому нам срочно нужно раздобыть эту волшебную жидкость, без которой у нас ничего не получится. Ну а пока надо правильно отсчитать страницы, чтобы вырвать нужную.

В конце концов мы решили, что каждый из нас будет считать по очереди и загнет уголок на той странице, которая, по его мнению, соответствует номеру 189.

Это, казалось бы, несложное дело превратилось в настоящее испытание. При каждом новом подсчете мы непременно попадали на другую страницу. Результаты ни у кого не совпадали. Мы уже загнули кучу уголков и окончательно в них запутались.

— Попробуйте действовать как карточные шулеры, — посоветовал Синий Пес. — С помощью наждачной бумаги они истончают себе кожу на пальцах, чтобы лучше чувствовать крап на рубашках игральных карт.

Дорана нашла эту идею превосходной: выбрала камень пошершавее и принялась тереть себе подушечки пальцев с таким жаром, словно вознамерилась уничтожить собственные отпечатки. В результате через пять минут такой работы у нее из пальцев пошла кровь. Гениально. Себастьян тоже отказался продолжать работу — чем больше он нервничал, тем быстрее отрастали его когти, так что он просто разодрал бы книгу на мелкие кусочки. Осталась одна я. Я и принялась за дело, предложив остальным считать вместе со мной, вслух и медленно.