Ирина Щеглова - Принцесса сильфов

Тот час сама Ириша ощутила прикосновение холодного острия, кольнувшего кожу сквозь ткань ночной рубашки.

– Нет! – крикнула она.

И тут старуха дико взвизгнула, присела, закрываясь руками от невидимого врага, мигом исчезла васильковая Яна, а Ириша оказалась на своем диване, спиной все еще ощущая прикосновение ножа.

Белая Мурка стояла на подоконнике, и грозно шипела, выгнув спину со вздыбленной шерстью.

Заметив, что девочка проснулась, Мурка прыгнула с подоконника на диван, прошлась по одеялу, заглянула своими зелеными глазами в Иришины, муркнула и улеглась рядом.

Девочка провела рукой по пушистой шерстке:

– Знаешь, Мурка, какой мне сон приснился, – шепотом пожаловалась она кошке, но та уже задремала.

А Ирише не спалось. Она лежала на спине, слушала, как мурлычет кошка, как поет невидимый сверчок, и все никак не могла успокоиться. Маленькие человечки, Яна в васильковом платье… А что если все это правда? Она еще раз повторила про себя слова, которые должны открыть ворота Луны.

– Вода, серебро… Где же мне взять серебро? Да ведь у деда есть старинная серебряная монета, он еще кладет ее в чайник, когда кипятит чай, говорит, что вода от этого становится вкуснее…

Но почему Яна хотела ударить её ножом? Зачем ей понадобилась кровь? Пусть даже самая маленькая капелька? И эта странная старуха Маринка… кого она напоминает? А вдруг, они хотят заманить ее в какое-нибудь страшное место, откуда нет возврата?

Ириша села на диване, свесив ноги. Мурка приоткрыла глаза, подняла голову.

– Спи, – сказала ей девочка. Соскользнула с дивана и подошла к окну. Небо было ясным, чистым, усыпанным звездами.

Ириша снова потихоньку выбралась на крыльцо, и стояла, ежась от ночной прохлады. Круглая бледная луна висела над лугом, от ее призрачного света резче проступала темная кромка деревьев за огородом.

Тихо. Бобик, по обыкновению, где-то разгуливал, спали куры, кролики, пчелы, чуть поскрипывала во сне старая груша…

Подобрав длинный подол ночной рубашки, Ириша спустилась с крыльца. Осторожно ступая босыми ногами по холодному бетону дорожки, подошла к бочке с дождевой водой, заглянула внутрь. Лохматая Иришина голова заслонила луну, отраженную в воде. Девочка тронула Луну пальцем, отражение колыхнулось, заплясало, рассыпалось на бледные лепестки. Ириша подняла палец и посмотрела, как лунная вода стекает с него медленными каплями.

«А что, если попробовать?»

– Если там будет что-нибудь страшное, я быстро вернусь назад, – сама себе пообещала девочка. – И потом, не обязательно что-то вообще будет, ведь это только сон… мне приснился сон, – попыталась убедить себя Ириша.

Но убеждение прозвучало слабо.

– Если это сон, то почему такой странный? Как будто и не сон, вовсе. Я все запомнила: и слова волшебные, и имена…

Ириша вздрогнула, вспомнив прикосновение острого лезвия к своей спине, она попыталась дотянуться рукой до своей левой лопатки.

– Зачем им понадобилась моя кровь? Добрые волшебницы никогда не колют детей ножами и не берут у них кровь. Об этом нигде не написано. Вот, была бы здесь сейчас Наташа, она бы удивилась! Жаль, что ей нельзя позвонить, ведь ночь. Все спят, кроме меня. Даже спросить не у кого. – Ириша замерзла в тонкой ночной рубашке; а решение все не приходило.

– Но ведь Яна обещала научить меня всему, что знает сама, так она сказала. А эта другая – Маринка? Может, ей просто завидно стало?

Девочка поспешно вернулась к двери, зашла на веранду, прислушалась. В доме было тихо. Тогда она осторожно, чтоб не звякнуть, подняла крышку чайника и запустила туда руку. Ее пальцы нащупали металлический кружок на дне – дедову серебряную монету. Ириша достала тяжелую кругляшку и, зажав ее в кулачке, снова выскочила на улицу.

Луна по-прежнему висела над лугом, по-прежнему ее отражение плавало в бочке с дождевой водой.

Девочка опустила руку с монетой в лунное отражение и увидела, как серебро наливается светом. Она зажмурилась и произнесла скороговоркой:

Добавим немного лунного света,

И блеск серебра нам поможет при этом;

Этой водою в небо плесни,

Так ты откроешь Ворота Луны

Не открывая глаз, Ириша зачерпнула пригоршнями воду и плеснула вверх.

– Надо сделать один только шаг, – сказала она, – ой, а как же бочка?

Ириша открыла глаза, но никакой бочки не было. Тонкая серебряная арка повисла у нее над головой, под ногами поблескивала лунная дорожка.

– Ух, ты! – восхитилась Ириша и шагнула, не раздумывая вперед.

Там, где только что мелькнул край ее светлой рубашки, уже стали проступать контуры старой металлической бочки, серебряное сияние меркло, превращаясь в бледную пыль, которая оседала, закрывая Лунные ворота. Но в этот момент что-то стремительно пронеслось в воздухе, распластавшись в немыслимом прыжке, Мурка сиганула с крыльца и, пролетев добрых два метра, исчезла вслед за девочкой в затухающем сиянии.

Звякнула и покатилась по бетонной дорожке серебряная монета. Темная тень отделилась от стены сарая и упала на светлый кружок. На луну набежало облако.

Послышался звук шагов, тень сгустилась, уплотнилась, приобрела очертания человеческой фигуры. Фигура приблизилась к бочке, бочка покачнулась, накренилась со скрежетом и опрокинулась с гулким стуком, разливая по двору потоки воды. В соседнем дворе залаяла собака, ей вторила другая.

Звук шагов поспешно прозвучал, хлюпая по разлитой воде, хлопнула калитка, прошуршали метелки кукурузы на огороде. А вот и низкий сруб копанки. Темный силуэт склонился, скрипнули ржавые петли крышки.

– Принесла? – послышался едва различимый шепот. Другой силуэт отделился от ствола дерева.

– Да

Теперь их было двое у колодца. Первая – высокая и вторая – маленькая.

– Давай, – сказала та, что поджидала у дерева.

Что-то тихо звякнуло, крохотная ярко-алая звездочка вспыхнула на мгновение, осветив две склоненные головы, накрытые низкими капюшонами. Звездочка упала на серебряный диск, выхватив из темноты тонкие пальцы, сжимающие старинную дедову монету, потерянную Иришей.

– Бросай, – проскрипела та, что пониже.

Пальцы разжались, монета медленно отделилась и, искрясь багровыми отблесками, полетела вниз в черную пасть колодца, с тихим всхлипом проглотила неподвижная вода нежданную жертву.

– Соединись! – страшным голосом крикнула та, что пониже. Она вскинула руки и замерла, ожидая. Вода в колодце вздыбилась, поднялась, завертелась воронкой, разверзлась темным зевом.

– Идем! – приказала женщина.

Громкий рык заставил обеих обернуться. Крупное тело грузно перепрыгнуло через низкий заборчик и, продолжая угрожающе рычать, двинулось на темных женщин. Это был Бобик, только теперь его трудно было узнать в разъяренном взлохмаченном звере, похожем, скорее, на медведя, чем на собаку.