Михаил Атаманов - Прорыв в Эрафию

Мы рассказывали про свой путь к озеру, и было видно, что Илона эту местность хорошо знает:

— …Будете если идти возле той поляны с синими цветами, сорвите мне букет. Эти цветы называются «Глаза Лютеции», по одной из грустных легенд Эрафии о прекрасной девушке, не дождавшейся своего любимого с охоты. До самой смерти Лютеция ходила по лесам, искала его и плакала, а где на землю падала ее слезинка, там вырастал цветок. Выжатый из этих только что сорванных синих цветов сок, размешанный в тёплой немного подсолённой воде, навсегда восстанавливает ухудшившееся зрение и позволяет некоторое время после применения видеть в темноте не хуже подземного дварфа…

— …А как раз за вот теми кривыми погнутыми стволами, про которые ты говорил, растёт один-единственный кустик мандрагоры. Про него многие знают, и часто оказывалось, когда мне корень мандрагоры требовался, что меня кто-то в тот день уже опередил. Очень сильный ингредиент, во множестве зелий используется. Но рвать его нужно осторожно, иначе можно серьёзную травму получить или даже умереть от двойного удара звуком и магией. Я его обычно долго заговариваю, прежде чем достать из земли. Но, если не умеете заговаривать, можно длинную верёвку привязать к стеблю возле самой земли и издалека дернуть, только не менее чем за пятнадцать шагов отойти нужно…

— …А это и есть дуб, только разновидность другая. Жёлуди осенью на нем вырастают с палец длиной, а на этих листьях дуба лесные гномы настаивают своё знаменитое горькое пиво. Будете если в гномьем поселке Камень-на-Реке, обязательно попробуйте их пиво. Горькое пиво почти не течёт, оно густое, словно сметана или свежий мед. Можно пить, не хмелея, этот напиток по многу кружек. Но если перебрал всё же свою норму, то тут уже ничего не поможет — даже самые крепкие из воинов дварфов или троллей не держались на ногах, пьяными падали под стол и засыпали…

Но, оказалось, что даже Илона, хотя и исходила район малого озера вдоль и поперёк, не знала про тот островок, на котором мы сегодня отдыхали.

— Да, молодцы, такое скрытое место обнаружить. Сразу видно, что у вас в команде есть следопыт. А кострище, кстати, в Лесу Между Мирами можно и не тушить. Огонь вскоре сам собой стихает, и через какое-то время никаких следов. Зола пропадает, опять растёт трава. Но в других мирах следы нужно прятать, особенно возле перехода в Лес Между Мирами, чтобы по вашим следам не прошли любопытные и не выяснили, что вы из другого мира.

В этот же вечер мы начали прорабатывать родителей насчет похода. Мать Ленки сначала всполошилась, услышав, что планируется поход на целых десять дней. Но, узнав, что в поход вместе с её дочкой идём мы с Пузырем, сразу успокоилась. Отец Ленки не возражал и только поинтересовался, сколько всего одноклассников пойдёт в поход и сколько учителей. Фея и Пузырь молчали, не решаясь врать. И тогда я, не краснея, ответил, что пойдёт наверняка почти половина нашего класса, и из параллельного класса ещё несколько человек собирались присоединиться. А из учителей пойдет физик и, наверное, учительница английского со своей дочкой. И что вообще поход давно планировался школьным кружком «Юных десантников» и маршрут прорабатывался, и карту уже составили…

Меня слушали все, в том числе Фея и Пузырь, которые даже рты от удивления пооткрывали. Я же красиво и убедительно излагал про дальний поход со сплавом по реке на байдарках, расписывая ожидаемые прелести походной жизни. Понял, что пора останавливаться, когда отец Феи мечтательно произнес: «Эх, а не тряхнуть ли нам стариной, мать? Возьми отпуск в июне, и пойдём как в молодости вместе с ребятами на байдарке». У Феи сделалось испуганное лицо, Пузырь под столом пригрозил мне кулаком, но обошлось. Мать Феи ответила: «Куда тебе с больной спиной в поход c ночёвками в палатке? Совсем слечь захотел в больницу? В августе на Чёрное море поедем, вот там сколько хочешь в палатке лежи на горячем песке».

Короче, родители Феи были не против. А вот с Пузырём было сложнее. Ему отец поставил условие: чтоб не было ни одной двойки в году, иначе не видать ему похода как своих ушей. У Пузыря наклёвывалась двойка по химии и едва-едва натягивалась тройка по английскому. Пожалуй, с самого первого класса Пузырь не учился так прилежно, как в следующие три недели! И я, и Фея ему помогали изо всех сил; занимались с ним по вечерам, подсказывали на уроках, просили за него учительницу химии принять позже срока давно пропущенную им контрольную работу. С учительницей английского Пузырь был в весьма плохих отношениях, поэтому она упрямилась и наотрез отказывалась помогать ему вытянуть годовую тройку. Но мы, в конце концов, нашли способ задобрить её, познакомившись с её сынишкой и подарив ему всех гигантских кузнечиков из Леса Между Мирами. И наш общий труд дал свои плоды. Не только вытянулись тройки по химии и английскому, но даже вышли у Пузыря сразу три пятёрки в последней четверти — по физкультуре, по музыке и, о чудо, по геометрии! Отец Пузыря был настолько горд успехами своего сына, что дал ему денег и на рюкзак, и на палатку, и на настоящий тесак-мачете!

С моими предками я разбирался сам. Отчим у меня попал недавно в тюрьму на три года, так что спрашивать его персонального разрешения не требовалось. Да я его никогда и не любил, так как считал виноватым в том, что мои мама и папа расстались пять лет назад. После развода мой настоящий отец стал сильно пить, и в прошлом году попал под электричку… А получить разрешение у моей матери было проще простого. Она совершенно спокойно восприняла десятидневный поход, когда я сказал, что даже девчонки из нашего класса пойдут. В гостях у нас как раз была мать Феи, и она тут же подтвердила, что разрешила дочери идти в десятидневный поход. Отдельных «премиальных» денег за отличное окончание года мне мать не давала — считала, что это само собой разумеется, что я должен учиться на «отлично». Но карманные деньги она мне регулярно выделяла, и свинья-копилка у меня была почти полной.

Я разбил копилку, пошёл в спортивный магазин и купил всё, что нам требовалось. В том числе такую забавную вещицу, как огниво — маленький весь шершавый кусочек металла, а к нему ещё каменный брусок. Стукаешь их, и летит множество искр. Но главное, я решил не покупать шестнадцатискоростной велосипед, о котором давно мечтал и на который копил деньги уже больше года, а купил в спортивном магазине настоящий небольшой арбалет! Я сразу влюбился в своё оружие. Деревянное анатомическое ложе под форму руки, двойная струна-тетива из металлического тросика, специальный рычаг для взвода, система предохранения от случайного выстрела, десять металлических стрел и набор разных сменных наконечников: и «бронебойные», и широкие для охоты, и наконечники-гарпуны. Можно было стрелять этими специальными стрелами или шариками-дробинами, как с двух рук, так и с одной руки. Хотя для меня тяжеловато было удерживать оружие на одной вытянутой руке, но Пузырю это удавалось без особого напряжения. К арбалету прилагался кожаный чехол для ношения оружия на спине или на поясе, а также плоскогубцы для выдергивания глубоко застрявших стрел. Были и дополнительные стрелы, но у меня банально не хватило на них денег, хотя упаковку с сотней свинцовых дробин для стрельбы я всё же смог купить.