Дмитрий Емец - Ошибка грифона

И когда однажды вечером в дверь к ней позвонила озабоченная немолодая женщина, держащая в руке копье, щит и шлем, Маша не открыла ей, а наговорила через дверную цепочку такого бреда, что Фулона (а это была она) грустно покачала головой и ушла. В тот же вечер офисная московская девушка Ксюша, занимавшаяся продвижением банковских услуг, стала валькирией Холой.

А Маша… Маша так навеки и осталась Машей. Сидела у компьютера и ждала новых контрактов. Первое время ей что-то смутно обещали, а потом и обещать перестали. На ее письма никто не отвечал. В офисах рекламных фирм ей либо делали предложения, от которых Маше (все же валькирии в душе!) хотелось украсть автомат и всех перестрелять, либо, в более мягком варианте, просили перезвонить в четверг, но, когда Маша звонила в четверг, оказывалось, что по странному стечению обстоятельств нужный ей человек в среду ушел в отпуск. В журнал с ее фотографией давно уже заворачивали селедку. Лишь изредка он попадался Маше где-нибудь в привокзальной парикмахерской. Но и там ее не узнавали: девушки с обложек мало похожи на себя в реальной жизни.

Плохо, очень плохо все было у Маши! Даже дорогие босоножки изгадил соседский кот, и, отмытые в одеколоне «Тройка», они стали так благоухать, что все местные пьянчужки принюхивались, когда Маша проходила мимо.

Наконец в какой-то день, очнувшись, Маша связалась с той московской женщиной, Фулоной, но копье уже было занято. Все же Фулона перенеслась к ней, и всю ночь Маша прорыдала у нее на плече, повторяя: «Почему? Ну почему так?»

— Если хочешь понять человека, пойми его идеал. Все остальные движения души человека, его убеждения, воззрения, поступки будут направлены к реализации этого идеала, — сказала Фулона.

И? — не поняла Маша.

— И — суккуб подменил твой идеал. Помнишь, та только что рассказывала, как часто плакала ночами? Мечтала, что совершишь жертвенный поступок и погибнешь на глазах у сотен людей, которые это увидят?

— Да.

— И свет это услышал. И мрак наверняка тоже. Такие вещи все кому надо слышат. Ведь эти слезы были, по сути, молитвой. Свет откликнулся на нее тем, что ты должна была стать валькирией. А мрак руками суккуба все аккуратненько подкорректировал и предложил тебе эти же самые сотни глаз, да еще без необходимости умирать…

— Журнал? — спросила Маша. Как же она теперь его ненавидела!

Утром Фулона вернулась в Москву, а Маша стала помощницей валькирий. Статус непонятный и размытый. Но больше Фулона ничего не смогла для нее сделать.

Все это Ирка вспомнила быстрее, чем средний заика досчитал бы до двух. Мысль всегда быстрее слов. Подошел Матвей и деловито посмотрел на бумажку.

— А про меня тут где? — ревниво спросил он.

Модель Маша ткнула пальцем в «+1».

— Емко! Ничего не скажешь! — одобрил Багров.

Машинка у модели Маши была маленькая, но тоже праворульная, как у Багрова. Ирке это понравилось. Правда, копье и щит пришлось привязывать к верхнему багажнику, поскольку в салон они не помещались. Задние сиденья были завалены картонными коробками. Причем коробки не только лежали вдоль, но и громоздились пирамидой.

— Простите! Убраться не успела! — смутилась Маша.

— А можно на коробку сесть? — спросил Багров.

— Тебе все можно, — разрешила Маша. — Только будет слишком мягко: в коробке торты.

— А зачем тебе столько?

— Я менеджер по кондитерским презентациям.

— Это как?

— Да так. Захочет какая-нибудь фирма перед Ношам годом порадовать своих сотрудников не только вкусной, но необычной и полезной едой — приезжаю я со своими тортиками.

— Представляю, как это выглядит! Все толстые тетки, пожирая тортики, со злобой смотрят, какая ты красивая и стройная! — весело сказал Матвей.

Модель Маша впервые посмотрела на Багрова с интересом. Кажется, из +1 он постепенно превращался в +2 или в +3. Ирка, напротив, уставилась на Матвея гак, что из плюса он сразу ушел в глубокий минус.

— Не совсем! — проворковала Маша. — Наши тортики низкокалорийны. Об этом тоже заботится наша фирма! Ну, поехали! А то холодно!

Хитрая Ирка села вперед. Багров попытался сдвинуть пирамиду тортов, и она начала опасно крениться.

— Не-е-е-ет! — крикнул Матвей, но было уже поздно.

Верхняя коробка раскрылась у него на коленях, выплюнув полтора десятка маленьких круглых пирожных. Прыгая по куртке Багрова, они оставляли на ней кремовые следы, кокосовую стружку и маленькие фруктики.

— Знакомься! Это «Марципановое счастье»! Райское наслаждение и непрерывная забота о здоровье! — радостным голосом сообщила Маша.

Чувствовалось, что торгов у нее много, и их вполне можно списать на какую-то утруску, усушку или потерю товарного вида в результате превратностей транспортировки.

— Что-о?! — взвыл Матвей.

— Чего кричать-то? Теперь ты всем сможешь говорить, что в твоей жизни было марципановое счастье! — утешила Ирка и, взяв с колен Багрова уцелевшее пирожное, откусила от него половину.

Они вырулили со стоянки. Матвей мрачно подпирал плечом уцелевшие тортики, теперь поневоле стоявшие не пирамидой, а колонной, потому что иначе Багров бы не поместился.

— Может, мне в багажнике поехать? — спросил он недовольно.

— Не получится! Здесь багажник для двух хомяков и одной бешеной блохи! — как-то рассеянно отозвалась Маша.

Внезапно она остановила машину и открыла водительскую дверь, чтобы посмотреть назад.

— Странно! — сказала она. — Я готова поклясться, что только что тут стоял человек в черном и смотрел на нас.

— Да нет тут никакого человека! — возразила Ирка, прикинув, что деться он никуда не мог. Парковка была абсолютно пустой.

— Вот и я о том же! — согласилась Маша.

Вскоре они уже ехали по Новосибирску.

— Красивый у нас город! Академический! Пробки как в Москве! А зоопарк какой! Говорят, даже лучше московского! — с гордостью говорила Маша.

Ирка кивала, соглашаясь. Город и правда был красивый. Грязь отсутствовала. Где нужно — лежал снег, где не нужно — его не лежало.

— Ко мне домой заезжать не будем? — спросила Маша.

— Знаешь, наверное, нет, — ответила Ирка виновато.

Модель Маша неожиданно обрадовалась:

— Вот и хорошо! А то у меня дома сестрица с мужем ругается. До драки дело доходит. Она хватает его чемодан и выбрасывает на лестницу. Потом он выбрасывает в окно что-нибудь из ее вещей. Потом они бегут за вещами, мирятся и три недели живут душа в душу. Ходят под ручку, вместе готовят салатики…

— Правильно! — одобрил Багров. — Удачный брак — это брак, в котором люди дают друг другу все то, что они в действительности хотят получить, и при этом остаются вместе!

Маша задумчиво взглянула на него в зеркальце. Кажется, Багров в ее глазах сплюсовался на еще одну единичку.