Сергей Трищенко - Открыватели

– Пойдём посмотрим, что с фонариком, – предложил Пантелеймон.Друзья двинулись к выходу. Втроём: Серёжка, Пантелеймон и Дракончик.

На улице, как и прежде, по-весеннему светило солнце. В его свете Дракончик сначала немного потускнел, но затем, словно получив от гигантского огненного собрата дополнительную энергию, разгорелся с новой силой.

На свету Серёжка осмотрел фонарик. Так и есть: стряхнулась спираль в лампочке. Надо ставить новую, а где взять? Он и так поставил последнюю из запасных. Идти в магазин – далеко, да и денег нет.

– У тебя нет таких? – на всякий случай спросил он Пантелеймона, держа в руках испорченную лампочку. Тот покачал головой:

– Нет. У меня фонарик на светодиодах. Но к нему батареек нет.

– Проблема… – пробормотал Серёжка.

И тут Дракончик, точно почуяв неладное, впорхнул в раскрытый фонарь и сел на место лампочки – прямо в фокус отражателя.

– Знает, где он нужен… – растерянно пробормотал Пантелеймон. – В подвале осталось множество неисследованных проходов, масса трещин! Я видел!

– Так пойдём! – вскинулся Серёжка. – С Дракончиком нам никто не страшен!

– Да он сам всего боится, – улыбнулся Пантелеймон. – Потому и спрятался.

– Пойдём! – повторил Серёжка. – Хоть посмотрим, какой он луч даёт.

Луч Дракончик давал сильный и ровный. Только слегка красноватый, в отличие от желтовато-белого света фонаря.

И в его свете как-то по-особенному засветились многочисленные трещины и щели, которые Пантелеймон сразу признал за проходы.

– Ох, сколько их! – ахнул он. – Я и не думал, что столько может быть в одном месте!

– Это всё – проходы в иные миры? – судорожно сглотнув, спросил Серёжка, которому тоже стали видны выделяющиеся извилистые края расколов и трещин. Иным светом они светились, что ли? Вот как Дракончик помог! Теперь, глядишь, и он, Серёжка научится раскрывать проходы. А тогда будет совсем здорово!

Но, несмотря на все старания Пантелеймона, первый попавшийся проход не открылся. И второй – тоже. И третий.

– Вот он, твой Дракончик! – пыхтя, проговорил Пантелеймон, вытирая пот со лба. – Раньше я хоть видел, какой можно открыть, а какой – нет. А теперь все какие-то одинаковые, в его свете… и все проверять надо.

Серёжка промолчал.

– Ну ладно, ещё одну попробую, – сказал Пантелеймон.

Он подошёл к очередной высветившейся трещине, взялся за края – и неожиданно легко распахнул её. На весь размах рук.

Серёжка ахнул и повернулся к нему.

Перед ними расстилалось широкое-преширокое поле. А трава на нём росла низенькая-низенькая. Словно подстриженная, как на английских газонах.

– Похоже на взлётную площадку полевого аэродрома, – произнёс Пантелеймон, оглядывая обширное пространство.

– А это – самолёты? – указал Серёжка на большекрылых существ, одетых в короткие балахоны и широкие шорты. Существа то и дело вспархивали в воздух, но через несколько мгновений снова опускались на землю.

– Скорее – насекомые, – заметил Пантелеймон.

– Люди-стрекозы! – ахнул Серёжка.

Но ещё удивительней было то, что каждое насекомоподобное существо в одной из лап-рук – а то и в обеих – сжимало большие разноцветные сачки для ловли бабочек. И шустро размахивало ими из стороны в сторону.

– Что они делают? – удивился Серёжка.

– Сачкуют! – сострил Пантелеймон и тут же предложил: – Пойдём, посмотрим. Спросим…

Проход закрывать он не стал. Мало ли что может случиться? Вдруг придётся быстро-быстро удирать? Всё же это первый мир, населённый непохожими на человека живыми существами, да к тому же ещё и разумными – если додумались до изобретения сачков. Но кто знает, что у них на уме? Вдруг окажутся враждебными человеку – как в американских фильмах?

Ребята направились к перепархивающим с места на место насекомоподобным созданиям. Причём от нетерпения познакомиться сами подпрыгивали на ходу. Жаль, сачков с собой не имели. Иначе первая встреча землян с «параллельномирянами» прошла бы как нельзя лучше: их бы приняли за своих. Сачок послужил бы пропуском. Мало ли: может, у них слёт юных энтомологов?

Подходя поближе, мальчишки замедлили шаг, и стали присматриваться: к какому из забавных существ подойти?

У каждого ловца имелся излюбленный приём владения сачком. Один косил, словно косой: делал широкие замахи то справа налево, то слева направо, всякий раз поднимая сачок всё выше и выше. Пока не достигал наивысшей точки, то есть ставил сачок вертикально. А затем столь же неторопливо опускал обратно, теми же движениями.

Другой, наоборот, делал судорожные бросковые движения, неожиданно направляя сачок то вверх, то вниз, то вправо, то влево. Глядя на его потешную суетливость, хотелось расхохотаться.

Третий описывал восьмёркообразные фигуры, медленно поворачиваясь на одном месте.

Четвёртый шёл, сосредоточенно глядя перед собой, и размахивал сачком, будто саблей, наотмашь – то от правого плеча, то от левого.

Пятый… вообще ничего не делал. Сидел неподвижно, выставив оба сачка над головой.

Жёлтые колпачки слабо надувались лёгким ветерком, а сидящий время от времени взглядывал вверх. Да иногда вставал и ощупывал обеими руками то один сачок, то второй. А порой засовывал руку внутрь, что-то доставал и прятал в карман.

К нему-то и направились ребята, справедливо рассудив, что если с кем и можно поговорить, так только с ним: никуда не упорхнёт от разговора. А за остальными придётся гоняться. И неизвестно, удастся догнать, или нет. А то вдруг ещё огреют сачком ненароком: не со зла, а не сдержав размах.

– Добрый день! – поздоровался Серёжка.

– Да будет удачной ваша охота! – провозгласил Пантелеймон, который, живя на Востоке, нахватался разных вежливых оборотов речи, на которые так щедры восточные люди.

– И ваша тоже! – отозвался насекомоподобный. – А день станет добрым тогда, когда я наловлю много-много капель Силы!

– Какой Силы? – удивился Серёжка.

– А вы разве её не ловите? – в свою очередь удивился насекомоподобный. Хотя вблизи он потерял насекомые черты и больше стал похож на обыкновенного человека. Вот разве что крылья… Но у этого человека они больше напоминали сложенный за спиной прозрачный плащ.

– Мы нездешние, – признался Серёжка. – Расскажите, пожалуйста, какую Силу вы ловите?