Крессида Коуэлл - Как перехитрить дракона

Истерики медленно, но верно нагоняли Рыбьенога, и вот один из них, Свирепый Громила, вооруженный гигантским топором с двумя остриями — черным и золотым, — вложил в лук стрелу.

Иккинг резко остановился, взметнув снежный вихрь, и тоже приладил к луку стрелу.

— Ох, мои рож-ж-жки и усики! — верещал Беззубик. — Он чт-т-то-то задумал! Не дел-л-лай этого, Иккинг! He надо-о-о!

Иккинг тщательно прицелился и выстрелил. Стрела просвистела в воздухе и угодила Громиле-с-Топором, прицелившемуся в Рыбьенога, точнехонько в задницу.

Это был первый удачный выстрел Иккинга за всё утро.

— Здорово! — с азартом закричал Одноглаз.

Громила с Топором испустил громкий рев и взмахнул руками. От неожиданности он выпустил тетиву, стрела взмыла вверх, описала идеальную дугу — и (по счастливой случайности) вонзилась в зад Истерику, едущему впереди Громилы.

— Вот это да. — задохнулся от восторга Одноглаз. — Ущщипните-ка меня… Я сплю? Или у меня сегодня день рождения?

Второй Истерик взвыл от боли и кувыркнулся вперед, сбив с ног впереди идущего товарища. Тот опрокинулся на спину и подсек под колени троих оставшихся Истериков, посшибав их, как кегли. Все ШЕСТЕРО Истериков, вопя от ярости, барахтались в снегу.

— Красота, — пробормотал Иккинг» — Теперь надо сделать так, чтобы эти молодцы погнались не за Рыбьеногом, а за мной.

— Щас погонятся! — вскричал Одноглаз, рыдая от смеха. — Еше как погонятся!

— ЭЙ ВЫ, СЮДА! — завопил Иккинг, постаравшись, чтобы Истерики хорошенько разглядели, кто именно стал причиной их падения, а потом для верности добавил: — ЕСЛИ, КОНЕЧНО, ВЫ НЕ БОИТЕСЬ СТРЕЛ, ЖАЛКИЕ СОПЛИВЫЕ СУСЛИКИ!

— C-сcмотpи, что ты на-на-натворил! — простонал Беззубик. — Эти истерики сейч-ч-час разозлятся как с-со-со-баки!

Эти Истерики и впрямь разозлились как собаки, и Иккинг с молниеносной быстротой понесся вниз по склону.

— Мы взяли хороший отрыв, — пропыхтел Иккинг. Ни разу в жизни он не мчался на ТАКОЙ скорости,

— Но этого мало, — возразил Одноглаз, злорадно ухмыляясь. — У тебя впереди еще половина горы, а эти психи за тобой погнались-таки.

И верно: скоро, очень скоро Иккинг услышал за спиной разъяренные вопли Истериков, пустившихся в погоню.

Пятеро Истериков издавали Истерический Вопль, похожий на вой целой стаи обезумевших волков, а шестой, тот самый Громила-с-Топором, выкрикивал нечто более членораздельное:

— Как ты ПОСМЕЛ нанести оскорбление МОИМ Царственным Ягодицам, ничтожный Хулиган и Убийца! Мы, Истерики, лучшие охотники во всём свете! Вот погоди, доберусь до тебя — изрублю в капусту моим знаменитым Топором и скормлю тебя Злокогтю. Нашпигую тебя стрелами так, что ты станешь похож на подушечку для булавок! — так кричал Истерик-с-Топором.

— Прелестно! — восхитился Одноглаз. — До чего гостеприимный народ, эти истерики!

Иккинг направился прямиком в лес, полагая, что там в него будет труднее попасть.

Да будет вам известно, кататься на лыжах в дремучем лесу — занятие тяжелое и опасное, и в нормальных обстоятельствах первейшее правило гласит: ехать надо как можно более МЕДЛЕННО.

Но сейчас обстоятельства отнюдь не были нормальными, и Иккинг, визжа от страха, на бешеной скорости мчался сквозь лесную чащу, закладывая головокружительные повороты.

