Сьюзен Коллинз - Грегор и тайный знак

Теперь деньги, полученные за кольцо, подходили к концу, поэтому они выбирали, что продать на этот раз. Все сошлись на том, что это будет старинная скрипка, которую Грегор нашел в самом дальнем углу музея. Она была совершенно целая, в футляре, а при взгляде на нее становилось понятно, что она стоит кучу денег.

Грегор испытывал благодарность к подземным за возможность пользоваться экспонатами музея, но все же эти походы не доставляли ему удовольствия. Ему совсем не хотелось думать о том, как эти кошельки, скрипки и кольца попадают в Подземье, но главное — что случается с их владельцами. Хорошо, если человек просто уронил что-то в канализационный люк, откуда этот предмет и попал в Подземье. Но вообще-то… совсем немногих владельцев музейных экспонатов удалось спасти после такого падения. Большинство из них погибли или были съедены крысами в подземных туннелях.

Так что даже мысль об этом «семейном бизнесе» заставляла Грегора грустить.

Но сегодняшний визит Грегора в Подземье не предполагал похода в музей. Сегодня он планировал проведать маму, повидаться с друзьями и поприсутствовать на большом обеде. Сегодняшний день обещал быть довольно приятным… после того, конечно, как закончится урок эхолокации с Живоглотом.

— Тебе пора идти, если ты не хочешь опоздать на встречу с крысом, — сказала миссис Кормаци.

— Ну что, Босоножка, хочешь навестить маму? — спросил Грегор.

Он вынул из кармана куртки, висевшей в коридоре на вешалке, фонарик и положил его в задний карман штанов.

— Да-а-а-а! — радостно воскликнула сестренка. — Где мои сандалики?

Она собиралась с энтузиазмом — в отличие от Лиззи, Босоножка была большим любителем Подземья.

Миссис Кормаци решила проводить Грегора с Босоножкой до прачечной и там покараулить, чтобы никто их не увидел. Но прежде она попросила на минутку зайти к ней домой. Там она открыла холодильник и достала миску с наполовину съеденным салатом с пастой.

— Вот, — сказала она, — отнесите вашему крысу.

— У меня уже есть угощение для Живоглота, — сказал Грегор, который держал в руке завернутый в бумажку пончик.

Но миссис Кормаци возразила:

— Ведь у тебя хватит рук и сил, чтобы отнести и это, правда?

— Нет. Я не считаю правильным отдавать ему такую огромную миску прекрасного салата. Он и сам может раздобыть себе что-нибудь на обед! — заявил Грегор.

— Я все равно собиралась это выбросить, мне кажется — майонез немного начал портиться, а твоего друга-крыса это вряд ли смутит, — ответила миссис Кормаци. — Постой-ка, я переложу салат в бумажный пакет — не хочу, чтобы крыса вылизывала мою миску!

Грегор покачал головой:

— Вы еще хуже, чем Лиззи.

Миссис Кормаци могла сколько угодно хитрить, Грегор знал правду: каждый раз, когда он отправлялся в Подземье на встречу с Живоглотом, у миссис Кормаци непременно находилась в доме какая-нибудь еда, которая «немного начала портиться».

— Ну знаешь, может, Лиззи права: в конце концов этот крыс… что у него есть? Ни дома, ни семьи… и он все время вынужден с кем-то драться. Понимаешь, маленькие радости нужны всем, и слабым, и сильным. Вот и отнеси ему этот салат из соображений милосердия, — сказала миссис Кормаци.

— Хорошо, — ответил Грегор.

Он и сам не понимал, почему ему так претит носить Живоглоту угощение. Впрочем нет, понимал.

Грегор не особенно преуспевал в эхолокации, а Живоглот постоянно подгонял, торопил, давил на него — и это вызывало в нем протест. Он почти перестал практиковаться в искусстве навигации в темноте — и Живоглот это видел. А потому уроки эхолокации превратились, по сути, в двухчасовые лекции, в течение которых Живоглот объяснял Грегору, каким слабым, никчемным и ни на что на способным существом он является.

Так что сама мысль о том, чтобы доставить удовольствие Живоглоту с помощью угощения, приводила Грегора в неистовство.

В прачечной миссис Кормаци сначала проверила обстановку, убедилась, что все чисто, и дала Грегору знак заходить. Он открыл вентиляционную решетку, свистнул — и почти сразу появилась Найк. Босоножка тут же подбежала к ней и стала наглаживать черно-белые полоски на морде летучей мыши.

— Приветствую тебя, принцесса, — промурлыкала Найк.

— Приветствую тебя, принцесса, — эхом отозвалась Босоножка, и обе рассмеялись.

Эта сцена повторялась, наверно, раз в пятидесятый, но Босоножка при этом всегда неподдельно радовалась и веселилась. А про Найк Грегор думал, что та просто хочет доставить удовольствие его маленькой сестренке, поддерживая ее игру.

— Мы зе обе принцессы! — сообщила Босоножка Грегору.

— Ну… это здорово, — сказал он, улыбнувшись.

Найк, дочь королевы летучих мышей, была настоящей принцессой.

А Босоножку тараканы называли принцессой потому, что поклонялись ей, но на самом деле никакой принцессой она не была.

— Ну что ж, дорогие принцессы, давайте поторопимся, а то я опоздаю. — Он сгреб в охапку Босоножку и повернулся к миссис Кормаци. — Вечером увидимся, да?

— Конечно. Желаю вам, детки, хорошо провести время, а я тут за всем пригляжу, — ответила она.

Грегор вдруг почувствовал жгучий стыд за спор с миссис Кормаци о салате. Как ему в голову могло прийти спорить с ней и злиться из-за какой-то дурацкой пасты, когда она столько делала для его семьи?

— Ладно, и спасибо вам большое, миссис Кормаци.

Она нетерпеливо отмахнулась:

— Да за что? Что я такого сделала? Да и заняться мне особо нечем, так что… давайте, вам пора.

Спуск по длинной трубе, потом темнота каменного туннеля — и вот уже яркие огни дворца в Регалии приветливо мигают им навстречу. Правда, Грегор все никак не мог забыть свой спор с миссис Кормаци об угощении для Живоглота.

Приземлившись в Высоком зале, Грегор пулей понесся на урок — у него не было времени даже заглянуть к маме и поздороваться с ней, когда он бежал по больничному крылу дворца.

Он торопился туда, где четыре каменных колонны охраняли тяжелую каменную же дверь. Ноги привычно отсчитывали ступеньку за ступенькой. Совет Регалии дал свое согласие на эти уроки здесь, в пределах города, при условии, что о присутствии Живоглота никто не будет знать — почти никто. Ведь люди и крысы были врагами и воевали в течение многих веков и мало кому из людей, живших в городе, пришлась бы по вкусу мысль о том, что такая опасная крыса находится так близко от их собственного дома.

Живоглот уже ждал Грегора в обычном месте — большой круглой пещере в самом низу.

Крыс стоял, прислонясь спиной к стене, гоняя во рту очередную косточку.

Он зажмурился, когда луч фонарика Грегора ударил его по глазам, и зарычал:

— Убери это от моих глаз! Сколько можно тебе говорить?!

Грегор убрал фонарик, но ничего не ответил.