— Ос-с-торожнее! — весьма своевременно предостерег его Беззубик. — Не н-н-налети на дерево!

— Ох, Беззубик, спасибо, — язвительно прохрипел Иккинг, на полном ходу виляя из стороны в сторону. — А я-то и не подумал…

Рефлексы у драконов срабатывают быстрее, чем у людей, поэтому Одноглаз и Беззубик без усилий следовали за Иккингом. Впрочем, Истерики тоже не собирались сдаваться. Иккинг услышал за спиной треск — это один из Истериков не вписался в поворот и врезался в дерево.

Несмотря на потерю бойца, за Иккингом гнались еще пятеро Истериков, и от их диких Истерических Воплей по спине юного викинга то и дело пробегал неприятный холодок. Враги неумолимо приближались…

— Не уйдешь! — вопил Громила-с-Топором, — Вот погоди, доберусь до тебя — руки-ноги поотрываю, а ребрами буду в зубах ковыряться!

Тем временем внизу, на дне ущелья. Брехун Крикливый пробудился от сладкого сна и с удовольствием убедился, что десятеро его учеников благополучно вернулись с охоты.

Брехун впряг в сани пятерку Саблезубых Ездовиков и теперь ждал только Иккинга с Рыбьеногом.

— Я подстрелил девяносто Снегоступиков, — похвастался Забияк потрясенному Кабанчику.

— ПОДУМАЕШЬ! — Сопляк пренебрежительно сплюнул. — Я добыл двести четыре… Легкотня, как будто рыбу в бочке расстреливаешь. Наверное, даже Иккинг Никчемный со своим нелепым приятелем раздобыли бы штук несколько, не будь они такими НИКУДЫШНЫМИ охотниками…

— ДА КУДА ЖЕ ЗАПРОПАСТИЛИСЬ ЭТИ БЕСТОЛОЧИ! — взревел Брехун, немного забеспокоившись. Ибо Иккинг был сыном Вождя Племени, Стоика Обширного, Да Трепещет Всякий, Кто Услышит Его Имя, кх, гм. А Стоик отличается тяжелым нравом и с радостью разорвал бы в клочья всякого, по чьей вине с его Единственным Сыном и Наследником приключилась бы беда,

— Может, на них напали Снегоступики? — осклабился Сопляк.

Но тут со склона горы раздался крик, и на поляну, молотя руками и вспахивая снег, будто обезумевшая ракета, низринулся Рыбьеног. Он мчался так быстро, что остановиться явно не мог. Он пронесся мимо саней, мимо застывших с разинутыми ртами Брехуна и мальчишек, пролетел еще метров пятьдесят и наконец остановился, шлепнувшись на лед.

Брехуна замутило от недобрых предчувствий. Он подбежал к Рыбьеногу и поставил его на ноги.

Вид у Рыбьенога был хуже некуда. Он раскраснелся как свекла, обливался потом и дрожал с головы до ног.

— ГДЕ ИККИНГ? — рявкнул Брехун. — Отвечай!

— Истерики… — пролепетал Рыбьеног, — А-а-апчхи! Истерики…

Брехун стал бледен, как Полупятнистый Снегоступик.

В ту же секунду, высоко-превысоко, из-под лесного полога, будто стрела из лука, вылетел Иккинг.

Прямо под ним разверзалось ущелье. Он увидел крохотную крапинку Брехуновых саней, вокруг них суетились микроскопические черные точки. Значит, остальные мальчишки уже вернулись…

Иккинг понимал: если он поедет со склона ущелья на лыжах, то не доберется до дна. Истерики гнались по пятам, они пристрелят его или схватят, прежде чем он успеет спуститься,

И в долю секунды он принял решение.

Он решил не ехать вниз по ущелью, а вместо этого, мрачно сжав зубы, повернул направо, по склону, который вел прямо к обрыву.

— Что ты д-д-делаешь? — заверещал Беззубик. — Там же обрыв в д-д-двести метров! Ты же п-по-погибнешь!